13 июля было покушение на кандидата в президенты США Дональда Трампа. Это преступление напомнило о том, что 26 лет тому назад такая же история случилась и в Казахстане
В Алматы царила золотая осень. Столетние тополя, избалованные местным безветрием, задумчиво подытоживали свои яркие летние впечатления. В воздухе висела тихая грусть, природа, словно неторопливый аксакал, ждущий своих внуков, степенно дожидалась первых осенних ненастий.
В тот день, 13 октября 1998 года, любуясь погожим днем, я пораньше освободил от работы водителя и, не спеша шел домой, как в кармане «заиграл» мобильный телефон.
— Ты уже дома, Бике? За тобой сейчас заедут… Хотят встретиться. Перезвонят. Все, бай-бай! — как обычно, коротко и по-военному произнёс Жуматай Кубешевич – помощник экс-премьера Акежана Кажегельдина.
Я зашел домой и стал дожидаться звонка. Да, вскоре в трубке раздался приятный голос незнакомого мужчины. Он сказал, что через пару минут остановится напротив моего дома.
— «Вольво», — коротко добавил незнакомец.
Попрощавшись с домочадцами, я вышел на улицу.
Минут через сорок мы остановились перед высоким забором. Проворно отворились железные ворота, и наша машина заехала на территорию неизвестного мне объекта.
Перед крыльцом небольшого двухэтажного особняка я увидел Акежана Магжановича. Он стоял в желтом пуховике, такой весь необычный, уютный и домашний. Неподалеку от него — Петр Афанасенко, его старший телохранитель.
Акежан, обняв меня, тепло поприветствовал:
— Извини, так закрутился, что и с тобой нет времени пообщаться! Давай тут немного отдохнем, поговорим, — предложил он.
И мы втроем по деревянной лесенке поднялись на второй этаж. Там в небольшой гостиной нас ждал щедро накрытый стол, персон на десять. Раздевшись, мы вдвоем сели за стол и выпили виски. Божественный напиток сразу расположил к откровенному разговору. И беседу начал сам Акежан Магжанович:
— Да, кстати, как съездил в Астану, что тебе предлагает Назарбаев?
Я собирался в подробности поведать по приглашению первого помощника президента Имангали Тасмагамбетова о своей поездке в Астану, как Акежан, молча, показал на стены, дескать, могут подслушать и записать. И он предложил выйти во двор.
Акежан Кажегельдин. (Фото из открытых источников)
Наверное, минут двадцать или тридцать мы, не спеша, прогуливались по недлинному тротуару, и я поведал ему о своей поездке в Астану. В ответ на мои откровения и он не остался в долгу: рассказал, как сегодня один за другим приезжали к нему высокие гости от Назарбаева, о раздраженном звонке самого Нурсултана. И самое важное, он сообщил мне, что завтра утром собрался лететь в Москву, и там в кругу нескольких претендентов на пост президента Казахстана будет решаться вопрос, кто должен выдвигать свою кандидатуру на пост № 1 от демократических сил.
— Акежан Магжанович, как же так? Вы же уже сделали заявление о своём выдвижении! Да и в завтрашнем cвежем номере газеты «ХХI века» уже выйдет ваше заявлением, причём, на первой странице! — возмутился я.
— Бигельды, то было заявление лишь о намерении. Можешь остановить печать? Попробуй! — попросил он меня.
Во время нашей прогулки мне показалось, что Акежан сильно озабочен чем-то, словно ждёт какого-то подвоха или опасности. Частенько он оглядывался назад, по сторонам, на пролетающие самолеты, хотя в метрах пяти-шести от нас постоянно находился его телохранитель Петр. И вот, завершив разговор, мы уже поднимались на крыльцо дома, как к Акежану подбежал Петр и, подавая ему мобильный телефон, тихо обронил: «Улыбчивый звонит, просит вас».
— Бигельды, ты пока поднимайся, а я сейчас… вместе поужинаем, — сказал он, оставаясь во дворе.
Воспользовавшись свободной минутой, я позвонил своему заместителю Ержану Карабекову и попросил его срочно остановить печатание номера. И в этот момент я услышал два хлопка. «Видимо, охрана стреляет по мишеням», — подумал я и продолжил свой разговор со своим заместителем. Вдруг до меня донесся чей-то душераздирающий крик: «Чего стоишь, ломай свет!».
Через минуту-другую на второй этаж ворвался запыхавшийся Акежан Магжанович, весь грязный, в пыли, бледный.
