С 1 мая 2024 года вступили в силу поправки в закон «Об образовании», призванные усовершенствовать механизм целевого обучения в вузах. Чем не устраивал прежний порядок, что поменялось и какие вопросы остались нерешенными, разбирался «Профиль».
Сниженные требования
О том, что целевое обучение превратилось в лазейку для коррупционных схем, говорили давно. И в первую очередь потому, что отбор абитуриентов был совершенно непрозрачным. Автор внесенного в Госдуму еще два года назад законопроекта Ирина Яровая в пояснительной записке констатировала: «Сложившаяся система целевого набора нарушает закрепленные принципы законодательства: целевое обучение недоступно всем гражданам Российской Федерации на конкурсной основе».
Требования к поступающим на целевое обучение были снижены. Так, в прошлом году министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков назвал следующие цифры: «На медицинских специальностях средний балл у целевиков составляет 69,71, тогда как в рамках общего приема он выше – 76,1. На педагогических направлениях это 64,97 и 69,31 балла соответственно». В среднем разрыв составлял восемь-девять баллов ЕГЭ.
Кроме того, всплыла еще одна проблема. Обычный выпускник вуза, приступая к работе, получал заметно большую зарплату, нежели целевик, – по стране разница, по словам Валерия Фалькова, достигала 22,4%. О возможности такой дискриминации ученые предупреждали еще в конце нулевых, но от их слов отмахивались.
Все это привело к катастрофичной ситуации. В частности, по итогам 2022 года только 70% целевиков выполнили свою часть обязательств – пришли на предприятия, оплачивавшие их учебу, и заключили трудовые договоры. Число тех, кто, отработав положенные три года, уволился, вообще не учитывается. Таким образом, существовавшая программа целевого набора в наиболее нуждающиеся отрасли была фактически сорвана.
Повысить конкуренцию
Новая система призвана в первую очередь сделать конкурсный набор на целевое обучение прозрачным. Это подтвердили «Профилю» и в Министерстве труда и социальной защиты, и в Министерстве науки и высшего образования.
«Все желающие учиться по целевому набору смогут увидеть предложения работодателей в открытом доступе и откликнуться на них, что позволит повысить качество целевого приема и обеспечить заключение договоров с наиболее подготовленными абитуриентами», – объясняют в Минтруде. Отметим, что только Сбербанк в 2021 году выдал 25 тыс. кредитов на образование. В 2022-м это количество удвоилось, а в 2023-м суммарно составило 180 тыс. При том что в 2012-м, когда такой продукт появился на рынке, его популярность была минимальна, число образовательных кредитов не достигало тысячи. Аналогичная тенденция прослеживается и в других банках.
Согласно докладу правительства «О реализации государственной политики в сфере образования», в 2022 году в России насчитывалось 4 млн 130 тыс. студентов. В вузы тогда поступили 1,3 млн человек, из них на бюджетные места – 425,9 тыс., по программам целевого набора – 40,95 тыс. При этом надо понимать, что, например, в медицине 75% учащихся – целевики, в юриспруденции таких 85%. Среди железнодорожников 70% поступают по целевому набору, примерно столько же – среди педагогов. Есть даже специальности, прием на которые целевой на 100%.
По данным того же доклада, устраиваются на работу по специальности только 64% выпускников. Целевое обучение не является исключением (там, напомним, 70%). А дефицит профессиональных кадров продолжает нарастать. Особенно это заметно в медицине (в первичном звене) и в педагогике. На едином портале предложение о целевом обучении будущих учителей сопровождается пояснением: зарплата от 16,97 тыс. рублей. Подобный размер оплаты труда не добавляет привлекательности профессии. В медицинских вузах, по неофициальным данным, в прошлом году 25% целевых мест оказались невостребованными – на них просто не нашлось желающих. Эти места заполнили бюджетники.
С другой стороны, число мест, выделяемых для целевиков, неуклонно увеличивается. По данным Минобрнауки, в 2021–2023 годах рост по инженерным специальностям составил свыше 1,4 тыс., по медицинским – свыше 1,3 тыс., по педагогическим – более 1,2 тыс. Это коррелирует с числом не трудоустроенных по специальностям выпускников целевых наборов. Причем речь прежде всего о тех, кто не вышел на работу без уважительной причины, просто не явившись к работодателю. Объявлять их в розыск законных оснований нет, и эти вопросы сейчас решаются в судебном порядке, но пока не очень хорошо.
По мнению специалистов, проблема заключается в том числе в низкой профориентации школьников. Они зачастую не представляют себе реалии избираемой профессии. А поступив в вуз и поняв ошибку, не имеют возможности изменить направление. «В советские годы, когда все вузы обучали по единой программе и по единым учебникам, до третьего курса можно было перейти в другой вуз без больших сложностей, – замечает Людмила Скаковская. – Сегодня, когда в каждом институте своя программа, это практически невозможно, только вновь поступать на первый курс. За редким исключением, когда переход возможен внутри одного вуза».
Не меньшая проблема – качество профессорско-преподавательского состава вследствие падения престижа этой профессии. В СССР зарплата профессора соответствовала уровню директора завода. Сегодня средняя по стране зарплата преподавателя вуза – 101 тыс. рублей, но в реальности большинство педагогов получают меньше специалистов, на которых они учат. А борьба с коррупцией зачастую приобретает гротескные формы: на педагога, совмещающего учебную деятельность с профессиональной, смотрят косо, подозревая в неформальных связях. Что, в свою очередь, также вызывает отток талантливых учителей.
И последнее. Закон добавил прозрачности условиям целевого поступления в вузы, но и среди членов приемных комиссий, и среди работников департаментов кадров крупных госкорпораций по-прежнему популярно следующее мнение: «Если бы целевое обучение убрали, а эти места добавили к бюджетным, результат был бы точно такой же. Но без создания цифровых платформ, личных кабинетов и выделения специальных сотрудников как в департаментах кадров, так и в службе занятости. И без имитации бурной деятельности». На их взгляд, попытка улучшить процедуру прошла все этапы, кроме самого первого – получения мотивированного ответа на вопрос: зачем?
Впрочем, целевое обучение – лишь одна из возможностей абитуриентов, считают другие. Места, не занятые целевиками, отдаются в общий бюджетный прием. Ведь в нынешней ситуации абитуриенты, выбравшие целевое обучение, получают шанс на гарантированное рабочее место, а работодатели – возможность работать с будущим сотрудником уже во время его обучения.
