23 июля 1944 года был освобожден первый нацистский концлагерь — Майданек. Солдаты и офицеры Красной армии раскрыли последнюю черную тайну Третьего рейха. Тогда мир узнал правду о немецких лагерях смерти. Как это было, вспоминали «Известия».
Части 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Константин Рокоссовский, начали освобождение Польши. Действовали под Люблином, взламывая немецкую оборону. Это давалось нелегко. По изначальному приказу верховного брать Люблин следовало силами 2-й танковой армии генерала Семена Богданова при поддержке авиации.
Когда Богданов был ранен, его сменил генерал Алексей Радзиевский. К вечеру 23 июня на помощь танкистам перебросили стрелковый корпус. Вместе они смогли взломать немецкую оборону. На юго-восточной окраине Люблина после недолгого боя удалось освободить концлагерь Майданек, через который за 34 месяца существования этой фабрики смерти прошли 1,5 млн заключенных, а 300 тыс. из них были уничтожены. «Дахау № 2» — так сначала называли немцы концлагерь войск СС под Люблином. Потом это название отбросили. По размерам и количеству убитых лагерь Майданек превзошел Дахау.
Кормили в Майданеке только один раз в несколько дней — жидкой баландой. Смерти от голода фиксировали регулярно. Массовое убийство людей в газовых камерах началось в лагере в 1942 году. Черный дым из трубы крематория стоял над Майданеком почти два года днем и ночью. В последний момент гитлеровцы попытались уничтожить следы своих преступлений, взорвать и сжечь лагерь. Но печи сохранились, как и обгоревшие скелеты на «складе трупов».
В бараках освободители нашли до крайности истощенных людей, которым незамедлительно оказали медицинскую помощь. Увидели детей с разрезанными руками, у которых брали кровь.
«Наша рота двигалась в авангарде, и вдруг все почувствовали в воздухе запах горелого мяса. Мы увидели скопление строений в нескольких километрах от дороги, направились туда, и когда увидели вышки и ряды колючей проволоки, нам стало ясно, что перед нами концлагерь. Все машины рванули вперед, и мы оказались первыми советскими солдатами, ворвавшимися на территорию лагеря смерти Майданек, на эту настоящую фабрику уничтожения. Мы застали еще работающие печи, рядом с которыми грудами и штабелями лежали тела умерших узников лагеря, их просто немцы не успели сжечь. Мы испытали ощущение подлинного ужаса, бойцы стояли в оцепенении, не в силах сдвинуться с места, некоторые не могли сдержать слез», — вспоминал один из освободителей Майданека, разведчик Захар Елисеевич Красильщиков, боец разведки 227-го полка.
Военный кинооператор и корреспондент «Известий» Роман Кармен, журналисты «Красной Звезды» и фронтовых газет вскоре прибыли в освобожденный лагерь. Перед ними открылась чудовищная картина.
До этого достоверных сведений о гитлеровских лагерях смерти почти не было. Оттуда не выходили живыми, а немцы кормили мир лживыми рассказами о «перевоспитании». О зверствах в концлагерях ходили слухи, часто казавшиеся невероятными. Но реальность превзошла своим ужасом любые фантазии.
Двойная ограда с колючей проволокой, вышки эсэсовской охраны и почерневшие печи крематория. На бараке c газовой камерой привинчена табличка, которую перевели знатоки немецкого языка, — «Помывка и дезинфекция».
Сюда заводили по 50 человек, выдавали мыло, просили складывать одежду. Жертвы входили в цементную душевую, дверь плотно закрывалась, и из отверстий на потолке шел убивающий газ. Дежурный немецкий офицер наблюдал за казнью в дверной глазок. Для него убийство было рутиной. Большинство эсэсовцев даже не испытывали особой ненависти к евреям, полякам, русским, цыганам. Они просто не считали их людьми и «делали свою работу», словно мясники на бойне.
Фото: waralbum.ru Палачи концлагеря Майданек в противогазах с контейнерами отравляющего газа «Циклон-Б»Система уничтожения людей работала организованно. Пускали газ, а потом методично переправляли трупы в крематорий. Но его мощностей не хватало, чтобы сжечь всех убитых. Многих предавали огню в ямах под открытым небом. А на полях Майданека росла пышная капуста, выращенная в прямом смысле на человеческой крови и пепле. Пеплом казненных жертв немцы удобряли огороды.
Эсэсовцы не брезговали «внеплановыми» массовыми расстрелами. Иногда они «шутили» над узниками — такие акции поддерживало начальство лагеря. Ставили виновных перед сараем — и заставляли замереть. Эсэсовец направлял на него дуло пистолета и с криком стрелял... в воздух. Одновременно другой изувер сзади бил несчастного доской по голове. Если заключенный умирал — считалось, что шутка не удалась. Просто составляли акт о самоубийстве. Зато если он на некоторое время лишался сознания, а потом открывал глаза, эсэсовцы начинали прыгать вокруг него с веселыми криками: «Привет, ты уже на том свете! Ты видишь, что и на том свете немцы, ты видишь, что эсэсовцы везде!»
В ноябре 1943 года руководство Майданека участвовало в операции «Эрнтефест» («фестиваль урожая»). В те дни перед ними поставили задачу уничтожить всех евреев Люблинского района. Жертв было не меньше 40 тыс., около половины из них приняли смерть в Майданеке. Красноармейцев поразила гора изношенной обуви — она принадлежала узникам, уничтоженным в последние недели. Об этом в своей статье «Лагерь уничтожения» подробно написал Константин Симонов, побывавший в Майданеке. Его статью перевели на несколько языков.
В лагере случались и исключения из правил, и проблески человечности среди убийц: один эсэсовец тайно освободил двоих польских девушек. За это его разжаловали и отправили на фронт. Но это был единственный подобный случай.
Среди охранников Майданека были и коллаборационисты — из Польши и Советского Союза, а главным образом — головорезы из литовских полицейских батальонов, вахманы СС.
Люблин на несколько месяцев стал столицей свободной Польши. В Майданеке помещали немецких убийц и их приспешников — и содержали их как военнопленных, без издевательств, пыток и бессудных казней.
Расследования военных преступлений начались сразу, уже в июле. После освобождения командование советских и польских военных подразделений организовало комиссию, в которую вошли граждане СССР и Польши. Они изучали скорбную историю Майданека и публиковали документальные отчеты о нацистских зверствах в лагере. По данным польских и советских расследований, в Майданеке уничтожили около 200 тыс. евреев и около 100 тыс. представителей других национальностей. В Люблинском районе действовали и филиалы Майданека — небольшие концлагеря. Все их узники получили свободу в те дни.
Первое свидетельство о жизни Майданека записал один из выживших узников — словацкий еврей Дионис Ленард, которому еще в 1942 году удалось бежать из лагеря. Но его записи опубликовали только через 20 лет. Десяток охранников Майданека судили и расстреляли еще до окончания войны, остальных разыскивали до начала 1960-х.
На территории лагеря и сегодня действует мемориальный музей. Но в наше время польская пропаганда замалчивает заслуги советских солдат в спасении тысяч узников Майданека. Как будто и не было советских танков у ворот этого ада. Лжи может противостоять только правда. И свидетельства тех, кто прошел через Майданек, и тех, кто освобождал лагерь смерти.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