— Калинин, ты служил когда-нибудь в армии? — истошным голосом спросил он у того незнакомца, который привез меня сюда.
— Нет, — пробубнил тот в растерянности.
— Оно и видно! В твоего шефа стреляют, а ты сидишь здесь!
Услышав такую неожиданную новость, я прекратил свой разговор и подошел к Кажегельдину.
— Что случилось, Акежан Магжанович?
— А ты до сих пор не понял? Ну ты даешь! — ответил Акежан. — Давай-ка лучше выпьем. Наливай. Петр, что будем делать?
— Здесь уже нельзя оставаться, Акежан Магжанович, — ответил Петр Афанасенко. — Надо ехать в город и срочно заявлять в милицию.
К крыльцу особняка охрана вплотную подогнала джип, с обеих сторон образовали живой коридор, и мы с Акежаном Магжановичем пулей нырнули в кабину. Как только джип тронулся с места, мы увидели белую импортную машину, на большой скорости удаляющуюся от особняка.
Акежан Магжанович взял мой телефон и позвонил Нуртаю Абыкаеву – председателю КНБ РК. Состоялся короткий, но жесткий разговор:
— Нуртай, это твои по мне стреляли? Где-где!.. Там, где мы катаемся на лошадях. Высылай своих собак, пусть разбираются!.. А я еду в город.
По дороге мы решили, что надо срочно собрать соратников по партии. Поехали к Акежану домой. Скоро там собралось руководство партии РНПК. После недолгого совещания мы пришли к выводу: Кажегельдину ехать в Москву нецелесообразно и опасно. Лучше завтра же ему дать пресс-конференцию и официально объявить о своем решении выдвигаться кандидатом на пост президента.
Пресс-конференцию назначили на одиннадцать часов в Национальном пресс-клубе у Сейтказы Матаева.
На другой день в назначенное время к собравшимся журналистам вышел Сейтказы Матаев и объявил, что пресс-конференция откладывается на послеобеденное время и место проведения переносится в кинотеатр «Алатау».
После обеда мне позвонили и сказали, что пресс-конференция все-таки состоится там же, в Национальном пресс-клубе. Я поехал туда. У Матаева — полно журналистов, не пробиться. Шло время, ждём 30 минут, час, а Акежана всё нет. Никто не уходил. «Что же могло случиться? Он же никогда не опаздывал», — переживали мои коллеги. Часы показывали четвертый час, когда кто-то из охраны Кажегельдина позвонил мне: «Бигельды, он под домашним арестом. Его допрашивают. Думай, что делать дальше!».
Об этом я сообщил собравшимся коллегам. Потом я вместе с несколькими операторами телевидения помчался к Кажегельдину домой, успев сообщить журналистам адрес его дома. А там уже со всех углов «выглядывали» бойцы «незримого фронта». Охрана пропустила меня сразу, я поднялся на второй этаж и увидел, да, действительно, двое штатских вели допрос. Извинившись, я сообщил Кажегельдину:
— Привез телеоператоров, другие журналисты на подходе. Разрешите им подняться?
— Правильно сделал! Зови всех! — не успел Акежан Магжанович произнести своё одобрение, как в его квартиру хлынула многочисленная толпа журналистов.
Именно так началась та знаменитая пресс-конференция Акежана Кажегельдина, проведенная у него в городской квартире.
В тот вечер власти предприняли неслыханное цензурное нововведение не только у себя в Казахстане, но и в России: сюжет известной журналистки Алии Нугмановой с российского телеканала ОРТ о покушении на экс-премьера А. Кажегельдина и о его заявлении выдвинуть себя в качестве кандидата в президенты был вырезан из вечерних новостей. Вместо этого сюжета около пяти минут на экранах телевизоров всех казахстанцев светился лишь темный экран.
Так гнусно и позорно началась «битва» Нурсултана Назарбаева за президентское место.
А дело с покушением на Кажегельдина власти закрыли быстро. Сразу же после случившегося они с опрометчивой поспешностью заявили, что это была имитация команды Кажегельдина для поднятия популярности своего патрона.
Случай этот в новейшей истории страны можно было отнести к уникальным. Стрелять с двадцати — двадцати пяти метров и не попасть — это, конечно же, означало одно: у стрелявшего не было серьёзного намерения убить Кажегельдина.
