Этот вопрос мучит писательницу Анну Жигуре, которая делится своими размышлениями в Latvijas Avīze.
Госпожа Жигуре услышала по радио передачу о беженцах, где, в частности, объяснялось: если человек, ищущий убежище в Латвии, не знает ни английского, ни русского языка, то во время визита к врачу он имеет право воспользоваться услугами переводчика.
Этот совет вызывает у автора целый ряд вопросов: во–первых, почему ищущий убежище должен знать русский? Во–вторых, неужели действительно ситуация в Латвии такова, что врачи и медсестры, не владеющие русским языком, не могут выполнять свою миссию? И, наконец, в–третьих, неужели это относится ко всей деятельности государства и самоуправлений — за исключением тех немногих и небольших по размерам самоуправлений, где доминируют латыши.
«Есть ли какие–то сферы, куда может попасть говорящий только по–латышски человек?» — спрашивает Жигуре. И приходит к выводу: «…приближается столетие независимой Латвии, но ситуация с латышским языком является намного более печальной, чем когда–либо за эти сто лет. И это может быть причиной и отъезда людей из страны, и очень негативного отношения к ищущим убежище».
«Возможно, что одним из центральных мероприятий юбилея государства должно было бы стать возвеличивание латышского языка, укрепление его роли и использования», — предлагает писательница. «Это намного более сложная задача, чем организация какого–нибудь большого концерта, написание романа или съемки фильма, но все равно надо браться за эту работу, в противном случае у романов скоро не будет читателей, а у патриотических фильмов — понимающих зрителей. Если мы хотим чего–то добиться, надо действовать планомерно и продуманно, поскольку цель состоит не в том, чтобы навредить какому–то другому языку или его использованию, а в том, чтобы помочь государственному языку выжить и вернуть свою настоящую функцию», — подчеркивает Анна Жигуре.
