Lucy Dickerson.
С одной стороны, я вот этот вот восторг по поводу того, что Джулиан Ассандж наконец-то на свободе, понимаю - мужик фактически двенадцать лет провёл в заключении, просидев взаперти в эквадорском посольстве семь лет, и пять лет - в тюрьме самого строго режима, в которой держат особо опасных террористов в Британии, Бел-Марш...Двенадцать лет свободы отнято у человека, двенадцать лет нормальной жизни...Психическое и физическое здоровье подорваны, вполне возможно необратимо...То, что он пошёл на сделку с теми, кто его все эти годы преследовал, по-человечески объяснимо и понятно...
Если бы не одно "но"...Западное право - прецедентно. Если в России закон чётко прописан и толкуется статьями уголовного кодекса и никакие предшествующие решения судов по подобным случаям никакой юридической силы не имеют, то на Западе, если есть прецедент, то вне зависимости от того, что написано в юридических учебниках, решение вопроса о виновности или невиновности человека открыто к интерпретации в зависимости от существующих прецедентов...
Признав свою вину и подписав сделку с дьяволом, Ассандж, вернее те, кто его вынудил это сделать, создали прецедент - теперь за публикацию практически любоого материала в прессе журналиста могут посадить.
Фактически эта сделка - нагробный камень на том, что на Западе упорно продолжают называть свободой прессы. Не поймите меня неправильно, никакой свободы прессы на Западе давно уже нет, была её видимость, легенда, которую нам после перестройки навязывали в качестве образца, на который следовало равняться (в результате чего мы имеем в российском медийном пространстве на сегодняшний день то, что имеем, хотя ситуация в последние несколько лет начала исправляться)...
Но всё-таки видимость какая-то была...Теория таки существовала, хотя на практике она сильно расходилась с делом, особенно в последние сорок-пятьдесят лет, но тем не менее...
Теперь и теории этой нет, как нет и видимости. Что есть - так это реальная судимость в анамнезе журналиста за опубликованный материал. Правовой прецедент есть. Который на Западе будет широко использован в будущем против любого журналиста, который посмеет отступить на шаг от официального нарратива и существующей повестки, не говоря уже о публикации инвестигативных и разоблачающих материалов...Особенно если материалы эти направлены против власть имущих.
Подписанием этой сделки с дьяволом был забит последний гвоздь в пресловутую свободу прессы. Всё. Финита.
А Ассанджа, конечно, поздравляем со свободой...Он за неё заплатил двенадцатью годами заключения.
Вот только ценой его персональной свободы стала свобода прессы. Хотя лично я его не осуждаю. Не знаю, как бы мы повели себя на его месте.
