Якобы при малонаселенности российских территорий от Байкала до Тихого океана нам вообще не нужны ни такие пространства, ни обширное тихоокеанское побережье. Заметьте, Канаде таких претензий никто не предъявляет, хотя по территории (9 984 670 кв. км) она уступает только России, а живет в ней всего 34 568 211 человек. И официальный девиз этой страны – «От моря до моря». Но главное даже не в этом, а том, что на самом деле ничего нам на руки с неба ни свалилось. Мы прорвались к Тихому океану ценой беспримерного мужества и героизма первопроходцев.
В 30-х–40-х годах XVII века русские двигались из Якутска в поисках «новых землиц» уже не только на юг и на север (вверх и вниз по Лене), но и прямо на восток, отчасти под влиянием смутных слухов, что востоке есть «Теплое море». В мае 1639 года на разведку пути к «морю-окияну» казачий атаман Дмитрий Епифанович Копылов снарядил партию в 30 человек во главе с Иваном Юрьевичем Москвитиным.
Именно они первыми нашли кратчайший путь через горы от Якутска к Охотскому морю, доселе неизвестному, что в будущем позволило Семену Дежнёву уверенно держать курс на Тихий океан из устья Колымы по морю.
Восемь дней отряд Москвитина спускался по Алдану до устья Маи. Далее, приблизительно 200 километров, казаки шли по Мае на плоскодонном дощанике - где на веслах или шестах, а где бечевой, миновали устье реки Юдомы и продолжали двигаться к верховьям. По истечении шести недель пути проводники указали устье небольшой и мелкой реки Нюдыми, впадающей в реку Маю слева. В найденной отписке Москвитина «Роспись рекам...» перечислены все крупные притоки Маи, включая Юдому: последней упоминается «...река подволошная Нюдма» (Нюдыми).
Здесь казаки бросили дощаник, вероятно, из-за его большой осадки, построили два струга и за шесть дней поднялись до истоков реки. Короткий и легкий перевал через открытый ими хребет Джугджур, отделяющий реки системы Лены от рек, текущих к «морю-окияну», Москвитин и его спутники преодолели за день налегке, без стругов.
В верховьях речки, делающей большую петлю на север, прежде чем «пасть» в Улью (бассейн Охотского моря), они построили новый струг и на нем за восемь суток спустились до водопадов, о которых их, несомненно, предупреждали проводники. Здесь вновь пришлось оставить судно; казаки обошли опасный участок левым берегом и построили байдару, транспортную лодку, вмещавшую 20-30 человек. Казаки «до Ламы идучи, кормились деревом, травою и кореньем, на Ламе же по рекам можно рыбы много добыть и можно сытым быть».
Через пять дней, в августе 1639 года, Москвитин впервые вышел в Ламское море (получившее впоследствии название Охотского). Весь путь от устья Маи до «моря-окияна» через совершенно еще неизвестную область отряд прошел немногим более чём в два месяца с остановками. Так русские на крайнем востоке Азии достигли северо-западной части Тихого океана - Охотского моря. На Улье, где жили родственные эвенкам ламуты (эвены), Москвитин поставил зимовье. От местных жителей он узнал о сравнительно густонаселенной реке на севере и, не откладывая до весны, выслал 1 октября (по старому стилю), в день Покрова Пресвятой Богородицы, на речной посудине группу казаков (20 человек). Через три дня они добрались до этой реки, получившей название Охота (переиначенное на русский лад эвенкское слово «акат», т. е. река). Так началась история русского судоходства по Тихому океану. Из устья Охоты отряд Москвитина прошел морем дальше на восток, обнаружил устья нескольких небольших рек, осмотрев более 500 километров северного берега Охотского моря, и открыл Тауйскую губу. «В Росписи рекам...» за Ульей перечислены (названия слегка искажены) реки Урак, Охота, Кухтуй, Ульбея, Иня и Тауй. Поход на утлом суденышке показал необходимость строительства морского судна – коча.
И сам Москвитин, и якутский казак Нехорошко Иванович Колобов из его отряда представили в январе 1646 года «скаски» о своем походе, которые являлись важнейшими документами для других первопроходцев, в частности, для Дежнёва. Знаменательно, что в этот же день, когда Иван Москвитин отправился в плавание, на Покров, только в 1648 году, Семён Дежнёв и его спутники, обогнув северо-восточный выступ Евразии, впервые в истории прошли из Северного Ледовитого океана в Тихий. Вот уж воистину – без защиты Божией Матери никуда! Или, как еще говорят: «Без Бога ни до порога».
