Существуют разные оценки сравнительной эффективности русских и японских снарядов времен Русско-японской войны. Широкое распространение получила так называемая «снарядная версия», в рамках которой принято считать, что отечественные боеприпасы значительно уступали японским.
Причин тому обычно выдвигается две: сравнительно тугой взрыватель Бринка, не срабатывавший при столкновении с легкой преградой, и малое количество ВВ в боеприпасах русской морской артиллерии.
«Снарядная версия», бесспорно, понятна и проста, тем не менее у нее есть как сторонники, так и противники. Последние, изучая результаты воздействия русских и японских снарядов, приходят к весьма неожиданным выводам. Анализ повреждений японских кораблей, полученных по данным «Совершенно секретной
истории» и другим японским документам, говорит о том, что в ряде случаев воздействие было в целом сопоставимым, поскольку русские снаряды, в чем-то проигрывая японским, в других аспектах имели перед ними преимущество. Периодически наши тяжелые снаряды наносили японским броненосным кораблям весьма чувствительный урон, при этом они, в отличие от японских, могли пробивать броню.
Соответственно, противники «снарядной версии» приходят к выводу, что причинами нашего поражения были не снаряды, а неспособность артиллеристов Российского императорского
флота обеспечить количество попаданий сопоставимое с тем, что добились японцы, стреляя по нашим кораблям.
Предлагаемый вашему вниманию цикл представляет собой попытку анализа «снарядной версии» применительно к фугасному 12-дм снаряду обр. 1894 года и японскому «чемодану». Он включает 4 статьи, каждая из которых посвящена одному из аспектов применения русских и японских 12-дм фугасных снарядов.
Этот материал посвящен эксплуатационной надежности, следующий – удобству ведения огневого боя. В третьей статье автор рассмотрит воздействие русских и японских 12-дм фугасов на корпус, небронированные надстройки и рангоут кораблей. И наконец, последняя, завершающая статья посвящена изучению заброневого воздействия русских снарядов в тех случаях, когда им все же удавалось преодолеть броню, выводы и… немножко альтернативы.
Достоверно известно, что японские снаряды, скажем мягко, надежностью не отличались. Их склонность к разрывам в канале ствола создавала серьезнейшую проблему для японских артиллеристов. Сегодня получила распространение точка зрения, что в Цусиме японцы были вынуждены прибегнуть не только к водному охлаждению стволов, но и к серьезному снижению интенсивности стрельбы. Именно поэтому при Шантунге 4 броненосца 1-го боевого отряда, несмотря на выход из строя 5 орудий калибром 12 дм, израсходовали 603 снаряда этого калибра, а в Цусимском сражении – существенно меньше, только 446 или 452.
Каноничной для Цусимы считается цифра 446, но в нее, судя по имеющейся информации, не включены 6 12-дм снарядов, выпущенных «Сикисимой» 15 мая. Впрочем, даже с учетом этих шести снарядов, все равно выходит, что в Цусиме израсходовано снарядов на 25 % меньше, чем при Шантунге.
Вроде бы цифры налицо, но я все же испытываю некоторые сомнения в том, что японцы сознательно ограничивали боевую скорострельность в Цусиме. И вот почему.
Сражение при Шантунге
Первая фаза боя при Шантунге началась примерно в 12:20 (здесь и далее – русское время) и завершилась примерно в 14:50. Продолжительность фазы составила 2,5 часа, но в ней присутствовал 15–25 минутный перерыв, когда японские броненосцы не стреляли. Следовательно, в течение 1-й фазы японские 12-дм орудия вели огонь около 2 часов 10 минут.
Вторая фаза сражения при Шантунге началась примерно в 16:35–16:40, перерывов не имела и закончилась около 19:00. Следовательно, японские броненосцы во 2-й фазе сражались 2 часа 20 минут.
Итого выходит, что в сражении при Шантунге японские броненосцы вели огневой бой в пределах 4 часов 30 минут.
При этом первый разрыв ствола (12-дм орудие «Сикисимы») произошел через 20–25 минут от начала 2-й фазы (в 17:00). Затем примерно в 17:15 сильный взрыв вывел из строя кормовую барбетную установку «Микасы». Надо сказать, что причины этого взрыва неясны – вполне возможно, что японский снаряд взорвался в результате попадания нашего снаряда в ствол орудия.
