Россия — страна чтения и почтительного отношения к книге. А библиотеки, от столичных, научных и фундаментальных до самых близких — районных и школьных, давным-давно стали символом просвещения, знаний, а также полезного и возвышающего душу времяпрепровождения. Но ход времени отразился на уютной «тиши библиотек» с их ламповыми карточными каталогами и вкусным книжным запахом. Переход на цифровые технологии обозначил поистине новый век этой, казалось бы, самой консервативной культурно-просветительской отрасли. Особенно наглядны изменения, происходящие в работе Российской национальной библиотеки, ставшей одной из передовых площадок страны по цифровизации современности.
О том, как новое поколение читателей сможет работать с фондами РНБ, как сутяжный характер вдовы Александра Пушкина Натальи Гончаровой связан с раскрытием информационных данных цифровыми методами, и о важности найти то, что надо, и тем более не найти то, что читателю не нужно, «Культуре» рассказал заместитель генерального директора РНБ по библиотечной работе Станислав Голубцов.
— Станислав Брониславович, со стороны кажется, что цифровизация библиотечной работы предсказуема и очевидна — создавай цифровые копии разных изданий и обеспечь их доступность для пользователей. Вот, в принципе, и все...
— Ситуация гораздо сложнее и интереснее. Я сам всегда использую слово «всё», когда говорю про нашу библиотеку. Это библиотека с богатейшими фондами. Она универсальна, к нам поступает все, что публикуется в России. На какую целевую аудиторию ориентирована библиотека? На всех граждан. Какие задачи стоят? Самый широкий спектр задач. Да, собственно, все и стоят. Нужно понимать, что библиотека за несколько сотен лет своей жизни в принципе отладила и инструменты, и формы работы с информационными потребностями. Все инструменты, которые позволяли читателю взаимодействовать с библиотечным фондом, были выверены. Эта огромная, очень серьезно взаимосвязанная внутри структура традиционно называлась справочно-библиографическим аппаратом, который позволял любому читателю найти в библиотеке то, что ему нужно. Это те самые карточные и печатные каталоги, библиографические и справочные издания с системой взаимных ссылок, частичного дублирования функций, чтобы не потерять возможность найти любую информацию, если в этом возникла необходимость. Эта инфраструктура стала создаваться в библиотеке практически с начала XIX века, развивалась и где-то к восьмидесятым годам прошлого века была отлажена, прекрасно работала.
Когда возникает вопрос о необходимости цифровой трансформации, важно понять: мы цифровизируем — что? Эту систему, посредника между читательским запросом и теми изданиями, в которых есть ответ на этот запрос? Или мы цифровизируем сам фонд? У нас сорок миллионов изданий, и оцифровать весь фонд — понятная производственная задача. Есть объем, есть ресурсы и сроки — но будет ли это переходом на «цифру»? Наверное, не вполне. Потому что, с одной стороны, просто отсканировать недостаточно. Нужно весь этот массив датифицировать, превратить изображения страниц в текстовый слой — для того, чтобы на эту базу напустить поисковый алгоритм, какого-то робота, подключить искусственный интеллект, словари. Библиотека как институция и информационные ресурсы, с которыми она работает, должны позволять читателю узнавать новое. Не только утверждаться в своей правоте, а именно узнавать новое. Здесь очень важно взаимодействие с поисковиком. Если ты сформулировал запрос правильно, ты нашел на него ответ. Иначе ответа просто нет — потому что ты не сформулировал запрос правильно. Цифровизация фонда без цифровизации поисково-экспертной структуры ничего не дает. Хотя у нас есть собственно электронная библиотека, оцифрованные издания — в этом году ожидается около миллиона единиц, это немало. А вот как из них найти то, что нужно? Ведь вдобавок еще не все можно датифицировать — например, если это рукопись или какой-то особенный шрифт. Множество документов имеет сложную структуру. Например, у газеты, которая в девятнадцатом веке выходила и дневным, и вечерним, и экстренным выпуском, верстка была такова: графически выделялось начало статьи, конец находился на втором развороте. И навигация внутри самого текста в подобном случае тоже очень важна.
Поиск оценивается полнотой и точностью. Полнота — это когда я нашел все, что нужно для решения задачи. Точность — когда я не нашел то, чего мне не нужно. Так-то в любой библиотеке полнота всегда стопроцентная. Книги стоят на стеллажах — где-то в них есть все, что вам нужно. Только там есть еще масса того, что вам не нужно. Значит, между читателем и фондами должен быть буфер, в котором специально обученные люди со специальным образованием пропишут специальные условия. На самом деле эта система стала создаваться у нас в библиотеке с начала девятнадцатого века — на карточках. Зачем это надо? Не потому что — ах, давайте мы все усложним. А потому что читатель должен получить ответ на свой вопрос, не привлекая специально обученного эксперта.