Сам Акежан очень просто объяснил случившееся, сказав, что он непрерывно находился под неусыпным наблюдением спецслужб Казахстана, которые не преминули бы зафиксировать на фото-видеоаппаратуру факт покушения кандидата в президенты на самого себя и в полной мере использовать этот скандал в своих пропагандистских целях. А такое «покушение» привело бы его к окончательному краху как политика. Кстати, поняв свою ошибку, Назарбаев не проронил ни слова об этом инциденте, никак не предполагающем молчания руководителя страны.
16 октября, собравшись с силами и выдумав свою версию покушения, в Национальном пресс-клубе провел свою пресс-конференцию Альнур Мусаев — первый заместитель КНБ республики. Он постарался выглядеть молодцеватым и бодрым, хотя его суетливые глаза выдавали враньё.
Мусаев рассказал о предварительных результатах расследования по факту заявления А. Кажегельдина о покушении на его жизнь, дал свою оценку действиям экс-премьера. Он выдвинул заранее известную версию о том, что Кажегельдин и его окружение инспирировали распространение заведомо ложной информации с целью создания образа жертвы политического преследования. Таким образом, факт покушения на Кажегельдина, совершенного в хозяйстве Панфиловский, Мусаев полностью отверг. По его словам, получалось, что следы вмятин на машине по техническим параметрам не соответствуют типу оружия, найденного на следующий день неподалеку от дома в стоге сена, а рожок от автомата УЗИ, возможно, подкинут кем-то на следующий день.
Говоря об оппозиции, Мусаев заявил, что звеном одной цепи является и искусно сымитированное взрывное устройство, подброшенное на улице Кунаева в Алматы, где проживают высокопоставленные чиновники. К этой же серии акций он причислил взрыв в моем офисе газеты «ХХI век» 26 сентября, сказав, что по этому факту сотрудники УВД Алматы пришли к мнению: с улицы невозможно закинуть в кабинет бутылку с зажигательной смесью.
Замечая излишнюю детализированность комментариев Мусаева по поводу покушения, журналисты пришли к мнению, что КНБ и власть пытались вместе создать образ человека, не брезгующего любыми методами для достижения цели.
В ответ на вопрос, не боится ли он за свою личную безопасность, Кажегельдин заявил, что не может гарантировать, что дальнейшие нападения на него и членов его команды не будут продолжены в стране, где «преследования и насилие над активистами, даже женщинами, стало нормой жизни».
Далее он добавил: «Но я должен оставаться в своей стране, со своим народом. Конечно, я думаю, что это (нападение) может произойти, но не могу сказать своим соотечественникам, что больше ничего не могу сделать. Я не собираюсь судиться, поскольку вряд ли меня хотели убить. Подумайте сами: цель находится на открытом, хорошо освещенном месте. В нее стреляют дважды с расстояния не более двадцати-тридцати метров. И не попадают. А говорить о версии инсценировки просто смешно. Во-первых, органы госбезопасности не скрывают, что я нахожусь под их постоянным наблюдением. А значит, отслеживают все мои действия современными методами и должны располагать видеопленкой с моими “шалостями”. Вот бы и показали, как я сам в себя палю…».
Потом ситуация вокруг экс-премьера сложилась так, что ему надо было на время уехать из Казахстана. 23 октября А. Кажегельдин с семьей рано утром прибыл в алматинский аэропорт, чтобы вылететь рейсом «Алматы — Франкфурт». И при прохождении визового контроля у него начались проблемы: ему не вернули дипломатические паспорта. Кажегельдин потребовал от сотрудников погранконтроля немедленно восстановить справедливость. Те объяснили свои действия командой сверху и показали ему лист бумаги с текстом, написанным от руки. Содержание его осталось тайной. Находящиеся в зале друзья Акежана попытались выяснить причину изъятия документов, но никто не ответил на их вопросы.
Кажегельдин вынужден был по сотовому телефону связаться с председателем КНБ РК Нуртаем Абыкаевым, но тот заявил, что его ведомство никакого отношения к изъятию паспортов не имеет. При этом посоветовал обратиться к командующему пограничными войсками республики.
Тем временем посадка на самолет закончилась, а семья Кажегельдиных все еще была под замком. И тут Акежану удалось дозвониться до Токтасына Бузубаева — командующему Силами охраны государственной границы. После долгого разговора с ним поступила команда: вернуть документы.
И Кажегельдины сумели улететь.
Вся эта нервная история с паспортами, скорее всего, была придумана властями, для того чтобы припугнуть Кажегельдина возможной перспективой невыезда из Казахстана. Таким образом Назарбаев надолго выталкивал из страны своего опасного соперника.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.