Спустя еще 10 минут, в 17:25 произошел взрыв снаряда (снарядов?), в результате которого вышли из строя оба 12-дм орудия кормового барбета «Асахи».
Соответственно первые 2,5 часа огневого боя при Шантунге японцы стреляли из всех своих 16 12-дм орудий. Затем в течение получаса это количество сократилось на 5 стволов, и оставшиеся полтора часа японцы воевали с 11 двенадцатидюймовками, причем одна из них (на «Сикисиме»), вероятнее всего, имела сниженную боевую скорострельность в результате повреждений от взрыва соседки по барбету.
Предположим, что «Микаса», «Сикисима» и «Асахи» стали жертвой разрывов снарядов в стволах не в результате русского воздействия, а в силу детонацией шимозы в связи с перегревом стволов или по иным причинам. Собственно говоря, японские источники уверены в этом относительно «Сикисимы» и «Асахи», и лишь по «Микасе» существуют разные мнения.
Допустим также, что на возвращение в строй уцелевшего орудия «Сикисимы» потребовалось полчаса, но после этого оно имело 25-процентный штраф к боевой скорострельности из-за общих повреждений барбета. С учетом того, что в сходной ситуации в Цусиме орудие «Микасы» удалось ввести в строй через 36 минут, а в кормовом барбете «Фудзи» восстановительные работы после попадания русского снаряда заняли 40 минут, данное предположение выглядит, на мой взгляд, вполне разумным.
Взяв за основу данные допущения, получим, что если бы орудия трех японских броненосцев остались в строю и поддерживали сложившийся при Шантунге темп стрельбы, то японские двенадцатидюймовки могли выпустить 703 снаряда, то есть на 100 снарядов больше, чем в реальности.
С учетом того, что точность крупнокалиберных орудий японцев в этом сражении составила примерно 8,3 % (было выпущено 603 12-дм и 33 10-дм снаряда, достигнуто 53 попадания), можно говорить о том, что благодаря специфическим качествам шимозы русские корабли недополучили порядка 8–9 попаданий 12-дм снарядами. Если же допустить, что барбет «Микасы» был выведен из строя попаданием русского снаряда, то количество снарядов, которые могли бы выпустить японские броненосцы, падает до 66, а попаданий в наши корабли – до 5–6.
В сражении при Шантунге наши броненосцы получили 52 попадания калибром 10–12 дм и еще один двенадцатидюймовый попал в «Аскольд» (часто называемая цифра 58 попаданий не подтверждается отчетами командиров кораблей), и сомнительно, что еще 6–9 попаданий всерьез на что-то повлияли бы.
Японские орудия выходили из строя во 2-й фазе боя, когда японцы часто переносили огонь с одного корабля на другой. Предполагаю, что данные снаряды размазались бы между «Пересветом», «Цесаревичем» и «Ретвизаном». Можно предположить, что в этом случае сражение при Шантунге закончилось так, как и в реальности, но, разумеется, повреждения русских кораблей оказались бы тяжелее.
Сражение в Цусиме
Да простят меня знатоки, если я где напутал, но, насколько я понимаю, в Цусимском сражении японские броненосцы вели огневой бой в пределах 4 часов. В первый день 14 мая: примерно 1 час 23 минуты в первой фазе, не более 40–45 минут – во второй, около 1,5 часов – в третьей, а всего – где-то 3 часа 40 минут. Плюсом к этому около 20 минут на следующий день 15 мая по остаткам эскадры под командованием Небогатова.
Следовательно, при одинаковой боевой скорострельности и при прочих равных условиях, уже просто в силу меньшего времени огневого боя, японцы должны были израсходовать в Цусиме меньшее количество 12-дм снарядов.
Но условия не были равными.
Как уже говорилось выше, при Шантунге японцы первые 2,5 часа вели бой всеми 16 стволами своей 12-дм артиллерии. В Цусиме менее чем через час (в 14:42, здесь и далее время русское) получил повреждения кормовой барбет 12-дм орудий «Фудзи». В течение получаса (завершение 1-й фазы) и 10 минут после нее, уже когда бой прервался, барбет чинился и стрелять не мог, а затем в начале 2-й фазы возобновил огонь, но лишь из одного орудия. При этом общие повреждения барбетной установки, скорее всего, привели к падению его скорострельности.
Приблизительно в 15:55, то есть спустя не более чем 15 минут после начала 2-й фазы, взрывается правая носовая 12-дм пушка «Сикисимы». Левое орудие, опять же, спустя некоторое время удалось ввести в строй, но едва ли оно могло обеспечить ту же боевую скорострельность, что и до взрыва.
Наконец, два преждевременных разрыва снарядов «Микасы». Первый, случившийся в 15:47, произошел сразу после вылета снаряда из ствола, но орудия не повредил и скорострельности его не уменьшил. Но второй, случившийся в 17:44, привел к тому, что правое носовое орудие замолчало навсегда, а левое возобновило бой только в 18:20, восстановительные работы заняли 36 минут.
Иными словами, получается, что при Шантунге японцы первые 2,5 часа стреляли, не зная бед, а в Цусиме барбет одного из броненосцев оказался поврежденным русским снарядом после 53 минут огневого контакта, второй – от детонации снаряда через 1 час 38 минут, и третий – по той же причине после 2 часов 10 минут огневого боя. Замолчали 6 орудий калибром 12-дм, и, хотя 3 из них удалось ввести в строй, едва ли они могли обеспечить ту же интенсивность ведения огневого боя, что и до повреждений.
Посчитаем, во что обошлась японцам «шимоза» в Цусиме на основании тех же исходных данных, что и для боя при Шантунге: что орудие «Сикисимы» чинилось в течение получаса и что артиллерия поврежденных барбетов после возобновления огня имела 25 % штрафа к скорострельности.
Получается, что если бы в Цусиме стреляли с той же интенсивностью, что и в Желтом море, то следовало бы ожидать расхода 524 12-дм снарядов. А фактически было израсходовано 452 штуки.
С учетом описанных выше поправок, мы получаем, что интенсивность огня в Цусиме составила где-то 86,3 % от той, что была продемонстрирована в Желтом море, то есть падение боевой скорострельности было, но не на 25 %, а на 13,7 %. Величина, конечно, существенная, но нельзя забывать, что в Цусиме море было неспокойным.
Волнение должно было негативно сказаться на боевой скорострельности и наших, и японских боевых кораблей. Соответственно, если японские броненосцы действительно ограничивали скорострельность своих 12-дм орудий, последствия этих ограничений оказались ниже 13,7 %, так как частично это падение обусловлено худшей, нежели в Желтом море, погодой.
Я вполне допускаю, что существовали инструкции, которые требовали подобного сокращения, но они, по всей видимости, либо не выполнялись вообще, либо же выполнялись, но не на всех кораблях, или же не все время сражения.
Иное дело – выход из строя 12-дм орудий из-за разрывов в стволах. Данный фактор серьезно ограничил огневую производительность 1-го боевого отряда Х. Того в Цусиме.
Попробуем примерно оценить количество 12-дм снарядов, которое не было израсходовано Объединенным флотом в связи с их склонностью взрываться в самый неподходящий (для японцев) момент.
Известно, что «Асахи», чьи 12-дм орудия в сражении со 2-й и 3-й Тихоокеанскими эскадрами не пострадали, расстрелял 14–15 мая 142 снаряда, что, кстати, довольно близко к среднестатистическому расходу японских броненосцев в Желтом море (151 снаряд). Предположим, что комендоры «Асахи» действительно осторожничали, и не будь опасности преждевременной детонации, могли бы расстрелять по русским кораблям на 10 % снарядов больше, то есть 156 штук.
Очевидно, что если бы на «Микасе» и «Сикисиме» все 12-дм пушки дожили до конца сражения, то расход снарядов был бы близким к «Асахи», то есть те же 156 снарядов. В реальности же «Микаса» выпустил 124 12-дм снаряда, а «Сикисима» – только 80. В то же время «Фудзи», истративший 106 12-дм снарядов, потерял свои орудия в результате воздействия русской артиллерии, так что к нему можно применить только 10-процентную «надбавку за осторожность».
Если данные предположения верны, то 1-й боевой отряд израсходовал бы не 452, а 585 12-дм снарядов. Если же на «Асахи» никто скорострельность специально не ограничивал, и поправка на 10% не нужна, то общий расход снарядов при отсутствии разрывов в стволах орудий составил бы 532 снаряда.
Следовательно, можно говорить о том, что в результате преждевременной детонации японцы в Цусиме потеряли возможность выпустить по нашим кораблям порядка 80–133 снаряда калибром 12-дм. С учетом того, что процент попаданий таковыми у японцев был не ниже 10 %, а возможно, и 15 %, можно говорить о том, что в русские корабли «недопопало» порядка 8–21 снаряда этого калибра. Такого, в дополнение к полученным в реальности повреждениям, вполне могло хватить для потопления еще одного нашего броненосца в дневном бою 14 мая.
Выводы
В силу вышесказанного, эксплуатационные качества японских снарядов, начиненных «шимозой», можно охарактеризовать как экстремально-отвратительные. В то же время русские фугасные 12-дм снаряды, снаряженные бездымным порохом, никаких проблем своим экипажам ни в хранении, ни в стрельбе не создавали. Так что по данному критерию русские снаряды выигрывали с подавляющим преимуществом.
Об упущенных возможностях
Если я не слишком напутал с расчетами, то вполне очевидно, что склонность шимозы взрываться в стволах орудий не оказала решающего или даже существенного влияния на результаты сражений в Желтом море и в Цусиме.
Возможно, не взорвись японские орудия, Объединенному флоту удалось бы выбить из строя «Цесаревич» быстрее, чем это случилось в реальности. Или подбить и заставить покинуть строй еще один русский броненосец.
Быть может, в Цусиме «Орел» не дожил бы до позорной сдачи 15 мая, или же «Наварин» либо «Сисой Великий» погибли бы от артиллерийского огня японцев в дневном сражении 14 мая. Но в любом случае 1-я Тихоокеанская вернулась бы в Порт-Артур, а 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры перестали существовать.
Однако шимоза имела некоторый шанс внести значительные коррективы в ход несчастливой для нас войны на море, если бы после 28 июля 1904 года во главе эскадры Порт-Артура оказался бы решительный и энергичный командующий.
Все дело в том, что японский флот, хотя и не пропустил 28 июля 1904 года 1-ю Тихоокеанскую эскадру во Владивосток, но разгромить ее не сумел. И вынужден был продолжить свое дежурство у Эллиот, в готовности пресечь повторную попытку прорыва.
Но, поскольку на временной базе серьезный ремонт невозможен, четверка броненосцев Хейхатиро Того готовилась встретить русскую эскадру, имея лишь 11 орудий калибром 12-дм вместо 16.
В то же время пятерка русских броненосцев, вернувшихся в Порт-Артур, была отремонтирована буквально за месяц и технически вполне могла осуществить вторую попытку прорыва во Владивосток.
Японцы, конечно же, перехватили бы ее, но начав интенсивный огневой бой, неизбежно потеряли бы еще какое-то количество 12-дм орудий от разрывов снарядов в стволах. Предположив, что сражение продолжалось бы примерно то же время, что и 28 июля 1904 года, японцы вряд ли сумели израсходовать более чем 415–420 снарядов калибром 12 дм, добившись при этом 34–35 попаданий, да еще 2–3 из десятидюймовки «Касуги». А такое количество снарядов наши броненосцы вполне могли перетерпеть, и, пополнив запасы угля в Китае, хотя бы частью сил пройти во Владивосток.
И кто знает, что могло бы случиться, если б навстречу кораблям З. П. Рожественского из Владивостока вышли 3–4 броненосца 1-й Тихоокеанской эскадры вместе с «Россией» и «Громобоем».
Разумеется, все это – не более чем рисование вилами по воде: история не знает сослагательного наклонения. Но нужно понимать, что если опасность эксплуатации снарядов, начиненных шимозой, в реальности не оказала влияния на исход морских сражений Русско-японской войны, то это вовсе не означает, что она такого влияния и не могла оказать.
Продолжение следует…