Если мы не знаем точно, когда и где родился Иван Юрьевич Москвитин, то Семен Иванович Дежнёв появился около 1605 г. в Великом Устюге. О жизни его до 1638 г. ничего не известно. В ту пору выходцы с Поморья и Вологодчины принимали активнейшее участие в освоении Сибири. Дежнёв служил сначала в Тобольске, потом в Енисейске, а оттуда перешел в Якутский острог.
Якутский период жизни Семена Ивановича Дежнёва представляет собой цепь непрерывных подвигов, сравнимых с подвигами исполинских героев древнерусских былин.
В 1639–1640 гг. Дежнёв приводит в покорность якутского князя Сахея. В 1641 г. Семен Иванович, с отрядом всего в 15 человек, собирает ясак (подать) на реке Яне, успешно отбивая нападения превосходящих сил «немирных» туземцев. В 1642 г. Дежнёв вышел по реке Индигирке к Северному Ледовитому Океану и основал здесь Колымский острожек. В 1645 г. острожек осадили 500 воинов-юкагиров (огромная для тех краев сила). Дежнёв с 18 казаками успешно выдержал осаду.
За 20 лет службы в Якутске Дежнёв был 9 раз ранен. Но он не только успешно воевал, открывал новые земли и моря, собирал ясак и пошлину. Семен Иванович был выдающимся православным миссионером. Несмотря на суровые, подчас экстремальные условия, в которых совершались казачьи «ледовые походы», покоренные сибирские племена насильно к кресту не приводились. И царь Михаил Федорович, и его сын Алексей Михайлович посылали сибирским воеводам из Москвы строгие наказы: обходиться с покоренными туземцами ласково, не взыскивать ясаку с больных, которые не могли охотиться, а если кто захочет креститься, – таких принимать на службу и давать им государево жалованье.
Но поскольку священники в казачьих отрядах были далеко не всегда, роль проповедников или, как сейчас говорят, катехизаторов, брали на себя заматеревшие в походах атаманы – и вполне успешно с этим справлялись!
Они лично крестили инородцев, что, как известно, при отсутствии священника христианскими канонами допускается.
Оттого, видно, и давал Бог удачу первопроходцам. В 1646 г. Исай Игнатьев из Мезени положил начало новому сибирскому промыслу – добыче ценной моржовой кости или, как тогда ее называли, «рыбьего зуба» (аборигены считали моржа гигантской рыбой). В 1647 г. к Северному Ледовитому океану от устья реки Колымы была послана за «рыбьим зубом» вторая партия промышленников, в составе которой был и Семен Иванович Дежнёв. На него была возложена обязанность собирать пошлину с добычи и «объясачивать» попутно инородцев. Эта партия вскоре вернулась в Нижне-Колымск, встретив на пути непроходимые скопления льдов, но в 1648 г. холмогорец Федор Алексеев снарядил новую экспедицию в количестве 90 человек, к которой примкнул Дежнёв.
Она вышла в море 30 июня 1648 г., на семи кочах, и пошла на восток. В проливе Лонга, во время бури, разбились о льды два коча. Уцелевшие пять судов продолжали двигаться на восток, а потом на юг, к проливу между Евразийским и Американским континентами, известному теперь как Берингов. Вероятно, Алексеев и Дежнёв вошли в него в августе. Но у мыса, названного Дежнёвым Большим Каменным носом (скорее всего, это был мыс Чукотский), еще один коч разбился, что задержало продвижение экспедиции, а в конце сентября, когда оставшиеся лодки зачем-то причалили к берегу, на отряд напали чукчи. В битве с ними Федор Алексеев был ранен, и единственным начальником остался Семен Дежнёв.
Именно после этого произошло великое географическое открытие.
Отчалив от негостеприимного чукотского берега в день Покрова Пресвятой Богородицы, 1 октября по старому стилю, Дежнёв со своими спутниками, обогнув северо-восточный выступ Евразии, – мыс, который теперь носит имя Дежнёва, впервые в истории прошли из Северного Ледовитого в Тихий океан.
Мореходы поплыли дальше на юг вдоль берегов, пока не налетела буря. Она понесла кочи по морю, разбила их и выбросила Дежнёва на берег в районе устья реки Анадырь.
Таким образом, впервые, за 80 лет до Витуса Беринга, Семен Иванович Дежнёв сотоварищи прошел пролив, отделяющий Америку от Азии. Мореплаватель Д. Кук, назвавший этот пролив именем Беринга, конечно, ничего не знал о подвиге Дежнёва. К тому же, Берингу, как известно, не удалось пройти весь пролив целиком, а пришлось ограничиться плаванием только в южной его части, тогда как Дежнёв прошел пролив по всей его длине, с севера на юг. Причем экспедиция Беринга плыла на настоящих морских кораблях, а Дежнёва – на одномачтовых кочах длиной в 20 метров с малой осадкой!
