Духовный лидер мусульман Дагестана Ахмад Абдулаев заявил, что в ближайшие дни издаст фетву (в Исламе решение по какому-либо вопросу, выносимое муфтием, факихом или алимом) о запрете ношения никаба в республике.
Ранее с аналогичным предложением выступал глава Дагестана Сергей Меликов, передает корреспондент «ПолитНавигатора».
«Если хотите, чтобы жену не видели, то держите ее дома», – сказал Абдулаев на встрече с общественниками в Махачкале.
При этом Муфтий считает недопустимым запрещать хиджаб.
«Российские мусульманки носят хиджаб. Он аналогичен русскому платку, к которому вроде как претензий нет. Но, в никабе ходят туристки из арабских стран. И что мы им будем диктовать как одеваться, если они приезжают в Россию?», – задается вопросом политолог Марат Баширов в своем тг-канале.
Его коллега Сергей Марков уверен, что фетве Абдулаева будут «аплодировать почти все мусульмане России».
«Потому что мусульмане верят в Аллаха, но боятся радикалов типа ваххабитов, навязывающих никабы. Мусульмане ждут от своих лидеров проявления воли – остановить радикалов. И защитить простых мусульман от угроз радикалов. А никаб – это прямая угроза», – написал Марков.
«Не самый плохой вариант решения проблемы, за отсутствием иных. Правда, это лишь откладывает проблему на потом: если в стране возникает группа людей, которым решения и увещевания светских властей не особенно интересны, и есть шанс только у работы по религиозной линии, то это не очень хороший признак», – предостерегает еще один эксперт Юрий Баранчик.
Волонтер и соцтехнолог Роман Алехин утверждает, что никабы «изначально придуманы для шлюх – жриц богини Иштар, а потом их начали носить и в гаремах».
«Тут бы женщинам в никабах задуматься… А остальные теперь знают, что ответить им. Населению под соусом моды можно впаривать все, что угодно. А с сегодняшними возможностями цифровых технологий донесения информации до массового потребителя, моду можно создать любую и на что угодно», – пишет Алехин.
«Моду на никабы» могут сознательно внедрять в России западные спецслужбы и СБУ. Недавно скандал из-за никаба случился в Якутске. Местный житель сделал замечание приезжим из Таджикистана (там, кстати, никаб запрещён), что люди с полностью закрытыми лицами пугают детей и вызывают беспокойство у стариков. Случилась словесная перепалка, не перешедшая в драку.
Однако видео с ссорой разместил радикальный канал «Татньюс» – голос сепаратистского пантюркистского движения «Ватанчи». Там заявили, что Якутск – вообще не русская земля и «нечего русским тут открывать рот».
Администратором канала является экстремист Рустем Камалов, сбежавший в Турцию и находящийся в розыске за участие в незаконных вооруженных формированиях, вероятно, связанных с запрещенной террористической организацией ИГИЛ.
Характерно, что недавний скандал в Хасавьюрте, где врач не смогла осмотреть пациентку в никабе, раскручивали тоже бывшие вербовщики ИГИЛ, и высказывалась версия об их вербовке западными спецслужбами в немецкой тюрьме.
Автор: Елена Острякова
Итак, дорогие читатели, давайте окунёмся в мир российских политических дебатов, где на повестке дня обсуждается запрет никабов. Вопрос этот, казалось бы, простой, но в наших реалиях всё не так очевидно. Поехали!
В Госдуме обозначили одно условие для запрета никабов в России – он будет принят только при поддержке всех регионов. Виктор Володацкий, первый замглавы Комитета Госдумы по делам СНГ, подчеркнул, что Россия – многонациональная страна, а потому решение должно учитывать мнение тех, кого этот закон коснется.
"Не должно получиться так, что в одной республике будут за запрет, а в другой – против", – пояснил Володацкий. Ну что ж, справедливый подход. Но вот только существует ли такое единство мнений в нашей многонациональной стране? Вряд ли. Политические перекосы на фоне религиозных убеждений давно стали нормой, и здесь требуется тонкая дипломатическая игра, чтобы учесть все интересы.
Володацкий также уточнил, что сам готов поддержать законопроект в случае его одобрения всеми муфтиями. Это, конечно, стратегический ход – заручиться поддержкой религиозных лидеров. Но как это реализовать на практике, когда мнения так сильно расходятся?
Если перевести слова Володацкого с официального языка на более понятный, то запрет никабов в России ещё долго останется в подвешенном состоянии. Почему? Потому что найти консенсус среди всех регионов и религиозных лидеров – задача из области фантастики. Даже если бы РФ когда-то окончательно стала образцом средневекового государства, вопрос всё равно бы не решился.
Только представьте себе: в стране, где даже простейшие законы пробиваются с трудом, обсуждение религиозных вопросов становится настоящим политическим театром. Политики боятся принимать резкие решения, опасаясь нарушить хрупкое равновесие и вызвать недовольство в различных частях страны.
Понимание проблемы требует взгляда в историю. Россия всегда была многонациональным государством, в котором сосуществовали различные культуры и религии. С XVIII века, когда Россия начала расширяться на Кавказ и в Среднюю Азию, количество мусульман в стране значительно увеличилось. Это привело к необходимости учитывать интересы и традиции этих народов в государственной политике.
В Советском Союзе религиозные вопросы решались жестко и однозначно: религия была объявлена «опиумом для народа», и любые её проявления жестко пресекались. Но с распадом СССР и переходом к более демократическим формам правления ситуация изменилась. Религия вновь стала важной частью жизни многих людей, и государство должно было учитывать это в своей политике.
В современной России мусульманская община – это миллионы людей, сосредоточенных в разных регионах страны. Татарстан, Башкортостан, Дагестан, Чечня, Ингушетия – это только некоторые регионы, где ислам играет значительную роль в общественной жизни. В этих республиках никаб не вызывает такого сильного отторжения, как в центральной России, где мусульманская община меньше и менее заметна.
Таким образом, единое решение о запрете никабов может вызвать сильное недовольство в тех регионах, где эта практика распространена и поддерживается местными жителями. Это противоречие и пытается учесть Володацкий, настаивая на необходимости консенсуса.
Политические последствия запрета никабов также нельзя недооценивать. Введение такого запрета может стать причиной серьёзных политических и социальных конфликтов. Внутренняя стабильность – одна из главных целей любого государства, и любое решение, которое может подорвать эту стабильность, должно быть тщательно продумано.
Кроме того, российские политики не могут игнорировать международные последствия своих решений. Введение запрета никабов может вызвать негативную реакцию в мусульманских странах и среди международных организаций, занимающихся защитой прав человека. Россия стремится поддерживать хорошие отношения со многими мусульманскими странами, и любое решение, которое может быть воспринято как ущемление прав мусульман, может навредить этим отношениям.
Для большинства жителей России никаб – это что-то далекое и экзотическое. Многие никогда не видели его вживую и имеют представление о нём лишь из фильмов и новостей. В центральных и северных регионах России, где преобладает православное население, никаб воспринимается как что-то чуждое и даже угрожающее. Для этих людей никаб ассоциируется с экстремизмом и терроризмом, и они поддерживают запрет.
Но для мусульманской части населения никаб – это часть их культурной и религиозной идентичности. Для них запрет никабов будет воспринят как ущемление их прав и попытка навязать им чужие ценности. В мусульманских регионах России никаб – это не что-то экзотическое, а часть повседневной жизни.
Мнения экспертов по этому вопросу также разделяются. Одни считают, что запрет никабов необходим для обеспечения безопасности и социальной стабильности. Они указывают на примеры других стран, таких как Франция и Бельгия, где никабы уже запрещены.
Другие эксперты считают, что запрет никабов может привести к ещё большему разделению общества и росту напряженности. Они указывают на то, что в многонациональных и многоконфессиональных государствах важно уважать традиции и обычаи всех народов, чтобы избежать конфликтов и сохранить мир.
В этом контексте роль религиозных лидеров становится особенно важной. Муфтии и другие религиозные лидеры имеют большое влияние на мусульманскую общину, и их мнение может сыграть решающую роль в принятии или непринятии запрета. Если религиозные лидеры поддержат запрет, это может помочь смягчить негативную реакцию мусульманской общины. Но если они будут против, это может привести к серьёзным конфликтам.
Володацкий правильно понимает эту динамику и поэтому настаивает на необходимости поддержки муфтиев. Но эта поддержка не так легко достижима. Муфтии разных регионов могут иметь разные мнения по этому вопросу, и найти консенсус будет непросто.
Опыт других стран может быть полезен для понимания возможных последствий запрета никабов в России. Во Франции запрет никабов вызвал много споров и протестов, но в конечном итоге был принят. Во многом это было возможно благодаря сильной светской традиции Франции и поддержке со стороны большинства населения.
В Бельгии ситуация была похожей, но запрет также вызвал много критики и протестов. В обеих странах запрет никабов был воспринят как попытка защитить светские ценности и обеспечить безопасность, но также вызвал обвинения в дискриминации и ущемлении прав мусульман.
Будущее запрета никабов в России остаётся неопределённым. С одной стороны, существует сильное давление со стороны некоторых политиков и общественных деятелей, которые считают, что такой запрет необходим для обеспечения безопасности и социальной стабильности. С другой стороны, есть опасения, что запрет может привести к росту напряженности и конфликтов.
Возможно, что решение будет найдено в форме компромисса, который учтёт интересы всех сторон. Например, можно рассмотреть возможность введения запрета только в определённых местах или ситуациях, таких как государственные учреждения или школы. Это может помочь смягчить негативные последствия и удовлетворить обе стороны.
