Завершившийся на днях визит президента России Владимира Путина в Корейскую Народно-Демократическую (!) Республику и в Социалистическую (!) Республику Вьетнам вызвал по сообщениям официальных российских СМИ, «неподдельный интерес и тревожные оценки со стороны США и их приспешников».
Не стану возражать этим самым объективным и правдивым источникам. Каждый из них может и обязан претендовать на правоту в освещении всего сказанного и подписанного высокими (по статусу) участниками переговоров по ходу этого очередного «эпохального визита».
Только для начала замечу: как могли все эти СМИ — и патриотические, и вражеские — пропустить такое событие как, по сути, беспрецедентный мировой рекорд? А ну-ка, попробуйте пересечь за трое суток 18-20 июня (да ещё и с учетом перемен часовых поясов) около 20 тысяч километров (половину земного шара, если по экватору) по маршруту Москва — Якутск — Пхеньян — Ханой и обратно в Москву.
И не просто сидя в салоне самолёта, а ещё и успев провести за это время в разных городах и странах несколько встреч, международных переговоров, подписать важнейшие договоры, поучаствовать в массовых мероприятиях, посетить концертные программы. Чтобы уже 21 июня, в состоянии полной свежести выступить в Москве на встрече с выпускниками высших военно-учебных заведений.
Так вот, всё это скромно, без особой помпы и без заявки в книгу рекордов Гиннесса совершил 71-летний Владимир Владимирович Путин — Президент Российской Федерации. Что вызвало даже у его самых преданных почитателей резонный, но риторический вопрос: под силу ли это одному человеку?
Не обижая гостеприимных руководителей Вьетнама, все же отмечу, что все тамошние церемонии визита президента России оказались почти дословной, но бледной копией происходившего днём ранее в Пхеньяне. А военный парад и приветствия местных пионеров в Ханое вообще выглядели неким небольшим пикничком на полянке, по сравнению с пхеньянским почти вселенским масштабом.
Что же до совместных международных документов, запечатлённых на гербовой бумаге в красных официальных папочках, то они оказались (и в Пхеньяне, и в Ханое) почти абсолютно схожими. Из них особо запомнился своей уникальностью, пожалуй, только договор о полном переходе России и Вьетнама на расчёты в национальных валютах. Особо интересно теперь будет наблюдать за процессом перехода в кубышках россиян надоевших долларов в перспективные донги.
А главным действом по ходу визита Путина во Вьетнам можно назвать его пресс-подход перед тремя десятками представителей российских и вьетнамских СМИ. Потому что на нём президент России высказал ряд действительно грандиозных констатаций и предположений.
Ведь невозможно иначе трактовать путинское сравнение международных санкций против КНДР с блокадой Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. Владимир Владимирович всегда давал своими афористичными высказываниями повод для их правильной трактовки и развития. А уж это его утверждение абсолютно точно может дополнительно украсить соответствующую главу нового школьного учебника истории под авторством Мединского. Тем более, что произнесено оно как раз накануне 22 июня — даты нападения фашистской Германии на СССР. Поэтому, возможно, не совсем к КНДР оно относится?
Ведь в таком контексте, мягко говоря, абсолютно несопоставимо и даже кощунственно выглядят нынешние жизнерадостные пхеньянцы с тогдашними умирающими от голода блокадниками ленинградцами.
Вот и Павел Зарубин — журналист телеканала «Россия 1», ведущий программы с глубоким и заставляющим зрителей размышлять названием «Москва. Кремль. Путин» подтвердил это в своих, конечно, абсолютно объективных репортажах из Пхеньяна — столицы КНДР, «наполненной атмосферой радости и ликования».
Когда он восхищался тысячами выстроенных с флажками и искусственными цветами вдоль дороги по ходу всего своего (в рамках официального кортежа) 30-минутного проезда к центральной площади столицы КНДР, где высоких гостей с раннего утра поджидали репетирующие с рассвета свои восторги ещё десятки тысяч таких же простых горожан. Включая даже многочисленных воспитанников тамошних детсадов. И ещё когда Зарубин бодро и с пониманием подпевал в ТВ камеру на площади Пхеньяна: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!».