Не менее поразительно, что Дежнёву удалось выжить в той ситуации. Места, в которых он оказался после крушения, были совершенно дикими и неприспособленными для жизни. «А пошли мы все в гору [Корякское нагорье. – А.В.], сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы…» – писал впоследствии Дежнёв. С 24 оставшимися в живых членами экспедиции Семен Иванович шел десять недель к устью реки Анадырь, где погибло еще 9 человек. Здесь он перезимовал, а летом 1649 г., на вновь построенных лодках, поднялся по реке до первых поселений аборигенов, с которых, несмотря на усталость от злоключений и утрат, не забыл, по «служилой» привычке, собрать ясак. Тут, на среднем течении реки Анадырь, было устроено зимовье, названное потом Анадырским острогом. В 1550 г. из Нижне-Колымска к Дежнёву прибыло по суше подкрепление. В Анадырском остроге Семен Иванович прожил 10 лет. Им были впервые исследованы и нанесены на карту берега реки Анадырь.
В 1653 г. Дежнёв отправил сухим путем в Якутск партию собранного им «рыбьего зуба» в 289 пудов. В 1659 г. Семен Иванович сдал команду над Анадырским острогом и служилыми людьми, но оставался в крае еще до 1662 г., когда вернулся в Якутск, где был «поверстан», согласно царскому указу, казачьим атаманом. Из Якутска Дежнёв с государевой казной был послан в Москву, куда прибыл, очевидно, в середине 1664 г. Дежнёв принес казне немалые в ту пору деньги 17340 рублей серебром, а царь Алексей Михайлович назначил ему за 19-летнюю службу треть жалованья деньгами – 126 рублей 20 копеек серебром, а две трети – сукном. Маловато? Но Дежнёв был доволен. Совершенно противоположную картину мы наблюдаем сейчас в распределении доходов между государством и теми, кому оно отдало на откуп богатство Сибири. Но олигархам, говорят, и этого мало.
В 1665 г. Дежнёв выехал обратно в Якутск и служил там до 1670 г., пока снова был не послан в Москву с государевой казной. До Москвы он добрался в 1671 г., и здесь, видимо, занемог, – потому что обратно не поехал, а в начале 1673 г. отдал Богу душу.
Такие люди, как Семен Иванович Дежнёв и Иван Юрьевич Москвитин, своими великими подвигами и трудами подарили нам землю, в которой впоследствии были открыты неисчерпаемые залежи золота и алмазов, нефти и газа.
Если бы не эти дары сибирских недр, как бы мы выжили после 1991 г., когда Горбачев с Ельциным обрушили промышленность и сельское хозяйство? Да и сейчас как бы мы жили, если бы не сибирские нефть и газ? За счет экспорта вооружений, не превышающего 10 миллиардов долларов в год? И это притом, что львиные доходы от продажи за рубеж «черного» и «голубого золота» поступали не в казну, а в карманы новоиспеченных долларовых миллиардеров, которых в небогатой, мягко говоря, Российской Федерации уже больше, чем во всей богатой Европе.
И вот еще что удивляет. Когда завистливый и подловатый Запад, отлично знающий, в каких тяжелых условиях мы еще несколько лет назад находились, заявляет, что Россия «несправедливо» владеет таким огромным запасом энергоресурсов и надо бы «взять всё, да и поделить», как отвечают на это наши власти? Надо сказать, куда более робко, чем профессор Преображенский Шарикову. Они, словно оправдываясь, говорят о суверенитете. А олигархи почему молчат, слыша такие заявления с Запада? Ведь прибыль от экспорта нефти и газа составляет их личный доход?
Ну, олигархи молчат, потому что им невыгодно вспоминать статью конституции, в которой говорится, что «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории»...
Нет, когда земля и недра страны – основа жизни и деятельности народов, тут уж надо говорить не только о суверенитете! Суверенитет есть и у Лихтенштейна, а за правом владеть нашими богатейшими недрами стоят величайшие подвиги, самопожертвование, лишения, кровь, жизнь лучших людей России, – таких, как Семен Дежнёв, Федор Алексеев, Дмитрий Копылов, Иван Москвитин, Нехорошко Колобов и многих, многих других, – всех, кого поэт Павел Васильев называл «мужчинами с глазами, повернутыми на восток».
Андрей Воронцов
https://www.stoletie.ru/sozidateli/nash_proryv_na_vostok_535.htm
Предыдущие материалы:
