С середины июля в Бангладеш продолжаются беспорядки, число жертв которых уже превысило 300 человек. Выдвинутые протестующими условия об отмене одного отдельного законодательного акта постепенно переросли в требования смены правительства. После трех недель кровопролитного противостояния премьер-министр Шейх Хасина покинула страну и власть перешла в руки военных. В причинах гражданского конфликта — разбирались «Известия».
Изначальной причиной протестов был закон о квотах на государственную службу. С 1 июля в Бангладеш была возвращена система резервирования мест в государственном секторе за участниками войны за независимость (произошедший в 1971 году вооруженный конфликт бенгальских сепаратистов с Пакистаном, закончившийся провозглашением суверенитета провинции Восточный Пакистан и созданием государства Бангладеш — прим. «Известий»), а также их родственникам. Инициатива о предоставлении таких привилегий ранее принадлежала именно Шейх Хасине, в сумме занимавшей пост премьер-министра страны на протяжении 19 лет. В 1996 году квота была распространена на детей героев войны, в 2009 — на внуков. В 2018 году эта система была отменена, но в начале июня текущего года Верховный суд страны Бангладеш постановил вернуть квоту в 30%. В сочетании с другими преференциями, за отдельной категорией граждан было зарезервировано 56% рабочих мест в госсекторе: от дипломатических работников до врачей и полицейских.
Июньский вердикт суда вызвал волну протестов, которые на первых порах носили мирный характер. Однако вскоре произошли первые стычки с правоохранителями, повлекшие человеческие жертвы. Это стало причиной политизации акций и появления новых требований со стороны протестующих. С первых числе августа началась вторая волна протестов, был введен комендантский час.
Глава правительства Бангладеш во много сама способствовала такому развитию событий, подчеркивает старший лаборант-исследователь Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН Мария Савищева.
— В середине июля был комментарий Шейх Хасины, которая фактически разделила население страны на «потомков героев» и «потомков предателей». После этого протест был уже направлен лично против нее. Решение Верховного суда, уменьшившего квоту с 56 до 7%, уже не могло остановить этот процесс. Требования приобрели политический характер, и одно решение суда не могло никого удовлетворить. 5 августа появились призывы к общенациональному шествию на Дакку, то есть фактически к восстанию. В этот момент в ситуацию вмешались военные, являющиеся контрольным механизмом в те моменты, когда гражданская власть не способна контролировать ситуацию, — комментирует эксперт.
5 июля начался штурм правительственного дворца. Шейх Хасина подала в отставку и спешно покинула страну. По данным британских СМИ, вертолет с экс-премьер-министром приземлился в Агартале, на северо-востоке Индии, после чего политик прибыла в Нью-Дели. Правительство Индии гарантировала Хасине безопасность. При этом, однако, в местных СМИ распространяется информация, что она уже попросила убежище в Великобритании.
После созванной по инициативе военных встречи с лидерами ведущих политических сил начальник штаба сухопутных войск Бангладеш генерал Вакар-уз-Заман заявил, что настало время для передачи власти временному правительству. Как рассказывают очевидцы, после этого беспорядки пошли на убыль. Вместе с тем вопрос внутриполитического компромисса и согласия по-прежнему актуален, отмечает старший научный сотрудник кафедры сравнительной политологии факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова Наталья Емельянова.
— Текущий виток политической нестабильности характеризуется полярным противостоянием двух политических сил: находившейся у власти до недавнего времени «Авами лиг» и крупнейшей оппозиционной «Националистической партии Бангладеш». Решающая роль при этом традиционно остается за военно-бюрократическими силами. Также не стоит списывать со счетов мобилизационный потенциал влиятельной исламистской «Бангладеш Джамаат-и ислами». Это самая многочисленная исламская партия южноазиатского субрегиона. Партия принимала активное участие в акциях протеста против введения системы квотирования, в результате чего было принято решение о полном запрете деятельности партии 1 августа 2024 года, который, как видно из развития ситуации, вряд ли будет осуществлен.
В начале недели появились сообщения о том, что лидеры протестующих предполагают назначить временным советником правительства Мохаммада Юнуса. Как отмечает Мария Савищева, этот можно назвать в определенном смысле компромиссом.
— Мохаммад Юнус — весьма противоречивая фигура. С одной стороны, он получил Нобелевскую премию за введенную систему социальных программ. Но по всей видимости, в 2000-х он перешел дорогу лично Шейх Хасине, и испытывал серьезное политическое давление. В начале 2024 он был приговорен к 6 месяцам тюрьмы за нарушения в ходе трудовых споров. Юнус — популярный политик, хотя в последнее время его популярность несколько угасла. В то же время он был среди первых, кто выразил солидарность с протестующими. Так что в нынешней ситуации он представляется компромиссной фигурой, — заключает эксперт.
Аналитики по-разному оценивают перспективы новых властей в области внешней политики. Для России важнейшее значение имеет проект строительства АЭС «Руппур», его текущая стоимость оценивается в $12,65 млрд, большую часть из которых составляют кредиты, выданные Москвой. В то же время условия соглашения подразумевают погашение обязательств посредством выплат за произведенную электроэнергию. Таким образом, новое правительство в Дакке едва ли будет заинтересовано в радикальном пересмотре текущего уровня отношений, отмечает Мария Савищева.
— Я сомневаюсь в том, что оппозиция пойдет на сокращение существующих проектов, даже если в какой-то перспективе сможет полностью контролировать власть в стране. Текущее сотрудничество с Россией ориентировано на повышение благосостояния граждан и выгодно любому правительству.
Внешняя политика Бангладеш многие годы балансирует между двумя центрами силы — Индией и Китаем. Для Нью-Дели происходящее в соседнем государстве становится серьезным вызовом, признает Наталья Емельянова.
— Нынешняя ситуация во многом становится маркером реального регионального лидерства Индии в южноазиатском субрегионе, Нью-Дели не может допустить формирование еще большего очага нестабильности в Южной Азии и непосредственно у своих границ, — подчеркивает собеседник «Известий».
