Трудовые династии в сельском хозяйстве не редкость. Из поколения в поколение в крестьянских семьях передавалось мастерство возделывать землю, содержать скот, которое в последующем стало семейной профессией. Круг семейных профессий с развитием технического прогресса расширился — возникли династии механизаторов и шофёров, животноводов и ветеринаров. Именно на них, сельских династиях, держится сельское хозяйство.
В Смоленской области этот вечный цикл едва не прервался в лихие 90-е годы — процветавшие некогда колхозы превратились в убыточные, молодёжь разъехалась в города в поисках лучшей жизни и заработка, старики отправились на погост… Новая надежда появилась в середе 2010-х годов — на бывших колхозных землях вокруг была построена ферма КРС агрохолдинга «Мираторг». И вновь можно стало говорить о династиях. Одна из них — родные братья Алексей Чекалин и Владимир Чикалин плюс жена старшего брата Ирина Чекалина. Все трое — операторы-животноводы: Алексей и Владимир — те самые знаменитые русские ковбои, Ирина работает со скотом в корале (загоне для скота).
— Почему у вас фамилии разные?!
— Одна у нас фамилия, — объясняет Алексей. — только одна буква «пляшет». У отца была фамилия Чикалин, а поскольку раньше всё записывали вручную, не было компьютеров, то произошла путаница с паспортами. Всех сыновей записали Чекалиными. И никто внимания не обращал на это. А вот когда отец умер, стали оформлять пенсию по потере кормильца — вот тогда всё и вскрылось до этого. Вовку (кивает на младшего брата), который тогда ещё учился, мы записали на «и» — и теперь получается, что мы уже сводные братья (смеётся).
— Вы все трое работаете именно со скотом?
— Да, работаем операторами-животноводами. Мы с Ириной работаем уже семь лет, Володя – четыре. Я уже старший оператор, Ирина оператор первого разряда, Володя –третьего. Мы с Володей — ковбои на лошадях, работаем в поле, Ирина – специалист по коралю.
Мы — люди сельские, нам со скотом привычно работать. Ведь здесь раньше уже были фермы — пока ещё были колхозы, я отцу помогал на ферме, он скотником был. Поэтому нам проще со скотом общаться.
Видно, что Алексей — старший. Глава династии — говорит в основном он. Кое о чём молчит — например, о том, что в 2022 году, как один из лучших операторов Смоленского подразделения «Брянской мясной компании», был включён в объединённую команду «Ход конём» Смоленского, Калужского, Рогнединского и Мглинского подразделений на «Русском родео» в Калининграде.
— До агрохолдинга мы, естественно, тоже работали, но… как бы это сказать… неофициально, — продолжает Алексей. — Я ездил на подработки в Москву, Ира работалав Брянске, Володя учился. Как только сюда пришла компания «Мираторг», мы сразу решили устраиваться в неё работать (ферма в одной из смоленских деревень открылась в 2017 году — Алексей и Ирина Чекалины работают на ней с первых дней). Смысл нам куда-то ездить за тридевять земель, когда дома привычная работа и вполне достойная зарплата?
— Я сама из Клетнянского района Брянской области, окончила брянское профессиональное училище по специальности «повар», работала в школах Брянска поваром, продавцом в магазинах, но как только появилась возможность стабильной работы — вернулась сюда, — добавляет Ирина.
А младший, Владимир, пришёл на ферму вполне сознательно. После окончания школы поступил в Козловский сельскохозяйственный колледж в соседнем Рославльском районе — не по набору компании или направлению, а по собственному выбору. Окончил колледж и присоединился к брату.
— Есть устойчивый стереотип, что в сельском хозяйстве работают от зари до зари — световой день. Раньше, во всяком случае, так было…
— Нет, далеко не так — у нас здесь на ферме хоть и сельскохозяйстевнное, но именно производство. А потому работаем по графику. Приходим на работу к восьми, на планёрке составляем план на день, работаем до пяти, час на обед. Коровы у нас сейчас на летних пастбищах – доить их не надо, у нас не молочное производство, а мясное. Мы — те, кто на лошадях — ездим по пастбищам, осматриваем их, осматриваем скот, проверяем состояние поилок, выявляем больных, ослабевших. В корале скот тоже есть – либо ветеринарные прогоны, либо перед выгоном в поле, лечатся больные животные.
У нас два выходных в неделю — пять дней работаем, два отдыхаем, у разных выходные разные, но вот так…
— Практически городской график!
— Так и есть… Даже у ковбоев. Конечно, бывают какие-то форс-мажорные обстоятельства, бывает, мы задерживаемся, но это нормальное явление — в порядке вещей.
Алексей сетует, что не так много народу сразу поверило в перспективы и вернулось. Но, по его словам, те, кто остался и нашёл своё призвание в компании — те здесь работают.
— Отъезды на вахты прекратились. Мы не можем совмещать вахту и работу на сельхозпредприятии . Те, кто не устроился – те продолжают ездить, ну и пусть. Не скажу, что мы возрождаем сельское население, но однако же для местного населения работы хватает, — рассуждает старший из братьев.
Алексею — 35 лет, Владимиру — 27, Ирина самая старшая – ей 42 года. На вопрос «есть ли у вас оптимизм, вера в то, что жизнь здесь в деревне будет возрождаться?» отвечают сначала почти недоумённо, а потом едва не перебивая друг друга:
— А как же без оптимизма жить?! Что ж мы, голову опустим и будем страдать: ай, пусть всё оно тянется… Конечно, есть! И жизнь здесь будет возрождаться. И работа есть. И зарплата хорошая. Детей уже народилось столько, чтобы возить автобусами в школу в деревню…
И ему можно верить.