— Мне кажется, здесь есть некоторая сложность. Далеко не все способны внятно сформулировать, что им нужно. Библиотека может как-то помочь читателям, изъясняющимся в парадигме «принеси то — не знаю что»?
— По статистике около 60–70 процентов любых запросов — тематические: «Мне нужны книги, статьи про...» Но сказать: мне нужны книги по экономике или, скажем, журналистике — это слишком общий запрос. Хотя и на него можно ответить, выдать полтора миллиона документов — выбирайте. Но мы-то получаем все, что выходит в стране — это в среднем четверть миллиона единиц в год: принцип «ходи и выбирай» не сработает. Это технически нереализуемо. Поэтому для пользователей ценна возможность получать ответы на узкие запросы. Здесь мы понимаем, что в нашей системе нужны поисковые инструменты. Таких инструментов ранее существовало несколько типов, но когда это работало в карточках, то было ограничено. Выбрать книги по узкой теме, применив дополнительные формальные ограничения, скажем, пусть в документе будет от 100 до 120 страниц и еще есть два листа вклеенных иллюстраций, в карточном каталоге невозможно — мы ограничены формой реализации поискового инструмента. В электронном каталоге — пожалуйста. Поэтому он является серьезнейшим компонентом, в котором каждое издание описано по стандартам, позволяющим искать издание по формальным или содержательным признакам. Откуда берутся содержательные признаки? Это значит, что кто-то сидит и все книги читает, в терминологии ГОСТа — изучает. У нас и в других крупных библиотеках есть подразделения, которые анализируют каждое поступившее издание. Формируется база, позволяющая получить доступ как к электронной, так и обычной библиотеке: читатель сформировал запрос и, если издание оцифровано, кликает документ. Если не оцифровано — можно предложить издание к оцифровке. Есть второй вариант: тебе в принципе не нужно обращаться к библиотекарю. Можно заранее, из дома подготовиться к посещению библиотеки, под своим логином зайти, заказать издание на определенное время, и, что характерно, никакой человеческий посредник на этом этапе не нужен. Заказ через электронный каталог уйдет в хранилище, заказанное издание уже будет ждать читателя в читальном зале. Интересно, что цифровизация — это не только история про онлайн-взаимодействие. Это еще касается управления внутренними производственными процессами. Например, в хранилище на Московском проспекте у нас фонды где-то на километр отделены от обслуживания. А между хранилищами и читателем ездит монорельсовая железная дорога. У нее несколько веток, ведущих в разные хранилища: книги вместе с газетами, например, не хранят — им нужны разные по размеру стеллажи. Всем этим управляет информационная система: заказ поступает, его снимают с полки, кладут в корзину, которая «тайными путями» приезжает в пункт выдачи. Это все интегрируется с электронным каталогом и, соответственно, с системой автоматизации библиотеки. Для этого работает автоматизированная библиотечная система, объединяющая все цифровизированные процессы. И вот, создав эту инфраструктуру, состоящую из фонда и посредника-каталога, мы понимаем, что эта система ждет вопроса от читателя. Запрос читателя и пользователя в поисковике — это та точка, вокруг которой складываются все возможности. И еще мы понимаем, что должна быть рекомендательность — не в прямом смысле, что читать, а цифровые сервисы, которые ранжируют издания, определяют, что чаще спрашивается. На нашем сайте такие сервисы есть, их достаточно много. Существуют тематические подборки — что нового поступило по той или иной теме. Там прикручена такая возможность — тебя заинтересовал любой тематический вопрос, например, рукоделие, вышивка. Можно нажать на кнопку, и тебе предложат дополнительные материалы. Скажем, издания XIX века, где есть оригинальные схемы вышивки, про которые мы уже забыли.
— Расскажите, пожалуйста, про наглядные примеры применения цифровизации каталога или изданий РНБ.
