Мир в 2024 году похож на мир начала XX-го века, и решения для финансовой системы должны быть соответствующими, считают в Фонде Карнеги. По состоянию на 2024 год, говорится в отчете Carnegie Foundation, возникшая после Холодной войны и эволюционировавшая в течение 40 лет мировая финансово-экономическая система в целом сохранилась, несмотря на череду более или менее крупных кризисов. Такие риски, как сегментация международной системы из-за роста националистических и изоляционистских настроений или крупномасштабный конфликт пока не состоялись, хотя и остаются в перечне возможных вариантов. Хотя деглобализация ещё не приобрела видимых и очевидных форм, текущее состояние мировой системы имеет тенденцию к сползанию.
Неравенство влияния и получаемых бонусов внутри обществ и между ними требуют пересмотра системы международных финансово-экономических отношений, так что Carnegie Foundation по примеру ряда других аналитических центров призывает к созданию так называемого Бреттон-Вуд 2.0.
В этом контексте стоит напомнить, что представляла собой система «Бреттон-Вуд 1.0» По сути, это мировая финансовая система, которая существовала в 1944-1976 годах и получила своё название в честь места проведения конференции ООН в американском Бреттон-Вуде. Система установила следующие принципы : доллар США признается международной расчетной валютой, которую можно обменять на золото из расчета 35 долларов за тройскую унцию. Остальные мировые валюты, такие как фунт стерлингов, немецкая марка и др. привязываются к доллару. Центральные банки обеспечивают стабильный курс своих валют, применяя валютные интервенции. В случае необходимости страны-участницы могут девальвировать или ревальвировать валюту, а для контроля страны договорились о создании ряда международных финансовых организаций — Всемирный банк и МВФ, каждый член которого определял золотое содержание своей валюты и на этой базе фиксировал курс в валютах других стран-участниц. Международным резервным средством наряду с золотом стал американский доллар — единственная формально обратимая в металл национальная валюта. Английский фунт стерлингов объявлялся «второй» резервной валютой.
После 1976 года на смену Бреттон-Вуду пришла Ямайская валютная система, при которой курсы валют устанавливаются не государством, а рынком. Золотой стандарт и паритеты были отменены, зафиксирована демонетизация золота, которое стало обычным товаром. Также была введена система СДР (специальные права заимствования, SDR), которые можно использовать как «мировые деньги» для формирования валютных резервов. Эмиссию СДР осуществляет МВФ. В функции СДР также входит регулирование платёжных балансов и соизмерение стоимости национальных валют. Именно тогда была создана актуальная «корзина» мировых валют — доллар США, фунт стерлингов, швейцарский франк, японская иена, марка ФРГ и французский франк (последние две трансформировались в евро).
К МВФ и Всемирному банку примыкает и ВТО, и этот триумвират представляет собой основу современного финансового мира. Которую сторонники современного глобализма призывают реформировать.
Структуру ВТО глобалисты видят в зоне наибольшего риска, поскольку институциональные слабости организации фактически не дают качественного роста, а один из оставшихся успешных институтов ВТО, система урегулирования споров, была парализована отказом США одобрить назначение новых членов в Апелляционный орган.
Тринадцатая министерская конференция ВТО в феврале-марте 2024 года закончилась, по сути дела, ничем. Повестка ВТО далеко отошла от чистой экономики, и теперь включает в себя «экологическую устойчивость» и действия по смягчению последствий изменения климата.
В условиях паралича ВТО, как материнской структуры, и даже после выхода США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП) другие страны продолжали заключать торговые соглашения, которые часто допускают соглашение «ВТО+» по таким вопросам, как трудовые и экологические стандарты, инвестиции и политика конкуренции. Перестроенное ТТП (переименованное во Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве), возглавляемое Китаем ВРЭП (Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство) и амбициозная АфКЗСТ (Африканская континентальная зона свободной торговли) демонстрируют сохраняющийся интерес к открытой торговой системе как со стороны промышленно развитых, так и развивающихся стран. Все эти соглашения и другие, на их полях, были заключены за пределами глобального форума ВТО.
Роль МВФ в управлении финансовыми кризисами стала более сложной, поскольку новые субъекты — частные и государственные — стали кредиторами правительств развивающихся стран. Появление Китая в качестве крупного кредитора и способность относительно бедных стран получать доступ к частным финансовым рынкам сделали переговоры по суверенному долгу длительными и сложными, лишив МВФ фактической монополии. После провала создания механизма реструктуризации суверенного долга, сейчас эта процедура регулируется Общим рамочным соглашением G20.
Со своей стороны, Всемирный банк столкнулся с еще большим количеством вопросов относительно своего мандата, чем МВФ. Для кредитоспособных стран частное финансирование является одной из альтернатив кредитованию Всемирного банка. Новые многосторонние банки развития, в том числе Новый банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), предоставляют дополнительные внешние возможности. Возникла совершенно иная линия кредитования, которую осуществляет Китай под эгидой инициативы «Один пояс, один путь».
Вопрос налогообложения транснациональных корпораций долгое время находился под контролем Организации экономического сотрудничества и развития, но в ноябре 2023 года большой блок развивающихся стран призвал к принятию конвенции о международном налогообложении, которая вернула бы этот вопрос в ООН — что создает ещё один «угол» в многосторонних экономических отношениях.
Чтобы сохранить финансовый контроль над миром, американские аналитики предлагают своего рода Бреттон-Вуд 2.0 . Который, в рамках предлагаемого ими видения будущего, «будет постепенным и частичным, построенным усилиями многих участников снизу-вверх, а не избранной группой правительств сверху вниз». При этом предполагается, что в рамках этого процесса роль Запада в мировых финансах якобы будет «постепенно сокращаться».
Интересно, что в данном случае аналитики Carnegie Foundation обозначают важную вещь: понимание необходимости реформ либо не абсолютно, раз их приходится выстраивать снизу-вверх — либо отсутствует понимание, как именно реализовывать задуманное.
Существует и ещё одно очевидное противоречие. Если выстраивать реформу глобальных институтов, уже во втором поколении ориентированных на США и англосаксонские элиты, «снизу» — то неизбежен конфликт между прежними элитами и теми, кто представляет «новую волну».
Ведь реформа ВТО, МВФ и Всемирного банка в любом случае будет означать снижение влияния Запада, какие бы «закладки» не были бы заложены западными планировщиками, стремящимися «возглавить процесс» и повернуть его в нужное русло до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Задачи западных экспертов, и, в том числе — авторов отчета Carnegie Foundation заключаются в том, чтобы «подводных камней» и «условий, написанных мелким шрифтом» было как можно больше. Поэтому не существует абсолютно никаких причин для того, чтобы верить в их добросовестность и искренность в ситуации, когда они говорят о «справедливой трансформации» мировых финансовых институтов. Очевидно, что у структур, представляющих многополярный мир — БРИКС+,ШОС — больше мотивации и моральных оснований на проведение справедливой трансформации мировых финансовых институтов, а со временем возникнут и необходимые ресурсы.
