Люди неординарные, выделяющиеся из так называемой общей массы, всегда вызывали к себе интерес. В народе их называют самородками. Думается, именно к такой категории людей можно отнести бывшего руководителя Ивановской области Владимира Клюева, личность которого и сейчас, спустя десятилетия, вызывает противоречивые оценки, не всегда положительные... Сегодня, 6 августа, Владимиру Григорьевичу исполнилось бы 100 лет.
В 1985 году бывший первый секретарь Ивановского обкома КПСС уехал в Москву. Уехал, чтобы остаться там навсегда. Приглашения в столицу на руководящие партийные должности Клюеву делали неоднократно. Однако его не прельщали ни высокие кабинеты на Старой площади, ни сама столица.
Он любил свой родной город Иваново. Об этом красноречиво свидетельствуют его письма друзьям и коллегам. Каждое – ностальгическое воспоминание о жизни в Иванове, о близких его сердцу ивановцах, об успехах, к которым он был причастен, и о неосуществленных планах, прерванных неожиданным назначением на должность министра.
Тогда Михаил Горбачёв тонко сыграл на его честолюбии. Чего стоила лишь одна его фраза: "Давай, Володя, поднимай легкую промышленность, ну кто еще это сделает, кроме тебя!" В этом генсек был прав. Фёдор Егоров, член бюро обкома КПСС, работавший с пятью первыми секретарями, так вспоминал о Клюеве: "Такого мощного, умного и напористого руководителя наша область не знала".
О Владимире Григорьевиче вспоминал даже скандально известный шоумен, бизнесмен и писатель Роман Трахтенберг, бывший житель Иванова. Он приходил к первому секретарю горкома Клюеву с просьбой решить жилищную проблему своей сестры. Тогда его поразила одна удивительная способность Владимира Григорьевича.
Трахтенберг вспоминал: когда во время заседания зазвонил телефон за спиной первого, "он извинился, взял трубку и сразу начал давать накачку кому-то за упущение. При этом сходу называл множество цифр и фамилий. После пятиминутного разговора обернулся к присутствующим и мгновенно с того слова, на котором остановился, продолжил разговор с нами. Просто жутковато стало, словно у того человека две головы, и каждая работает отдельно".
Как любой человек, Клюев, безусловно, совершал ошибки и всё-таки, несмотря на промахи и недостатки, он всегда оставался искренним и честным. В достижении целей опирался не только на талант управленца, заложенные природой способности, но и на свое честолюбие. Наверное, он мог бы подписаться под чкаловским кредо: "Уж если быть, так быть первым". Им он и был всегда.
Клюев во всех своих начинаниях становился первым, начиная со студенческих лет. В вузе был сталинским стипендиатом. На предприятиях, где работал инженером-текстильщиком, ему не было равных... Совершенное им как руководителем региона впечатляет размахом, смелостью и дальновидностью.
Отношение к Клюеву местных партийных и хозяйственных работников было неоднозначным. Одни восхищались его организаторским талантом, уважали, иные – боялись, а кто-то и откровенно ненавидел.
Главный инженер "Главивановстроя" Виктор Брагин вспоминал: "На Клюева обиду никогда не держал, хотя на бюро обкома мне четыре выговора закатили. Но ведь за неплохую работу и ордена мне давали, и звание "Заслуженный строитель РФ" присвоили".
Порой Клюев был непредсказуем, импульсивен, особенно на заседаниях бюро обкома или при личном приеме посетителей. Однажды один из них пожаловался, что предприятию, где он работает, не выделяют квартиры. И тогда на "лобном" месте оказался мэр Иванова (председатель горисполкома) Василий Богатырёв. "Ты почему, Василий Григорьевич, не выделяешь им квартиры?!" – обрушился Клюев на мэра... В гневе корректных выражений он тогда не выбирал.
ШТРИХ. При всей импульсивности и жесткости первому не были чужды чувства сопереживания, душевного отношения к сотрудникам. Когда у начальника облсельхозуправления Корягина тяжело заболела супруга, Клюев обратился к нему: "Посиди с женой, Александр Яковлевич, пару недель дома, а с посевной без тебя справятся".
Записался к Клюеву на прием шофер автоколонны № 1163 Иван Тамочкин. Для решения его проблемы пригласили прокурора области и председателя областного суда и аппаратчиков обкома. Позже шофер вспоминал: "В общем, "драл" он всех, что называется, в хвост и в гриву. До того, смотрю, распалился, очки на стол бросил, они вдребезги. Через минуту, смотрю, новые принесли. Вежливо со мной простился и сказал: "Решен ваш вопрос, Иван Михайлович". Жаль, рано ушел… Настоящий был руководитель…"
Владимиру Григорьевичу всегда хотелось, чтобы в Иванове было всё самое лучшее, даже спортсмены. Однажды, узнав, что во Владимире есть олимпийский чемпион по гимнастике Николай Андрианов, обратился к председателю облспорткомитета Иван Швецову с предложением открыть свою школу Олимпийского резерва, построить новый спортивный комплекс.
