Шведы потратили на ее изучение целый год. Безрезультатно.
С последнего чемпионата СССР по хоккею прошло уже более 30 лет, а разговоры об уникальности советского хоккея не утихают до сих пор. Некоторые болельщики все еще помнят великие победы сборной СССР на чемпионатах мира и Олимпиадах — любителям хоккея того времени доминирование «Красной Машины» на международной арене помогало поменьше обращать внимание на непростые жизненные обстоятельства и трудности экономического характера. При том, что формально советские игроки являлись любителями, им удавалось на равных бороться с хоккеистами сильнейшей лиги мира, которые приезжали на турниры в составе сборных Канады и США. Разумеется, этот факт поражал очень многих — от обычных журналистов до президентов хоккейных федераций. А невидимая стена между СССР и Западом в то время лишь способствовала порождению бесконечных слухов и домыслов относительно спортивных методик и подходов в СССР. Тем не менее многим удавалось находить возможности для изучения успеха одной из сильнейших команд прошлого века.
Одним из главных феноменов советского хоккея принято считать великую тройку ЦСКА и национальной сборной Крутов — Ларионов — Макаров. Это сочетание доминировало как во внутреннем чемпионате, так и на международном уровне — во многом именно благодаря звену КЛМ сборная СССР выиграла Кубок Канады в 1981 году, а также Олимпиады в Сараево и Калгари. Родоначальников хоккея поражала игра ведущей тройки советской команды — их сумасшедшее взаимопонимание и кружевные комбинации практически в каждой смене ставили в тупик канадцев, превращая их из представителей титульной хоккейной нации в рядовых хоккеистов. Неудивительно, что многих интересовало то, как Крутову, Ларионову и Макарову удалось достичь такого уровня командного взаимодействия. Этот вопрос долгие годы мелькал в североамериканской прессе, но найти на него ответ удалось далеко не всем.
«Что я имел в виду, когда говорил, что, чтобы забить гол в ворота соперников, мне нужно обыграть девятерых игроков? Все правильно — я имел в виду пятерку соперников и четырех партнеров по команде. Дело в том, что в ЦСКА были стерты грани между форвардами и защитниками, особенно в первой пятерке. Представьте, мы даже порой сами не знали, что сделает в следующую секунду партнер. Те же Фетисов с Касатоновым иногда вдвоем оказывались на пятачке команды соперников и забивали голы, а тройка форвардов страховала их на синей линии», — рассказывал форвард Сергей Макаров.
В попытке понять, в чем состоит феномен тройки КЛМ, особенно преуспели представители шведского хоккея. В отличие от североамериканских коллег, пытавшихся найти ответ на этот вопрос на уровне теории, шведы решили сразу перейти к практике. Они задействовали целый курс института физкультуры, который в течение года снимал на видео все матчи с участием Крутова, Ларионова и Макарова. Таким образом, у руководителей шведского хоккея появилась возможность разобрать игру великой тройки на молекулы и попытаться найти рациональное объяснение этому хоккейному чуду.
«Спустя некоторое время они нас спрашивали: как же так, мы так и не смогли понять все ваши тактические построения. Мы им ответили примерно следующее: «Вы занимались бесполезным занятием, потому что мы сами порой не знаем, что сделаем в следующий момент». Мы не играли по шаблону, была взаимозаменяемость и взаимовыручка», — говорил Макаров.
Разумеется, страна «трех корон» была не одинока в своем желании понять, в чем состоит рецепт успеха советского хоккея. Журналист The New York Times Херб Вайнберг даже летал в Москву, чтобы воочию понаблюдать за тренировочным процессом сборной СССР. Результатом этой командировки стали множество статей о психологии советских спортсменов и особенностей тренировочного процесса одной из сильнейших сборных мира.
Тем не менее мифов и таинственности относительно советской сборной хватало. Аркадия Чернышева, Анатолия Тарасова, Всеволода Боброва и Виктора Тихонова за океаном считали настоящими профессорами и гениями — по мнению североамериканских экспертов, ведущие специалисты СССР использовали в своей работе научный подход и выстраивали тренировочный процесс исходя из хитрых формул и методик. Вероятно, для многих из них рассказы советских звезд об изнуряющих и зачастую губительных для здоровья тренировках 11 месяцев в году стали неприятным сюрпризом.
«Тарасов разговаривал с чешским тренером Людеком Букачем и спросил: «Людек, сколько лет канадцы играют в хоккей?» Букач сказал, что около 75. Затем Тарасов спросил: «Людек, сколько лет Советы играют в хоккей?» Букач ответил — около 25. «Ты ошибаешься, Людек, — сказал Тарасов. — Советы тренируются 11 месяцев в году, канадцы — семь или восемь. Мы работаем три или четыре часа в день, канадцы — два. Мы всегда работаем с большой интенсивностью. Видишь, Людек, мы тоже играем 75 лет», — писал в своих мемуарах легендарный вратарь «Монреаля» Кен Драйден.
Как бы канадцы или шведы ни изучали советский хоккей, понять его они так и не смогли. То же самое относится и к великолепной тройке КЛМ, которую даже на родине хоккея называли лучшей в истории этого вида спорта.