— Мы сейчас как раз разрабатываем систему автоматизации предприятия нового поколения. Мы ее назвали «Приоритет», генеральный директор РНБ Денис Цыпкин анонсировал ее на конференции Российской библиотечной ассоциации. Эта система будет интернет-ориентированной. Идея заключается в том, что программное обеспечение может быть установлено на локальных компьютерах, а может работать как сервис. Например, как привычные нам службы интернет-почты и социальные сети. Для работы с ними ничего, кроме браузера и интернет-подключения, не нужно. Возникают новые возможности интеграции собирания изданий. Например, это цифровая реконструкция библиотек. У нас уже есть несколько законченных проектов, два из них мы сделали совместно с Музеем литературы ХХ века. Это формирование цифровых коллекций личных библиотек Михаила Зощенко и Евгения Шварца, которые хранятся в музее. Читатель не может взять эти издания почитать: каждый экземпляр имеет следы бытования. Где-то есть рукописные пометы, где-то замечания, иногда экспрессивные. На самом деле это артефакт. Но с другой стороны — это книга. И она должна быть доступна исследователям, в первую очередь литературоведам, историкам культуры. Но что писали и читали Зощенко и Шварц — это может быть интересно для молодых исследователей, для школьников. Мы атрибутировали все издания в этих личных библиотеках, нашли такие же экземпляры у себя, привязали их к электронному каталогу. Если вы хотите эти книги прочитать — пожалуйста, они у нас собраны в отдельную коллекцию. На самом деле возможности при цифровизации гораздо шире, теперь можно виртуально восстанавливать библиотеки — начиная от средневековых: владельческие, личные, известнейших монастырей. Даже восстанавливая динамику развития библиотеки, показывать, как фонд менялся — прирастал, убывал, что-то дарили, меняли.
Переход на «цифру» позволяет формировать особую библиотечную информационную экосистему связанных данных. Вот, например, поступила в фонд книга про Пушкина. Раньше мы на карточке написали бы: «Пушкин Александр Сергеевич» — как тема. После пришла книга «Евгений Онегин». Здесь Пушкин выступает в качестве автора. Вот архивный материал из наших фондов — мы его презентовали недавно — про то, как вдова поэта пытается у нашей библиотеки забрать несколько рукописей Пушкина. Письмо Натальи Николаевны хранится у нас в архиве, в нем она грозит директору правовыми последствиями, ей явно оказана юридическая помощь — прекрасная история. Но это же тоже о Пушкине! В итоге появляется фонд: изображения, книги, архивные дела. И появляется поисковая система, в которой есть объект «А.С. Пушкин». Сведения о нем все время прирастают из постоянно поступающих изданий. У поисковой системы появляются энциклопедические функции. Применение цифровых методов в этом случае очень способствует раскрытию данных, выявлению неявных связей между объектами. Важны не столько факты, сколько связи между ними. Очень важно, что все это происходит в процессе текущей работы библиотеки, являющейся, таким образом, универсальным исследователем и аналитиком. На нынешнем историческом этапе формируется универсально-аналитическая система, на основании которой можно обучать искусственный интеллект. Это один из глобальных и стратегических приоритетов цифровизации.
— Переход на «цифру» требует колоссальных сил и ресурсов. Как решает этот вопрос РНБ?
— Мы понимаем, что любые ресурсы не безграничны, важно их концентрировать и организовывать их кумулятивное использование для решения первостепенных задач и видение, как это стратегически укладывается в систему цифрового развития страны, в том числе формирование информационного цифрового суверенитета нашей страны. На государственном уровне такие задачи определены. Мы стремимся оптимально использовать ресурсы для их выполнения.
— Против России введены санкции, в том числе и в области цифровых технологий. Есть ли трудности со специальным оборудованием и инструментами?
— У нас развивается импортозамещение. Оно касается в первую очередь не столько оборудования как такового, сколько программного обеспечения, на котором работают те связанные данные, о которых мы говорили, и на котором основана электронная библиотека. Система «Приоритет», которую мы разрабатываем, также направлена на цифровое импортозамещение. Важно понимать, что импортозамещение в цифровой, информационно-аналитической области — это возможность сделать лучше, реализовать новые сервисы и инструменты именно под те задачи, которые нужны здесь и сейчас стране и обществу. Именно так и происходит. Поэтому в этом смысле импортозамещение — вещь благая, с моей точки зрения.
— Какой цифровой проект сейчас особенно актуален для РНБ?
— Как мне кажется, один из эффективных путей цифровизации — формирование цифровых коллекций. Сейчас у нас в работе коллекция «Крым: история в документах». Мы решаем амбициозную задачу: собрать все информационные ресурсы о Крыме. Карты, изображения, документы разных периодов — давайте мы их покажем, свяжем между собой, посмотрим, какие они. Этот ресурс поможет посмотреть на регион с точки зрения исторических источников и достоверности. Получается интересно: по сравнению с существовавшей ранее крымской библиографией мы уже выявили в два раза больше документов. Мы считаем, что эта крымская коллекция станет частью большого цифрового проекта «Вся Россия», где каждый регион будет не описан — это не энциклопедия, — а представлен информационными ресурсами и фактической информацией, взаимосвязанными с единой системой навигации и возможностью удаленной работы. Это важно, потому что библиотека сейчас не только отвечает на вопросы. Она дает достоверный материал, показывает его на новом технологическом уровне, сама становясь системой формирования знаний и работы с молодежью — применяя цифровые инструменты, конкретные методики и технологии, которые позволяют реализовать поставленные цели.
Фотографии предоставлены пресс-службой Российской национальной библиотеки