Для решения глобальных и перспективных проблем Клюев неоднократно бывал на приеме у Брежнева. На одном из них положил на стол Генеральному секретарю письмо с просьбой о создании у нас госуниверситета. Резолюция Леонида Ильича последовала незамедлительно: "Согласен".
В Академии наук страны Клюев инициировал открытие в Иванове Института химии неводных растворов. В рамках социальной программы "родил" НИИ материнства и детства. За 13-летний период его руководства областью в жизни ивановцев произошли огромные изменения: прошла реконструкция текстильных предприятий, развивались гражданское и промышленное строительство, академические и фундаментальные науки, реализовывались социальные программы...
В кабинете Владимира Григорьевича автору этих строк довелось побывать лишь однажды, в день планового приема посетителей (тогда решался насущный вопрос для треста "Союзлегпромпусконаладка"). Но были встречи, что называется, "без галстуков". Последний разговор поразил своей откровенностью.
"Посмотри, Герман, – с горькой улыбкой обратился ко мне Владимир Григорьевич, – всю жизнь работал первым руководителем. А ведь ничего не нажил. Вон все обогатились... Что же мне тоже, выходит, воровать надо было?"
Думается, тогда у него произошло некое крушение идеалов. Всё, ради чего были отданы силы, здоровье, оказалось ненужным в ту смену эпох, падения нравственных ориентиров. Дикий рынок, вакханалия в народном хозяйстве в самое сердце ранили убежденного партийца.
Жаль, не успел ему объяснить, почему не смог выполнить две его просьбы, о которых звонил мне из Москвы. Первое. Владимиру Григорьевичу хотелось выступить перед ивановскими журналистами в формате пресс-конференции. Второе. Просил помочь достроить дачу на участке в шесть соток, выделенном ему после ухода на пенсию.
Неловкость от этого живет во мне до сих пор.
Однажды Клюев увидел из вертолета вереницу груженных соломой машин, выезжавших на московскую трассу. По рации выяснил: солому увозят в соседнюю область. Немедленно распорядился: вернуть назад, нам это самим нужно!.. Нечто подобное произошло со сварными трубами. Их сварили по новой технологии на машзаводе. "Они что, нам в области не нужны?" – возмущался руководитель региона. Их тоже вернули назад.
ШТРИХ. Заготовка кормов для скота в те годы была головной болью многих предприятий и учреждений. На летние месяцы они просто закрывались. Такое решение принимал лично Клюев. С одной стороны, это делалось для решения продовольственной программы, с другой – для отчетности в ЦК партии.
Без согласия первого ни один из кадровых руководителей не смог сменить место работы и уехать из Иванова. Директора завода чесальных машин тогдашний министр машиностроения хотел назначить директором Климовского машзавода Московской области. Клюев категорически заявил: пусть уезжает, но – без партийного билета...
Горбачевские восьмидесятые страна восприняла как глоток воздуха. Привычный стиль руководства с непременным "одобряемс" уже не соответствовал новым демократическим веяниям. Именно в то время Клюев испытал шок, услышав в свой адрес на отчетно-выборном партсобрании Минлегпрома жесткую критику за неприемлемые методы руководства. Министру было указано на недопустимость прессинга сотрудников, не согласных с его мнением. В приватном разговоре с автором этих строк замминистра Вадим Честных без обиняков заявил: "А не заберете ли вы назад в Иваново своего Клюева?"
Супруга Владимира Григорьевича Любовь Николаевна так вспоминает это время: "Считаю, что именно Москва сократила мужу жизнь: она его не приняла, да и сам он к этому не стремился…" После освобождения от должности министра Клюеву выделили в Подмосковье земельный участок в шесть соток. Но дачу он там не построил, хотя, как вспоминает его зять, профессор химии растворов Владимир Парфенюк, "кого он только ни просил помочь ее достроить".
В Москве Владимир Григорьевич организовал успешное малое предприятие. Не раз приезжал в "Ивхлоппром". Продолжал жить всё той же насыщенной и неуемной жизнью. Писал мемуары, наговаривал их на магнитофон.
Когда Владимир Григорьевич Клюев скончался, его предприятие распалось, средства на похороны собирали друзья. Его заслуги перед страной канули в Лету вслед за Советским Союзом и КПСС, в которую он так искренне верил. Пенсию у него была чуть больше, чем у его жены, проработавшей в 30-й школе Иванова учительницей.
