К поднятой теме пропавших без вести. Историю напишу по памяти, почти 30 лет прошло с тех пор, как я ее слышал. Так что не обессудьте.
Стояла ранняя весна 195* затертого года. В этот день Зоя возвращалась из райцентра к себе в хутор. На одной из остановок из автобуса вышла большая группа колхозников, в салоне стало свободнее и вдруг Зою словно ударило током. В сидевшем спиной к водителю мужчине не было ничего необычного — потертый ватник, полинялые галифе типичное южно-русское лицо, седая борода — ничего, кроме его глаз. Потому что именно эти глаза смотрели на Зою с пожелтевшей фотографии каждый раз, когда она заходила в дом.
Мужчина перехватил ее взгляд и, казалось, смутился. Быстро достал из кармана газету и закрылся ей. Свой поворот Зоя пропустила. Повезло, что в какой-то момент автобус вновь заполнился битком, и она смогла остаться в салоне незамеченной. Бородач вышел на конечной, в соседнем райцентре, Зоя следовала за ним, стараясь особо не приближаться, но и не упустить из виду. Запомнив калитку, за которой он скрылся, Зоя пошла назад. Домой пришлось добираться на перекладных, несколько километров идти пешком по грязи и выслушать разнос матери. После чего Зоя рассказала о случившемся.
В тот же день, раздобыв машину, несмотря на протесты матери, все шесть Зоиных братьев помчались по указанном адресу. Ленька, старший и уважаемый, подошел к калитке. Остальные сгрудились позади.
— Хозяин! — крикнул Ленька через забор. Никто не отзывался и тогда Ленька снова крикнул еще громче.
Дверь открылась и на порог вышла женщина. Она пристально поглядела на Леньку.
— Ты чего тут разорался?
— Хозяин дома?
— Нет его! Уехал.
— Вернется когда?
— Тебе какое дело?
— Поговорить с ним хочу. Так когда вернется?
На порог вышла девочка лет пяти. Она ухватила женщину за руку и смотрела на Леньку. И Леньке вдруг стало предельно ясно, что девочка очень похожа на него. И на остальных братьев, стоявших сзади.
— Батя! Выходи! — заорал Ленька со всей силы. И словно эхо подхватили остальные пятеро сзади.
— Убирайтесь отсюда! — закричала женщина. — Нет здесь вашего отца! Пошли прочь! Нет его тут!
Она продолжала кричать и на этот крик из соседних домов выбежали несколько мужиков.
— Вы чего, Надьку обижать вздумали?! — крикнул один из них.
Улица быстро стала заполняться народом. Брошенный кем-то ком земли рассек Леньке бровь. Какой-то парень подскочил и зарядил брату Ваське в ухо и тут же отбежал. Двое мужиков подбежали к Леньке. Но ударить не успели: охнув от ударов по скуле и в пах уселись на землю. Стало понятно, что бить будут и так, что хорошо бы ноги унести. Гриша и Васька сцепились с местными, трое повалили Колю на землю и пинали, пытаясь попасть по голове. Ленька оторвал от забора штакетину и отогнал ей пинавших. Местные отступили. Ленька бросил взгляд на дом. Ему показалось, что занавеска в ближайшем окне шевельнулась, словно кто-то стоял за ней. Женщина кричала. Девочка плакала.
— Батя! Выходи! — кричал Ленька, но никто так и не вышел.
Соперники еще побаивались штакетника, надо было уезжать. Братья стали потихоньку отступать к машине и залезать в кузов. Леньку затащили последним. Вслед им полетели камни, земля и кизяки.
О чем думал Ленька, лежа в кузове, по дороге домой никто не знает. Может быть о том, как почернело лицо матери, когда почтальон принес письмо от командира отца со строчками "пропал без вести". Или о том, что с тех пор, как он принял первый бой в сталинградской степи летом 1942-го, пытался разыскать отца живым или мертвым, чтобы эта зияющая пустота в семье наконец-то исчезла. Или о страхе, который оказался сильнее прошедшего Первую мировую и гражданскую войны кубанского казака Ивана Любченко, и не позволил ему выйти к своим детям. А, может быть, и не он это был вовсе. Может быть, Зоя ошиблась.
— Ваш отец пропал без вести. Точка! — сказала мать, когда они вернулись домой. — А узнаю, что кто-то из вас еще раз туда ездил, пеняйте на себя.
P. S. Когда несколько лет назад стали доступны оцифрованные советские и немецкие архивы, мне удалось найти человека, похожего на своего прадеда. Он ушел на фронт в июле 1941 года и в октябре под Золотоношей попал в плен. Содержался в киевском лагере и в сентябре 1943-го умер при невыясненных обстоятельств во время дорожных работ. Его анкета была одной из немногих, где была вырвана фотография, поэтому сказать точно, кто же был тот человек, уже нельзя. Когда-то мне рассказывали, что на оккупированных территориях существовала практика выкупа местным населением доходяг из лагерей. Но так ли это на самом деле, я не могу сказать наверняка.
