Фондовые рынки обрушились по всему миру, а «индекс страха» VIX, показывающий степень волатильности на биржах, достиг 50 пунктов: выше было только в период паники в начале пандемии весной 2020 года и в разгар глобального финансового кризиса осенью 2009-го. Эпицентр потрясений пришелся на Японию, где местный фондовый индекс разом рухнул на 12%. Однако и ответственность за глобальный обвал также в значительной степени лежит на Стране восходящего солнца, точнее, действиях ее ЦБ. Подробности — в материале «Известий».
Когда в минувшую среду Банк Японии объявил о первом за полтора с лишним десятилетия повышении базовой ставки на 0,25 процентного пункта до 0,25%, инвесторы в стране забеспокоились. Однако такого сокрушительного эффекта — обвала рынка в Японии на 12%, одновременного роста иены почти на столько же и последствий по всему миру — не ожидал никто. Время для радикального по японским меркам решения было выбрано крайне неудачно.
Монетарная политика Японии всегда выделялась на фоне методов, применяемых центробанками других крупных экономик. Япония первой столкнулась с длительной стагнацией после серьезного кризиса на рынке недвижимости в начале 1990-х годов. И первой же выработала ответ на эту проблему: радикальное снижение ключевой процентной ставки Банка Японии, а также внедрение раннего варианта «количественного смягчения», которое позднее было принято многими национальными регуляторами после кризиса 2008 года.
Влияние данной политики нельзя назвать полностью успешным, темпы экономического роста с 1991 года по настоящее время оставались крайне низкими. Однако если учитывать рост ВВП на душу населения, ситуация выглядит несколько более оптимистично (за период с 1991 по 2023 год Япония по этому показателю не так уж сильно уступила считающимся более динамичными США). Важно отметить, что стране удалось избежать дефляционного краха.
Однако из-за такой ДКП возникло значительное накопление государственного долга, который в 2022 году достиг 270% от ВВП — это самый высокий показатель в мире. Впрочем, большая часть этого долга внутреннего происхождения, что несколько снижает остроту ситуации. В 2016 году были внесены изменения в монетарную политику: был установлен коридор для ставок по 10-летним облигациям, который не должен превышать 0,25%. В случае превышения этой отметки Банк Японии немедленно проводил рыночные интервенции.
Некоторое время казалось, что политика, направленная на стимулирование инфляции и экономического роста («Абэномика» — в честь убитого в 2022 году премьера Синдзо Абэ), начинает давать плоды. Ее эффективность стала очевидной в условиях череды кризисов: пандемия, мировая инфляция и новый цикл повышения ставки другими крупными центробанками, начиная с Федеральной резервной системы США.
Однако вскоре обнаружились и нежелательные последствия «контроля кривой доходности». При значительной разнице между ставками японских и иностранных облигаций возникла угроза существованию рынка японских государственных облигаций. Кроме того, наблюдалось резкое падение иены, которая в конце октября достигла уровня в 150 иен за доллар, что является минимальным значением за последние 30 лет. В ответ Банк Японии начал распродажу своих долларовых резервов, однако, несмотря на внушительный запас в $1,2 трлн, такие меры обеспечивали лишь временный эффект.
В апреле 2023 года Банк Японии возглавил новый управляющий Кадзуо Уэда, еще до своего назначения отметившийся статьей, где прямо проговорил то, что с вечным смягчением денежно-кредитной политики пора заканчивать. Просто одного сообщения о том, что он встанет у руля японского ЦБ, оказалось достаточно для того, чтобы иена резко подскочила вверх. В результате после прихода к власти он был вынужден смягчить риторику, чтобы как-то успокоить рынки.
Но выяснилось, что до бесконечности терпеть нельзя. В то время как в большинстве стран мира в 2023–2024 годах инфляция, пусть и медленно, но пошла на спад, в Японии она оставалась выше 2,5% — это в стране, где четверть века вообще не знали, что это такое. Ослабление иены до минимумов с 1980-х годов крайне негативно сказалось на японских потребителях, хотя и было выгодно экспортерам. Сложились обстоятельства, когда держать нулевую ставку стало невозможно. Полумеры вроде снижения закупок госдолга и отмены контроля кривой доходности уже не работали.
Почему такое скромное повышение ставок в третьей экономике мира оказалось такой проблемой для всех? Дело в том, что десятилетия сверхмягкой ДКП превратили Японию в главный центр мирового кэрри-трейда. То есть Япония на протяжении многих лет вывозила капитал, когда инвесторы занимали в иенах, а размещали свои средства в валютах других стран, где доходности были выше. В первую очередь, речь идет о долларах, но далеко не только. Особенно этот бизнес пошел на ура после начала цикла повышения ставок в США, в результате чего разница составила 5 процентных пунктов. Для финансовых структур, управляющих сотнями миллиардов, это означало совершенно фантастические прибыли с минимумом риска.
Теперь капитал, исчисляемый триллионами долларов, начнет возвращаться домой. Японская ликвидность перетекает в долговые обязательства Токио, что, собственно, и вызвало распродажу. Вероятно, в нормальных обстоятельствах эффект был куда более скромным, но тут желание японцев закручивать гайки совпало с очень нехорошей статистикой по рынку труда США и общим изменением настроений на рынках, которые наконец-то стали реагировать на новости из реального мира. В результате на мировых биржах произошел новый «черный понедельник», который пока выглядит только затравкой для чего-то более серьезного.
Отток японской ликвидности обратно в страну может создать серьезные проблемы для финансовых рынков других государств. Некоторое слабое подобие этого процесса продемонстрировал Центробанк Швейцарии, который несколько лет назад освободил франк от привязки к доллару, что привело к его резкому укреплению и вызвало панику на рынках. При этом сравнивать размеры швейцарского и японского рынков неуместно. К чему приведет дальнейшее ужесточение (а Уэда прямо сказал, что собирается повышать ставку и дальше) в нынешней турбулентной обстановке, прогнозировать трудно. Но это фактор, который всем участникам рынка придется учитывать в ближайшие месяцы.