Пожалуй, Ким Чен Ын после таких репортажей мог бы пригласить Зарубина на пост министра пропаганды КНДР.
Ещё и для того, чтобы при освещении вручения Путиным Ким Чен Ыну в Пхеньяне скромного подарка в виде очередного лимузина «Аурус», пояснить, куда делся уже подаренный тому полгода назад по ходу его визита на Дальний Восток России первый такой же «Аурус»? Ведь нынешний военный парад в Пхеньяне возглавляли Ким Чен Ын и Владимир Путин, находясь совсем в другом автомобиле — вражеском «Мерседесе».
А вот как ещё сам Владимир Путин в ходе пресс-подхода в Ханое уточнил это своё сравнение пхеньянцев с ленинградцами: «Можно как угодно относиться к режиму (выделено мной), но вводить санкции по политическим соображениям негуманно».
Даже если посчитать это простой оговоркой, нельзя не заметить, что термин «режим» Путин до сих пор использовал, и продолжает делать это по отношению к совершенно другой нынешней стране, очень далекой от КНДР. Да и, находясь ещё в Пхеньяне, президент России кардинально по-иному оценивал роль КНДР:
«Мы видим, с какой силой, достоинством, мужеством народ КНДР борется за свою свободу, суверенитет, национальные традиции. Добивается колоссальных результатов, настоящих прорывов в укреплении обороны и технологической, научной, промышленной мощи страны».
Главным итогом этого азиатского визита президента России признано подписание в Пхеньяне «Договора о всеобъемлющем стратегического партнёрстве Российской Федерации и КНДР». Как заявил Владимир Путин:
«Этот документ — прорывной, позволяющий поднять сотрудничества двух стран на новый уровень, не исключает развития военно-технического сотрудничества с Северной Кореей и предусматривает оказание военной помощи в случае агрессии против одного из участников соглашения».
И ещё:
«Мы продолжим противодействовать практике санкционного удушения как инструмента, который Запад привык использовать в целях сохранения своей гегемонии в политике, экономике и других сферах».
Возразить, как говорится нечего. Если не помнить, что 11 октября 2017 года тот же Президент РФ Владимир Путин подписал Указ № 484 «О мерах по выполнению резолюции Совета Безопасности ООН 2321 от 30 ноября 2016 года». На его 35 страницах очень подробно говорится о введении Россией ограничений (то есть, тех же санкций) против Северной Кореи «в ответ на проведение этой страной ракетно-ядерных испытаний».
Тогда, напомню, КНДР провела шестые по счету подземные ядерные испытания. Этот взрыв был зафиксирован сейсмологами в нескольких странах, из-за него произошли землетрясения в Китае, Южной Корее и даже в Японии. Мощность этого ядерного заряда специалисты оценили в 250 килотонн.
«Позиция, которая занята российской стороной при принятии этой резолюции, она, в первую очередь, обусловлена интересами Российской Федерации и обусловлена тем, что Россия находится именно в том регионе, где происходят события, где мы видим серьёзнейшую эскалацию напряженности, вызванную провокационными действиями Пхеньяна», - пояснил тогда пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.
А теперь выходит, что Россия применила санкции по отношению к этим своим же ранее введённым санкциям. Не зря, получается, заявил ещё в 2017 году посол КНДР в Женеве Хен Тей Сун:
«Предстоящие ответные меры КНДР заставят США страдать от самой большой боли, которую они испытывали когда-либо в своей истории».
Неужели теперь наступает пора причинить эту «самую большую боль»?
Автор: Евгений Козуб, полвека профессиональной журналистской работы в разных изданиях, документалист и автор книг. Большой опыт в прессе и на телевидении. Независимый автор медиагруппы "Хакнем", г. Владивосток
