Название "Одержимая", под которым фильм Des Teufels Bad выходит в отечественный прокат, настраивает на сверхъестественность (реальную или мнимую) подоплеки событий. На нее же намекает и вынесенное на российский постер неизвестно откуда взятое упоминание леса, сводящего женщин с ума. К разочарованию зрителя, ожидающего увидеть мистический или псевдомистический хоррор в исторических декорациях, и к счастью для фильма, дуэту Северина Фиалы и Вероники Франц, ответственному за режиссуру и сценарий, хватило вкуса и такта не вмешивать в дело мистику, а единственное упоминание одержимости в картине – плод творчества локализаторов. Возможность сверхъестественной трактовки событий сделала бы фильм более комфортным, что, наверняка, положительно сказалось бы на кассе, но значительно обесценило бы авторское высказывание.
Оригинальное название, переводящееся как "Дьявольская баня", к рогатому дядьке из ада имеет довольно опосредованное отношение. Это бытовавшее в описываемые времена обозначение состояния, известного как "черная меланхолия" – глубочайшей депрессии, страдающие которой перестают видеть какой-либо смысл продолжать жить.
Однако покончить с собой самому – значит обречь свою душу на вечные муки. А вот если убить другого и сдаться властям – перед вожделенной смертью от рук палача тебе дадут исповедаться и получить отпущение грехов.
С такого "делегированного самоубийства" и начинается фильм: некая Ева Шикин (Наталья Баранова) бросает младенца в водопад, после чего отправляется в замок и сознается в убийстве. Далее мы видим, как от ее уже обезглавленного тела палач деловито отделяет палец и бережно заворачивает его в тряпицу...
Даже самые страшные и неприглядные сцены оператор Мартин Гшлахт, получивший за свою работу "Серебряного медведя" 74-го Берлинского международного кинофестиваля, превращает в произведения искусства.
Его камера в одинаковой степени любуется женской наготой, туманом, стелящимся над землей, лесом, ручьем, бегущим меж покрытых мхом валунов, крестьянами, собирающими на мелководье забившуюся в ил рыбу – и червями, копошащимися в мертвых глазах отрубленной головы.
Многие кадры чуть ли не прямо отсылают к живописным работам эпохи Северного Возрождения, от откровенного босхианства до бытовых зарисовок и неотличимых от них библейских сюжетов – ведь персонажей Святого Писания художники той поры изображали своими современниками, вписывая в привычные европейские пейзажи.
Стоп-кадры сцен, в которых с наемными рыбаками расплачиваются кусками лепешек, могли бы сойти за иллюстрации евангельского чуда о пяти хлебах, вот только содержание сцен превращает иллюстрации в карикатуру. Для демонстрации превращения христианства в пародию на себя используются разные приемы, например, визуальная рифма: кадр с вялящейся на солнце козьей тушей, распятой на стене хлева, сменяется кадром с распятием над изголовьем кровати героини.
В результате выстраивается мир, в котором люди безумно страшатся ада и мечтают о рае, но молитвы помнят наизусть больше потому, что прочесть "Отче наш" определенное число раз – удобный способ отмерить нужный отрезок времени, блудной дочери отказывают от дома, отрубленный палец детоубийцы кладут под матрац, чтобы поскорее забеременеть, и набирают в плошки кровь казненной преступницы – на счастье.
Палец, отрезанный в прологе, это подарок для Агнес – главной героини фильма, блестяще сыгранной Аней Пляшг, вступающей в брак с малознакомым, но, вроде бы, добрым малым Вольфом (Давид Шайд), семья которого владеет фермой и ведет рыбный промысел. Агнес страстно желает завести ребенка (тут, конечно, можно спорить, насколько это желание – ее собственное, а насколько результат диктата общества, считающего, что материнство – естественное предназначение любой женщины) и ради этого готова сносить и расставание с родным домом, и бесконечные замечания сварливой свекрови (Мария Хофштеттер), и тяжелый изнуряющий труд.
Вот только Вольф не прикасается к невесте ни в брачную ночь, ни в последующие.
Понимание тщетности всех стараний и страданий погружает чувствительную и набожную душу Агнес в самое пекло "дьявольской бани", а навязываемые обществом представления, опирающиеся на своеобычно понятые библейские заповеди, неотвратимо делают ее убийцей.
Эти же представления заставляют выбрать в качестве жертвы ребенка: дети безгрешны, и их души попадут прямиком в Рай без необходимости проживать полную мучений земную жизнь. То есть, убийца еще и одолжение жертве сделает.
Первая половина фильма может показаться затянутой, зато вторая полностью компенсирует недостаток действия. Хотя более всего шокирует, конечно, то, что речь идет о реальном и довольно массовом явлении.
"Одержимая" – безусловный хоррор, но хоррор не развлекательный, его не стоит смотреть, чтобы, благодаря ужасам не экране, на время забыть о проблемах реальной жизни. Ужас "Одержимой" сам родом из реальной жизни, и потому остается с вами и после просмотра – ведь он всегда был рядом. Просто просмотр сделал его заметнее.
