Пугающие прогнозы шестилетней давности претворяются в жизнь, пишет колумнист BloombergView Леонид Бершидский.
Когда в 2009 году Джордж Фридман, основатель компании геополитического анализа Stratfor, опубликовал книгу прогнозов на XXI век, многие ее главы воспринимались как шутка. Теперь этого сказать нельзя: независимо от того, насколько верны конкретные прогнозы Фридмана, на геополитическую арену возвращаются ключевые игроки, которых он упомянул в своем видении будущего, цитирует статью Insider.pro.
Геополитику Фридмана сложно вписать в наш обыденный мир. Как издатель русского перевода книги «Следующие 100 лет: Прогноз событий XXI века», я не мог удержаться от смеха, читая фразы вроде «единственное реальное преимущество России — размеры» или «секретные лунные базы станут основой вооруженных сил Японии».
Трудно было представить себе войну, которая разразится между двумя блоками в середине века. Причем основу одного составят США и Польша, другого — Турция и Япония. В 2009 году разговоры о мировой войне, не говоря уже о конкретной форме коалиций, казались уделом мрачных фантастических романов или сайтов о теории заговоров.
К сожалению, сегодня мне не до смеха. Войны и политические конфликты рождаются из амбиций лидеров. Если руководители рассматривают интересы своих стран исключительно в терминах территориального контроля и расширения, а также военного давления — насущный хлеб геополитики, — они раз за разом будут возвращаться к традиционным средствам защиты и продвижения своих интересов, включая войну.
«Геополитика вернулась на сцену», — гласили заголовки газет в прошлом году после аннексии Крыма Россией. Подчеркивалось, что Западу никогда не стоит рассчитывать на смирение России с поражением в холодной войне. Однако то же самое Фридман говорил пятью годами ранее, когда Путин даже не был президентом, а США пытались «перезагрузить» отношения с Россией. В своей книге основатель Stratfor пишет:
«Учитывая простой факт, что Россия не распалась, вопрос ее геополитических интересов возникнет снова. В настоящее время Россия активно перестраивает себя, и эта проблема обострится скорее раньше, чем позже. Конфликт не будет повторением холодной войны — не больше, чем Первая мировая война является повторением наполеоновских войн. Но он будет повторением фундаментального русского вопроса: если Россия — единое национальное государство, где лежат его границы и какими должны быть отношения с соседями? Этот вопрос будет представлять собой следующий важный этап в мировой истории — в годах, предшествующих 2020-му».
В этом Фридман оказался абсолютно прав, хотя и не смог предсказать конкретную форму конфликта: гибридную войну между Россией и Украиной. Путин явно мыслит теми же категориями, что и Фридман. Для российского президента создание территориальных буферов против враждебного Запада, уменьшающих уязвимость страны перед вторжением — конкретные цели, а не старомодные теоретические построения.
Похоже, Фридману удалось правильно определить другие страны, где подобный менталитет будет укрепляться по мере приближения 2020 года. Самые важные среди них — Турция, Польша и Япония.
Фридман описывает Турцию как «стабильный уголок посреди хаоса» Ближнего Востока и рождающуюся доминирующую силу в регионе. Пока это не совсем так: ситуация внутри страны не слишком стабильна, несмотря на попытки президента Реджепа Тайипа Эрдогана консолидировать власть. Доминирование над другими региональными державами, вроде Ирана и Саудовской Аравии, пока неочевидно. Опять же, именно таковы цели турецкого лидера. Риторика Эрдогана в мести и возрождении, превращении страны в ведущую державу суннитского мира.
Премьер-министр Ахмет Давутоглу неоднократно повторял это. В 2012-м он сказал: «Все, что Турция потеряла в период с 1911 по 1923 год, мы должны вернуть спустя 100 лет и снова воссоединиться с нашими братьями на этих землях».
Согласно Фридману, роль Японии меньше, чем могла бы позволить ее мощная экономика. Основатель Stratfor пишет: «Имея богатую историю милитаризма, Япония не удовлетворится ролью маргинального пацифистского государства».
И действительно, премьер Синдзо Абэ намерен расширить влияние Японии и ограничить пацифизм японской конституции. Например, впервые с 1945 года в главный закон страны были внесены поправки, разрешающие японским войскам проводить операции за рубежом. В 2009-м подобное развитие событий было трудно предсказать.
Прогнозы Фридмана на ближайшее будущее включают распад России около 2020 года, рост турецкого влияния на Кавказе и польского — в российской сфере интересов на западе (по-видимому, на Украине и в Белоруссии). В этом сценарии США поддерживают своих союзников из числа крупнейших развивающихся стран, а Россия — главный противник. Далее Турция создает альянс с Японией против США. Не обязательно верить в эти слова — Фридман сам признает сложность прогнозирования на десятилетия вперед. Но необходимо признать, что если лидеры России, Турции, Польши и Японии станут заложниками геополитического мышления — которыми они, похоже, уже стали, — вполне возможны результаты, предсказанные Фридманом.
В мире геополитики становится все труднее следовать общечеловеческим ценностям. В недавней статье бывший министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер предупреждает именно об этом:
«Европейцам пора прекратить выдавать желаемое за действительное: континентальный порядок, определяемый верховенством закона. К сожалению, мир устроен совсем по-другому. Он гораздо жестче, здесь правит власть».
Лидеры, отбросившие эти предупреждения и пересекшие черту в мир, описанный Фридманом, сделают его только сложнее, опаснее и беззаконнее. В своих вычислениях Фридман сбрасывает со счетов старую Европу, но она остается важным оплотом негеополитической политики, переговоров и экономического сотрудничества.
