Нынешний президент РФБ в 1999 году стал первым баскетболистом из России, которого выбрали на драфте НБА («Юта», 24-й номер).
«30 июня 1999 года я был на сборе с юниорской сборной в поселке Огниково на Истре. В три-четыре часа утра мне написал агент и поздравил, что я попал в «Юту Джаз». Все происходило в ночь, а утром ребята принесли мне новости. Естественно, начались подколы, потому что в одну секунду я стал Почтальоном [прозвище Карла Мэлоуна, который тогда играл за «Юту»].
Не могу сказать, была ли зависть у других [ребят по сборной]. Сейчас представляю, если бы в 17-18 лет я был в команде, в которой кого-то выбрали на драфте НБА – конечно, завидовал бы, но в хорошем плане. И подкалывал: «Чувак, мы будем за тобой следить. Теперь у нас есть любимая команда». Меня же называли Почтальоном, мотоциклистом и всем, что с этим связано.
За самим драфтом и церемонией я не следил, потому что у нас была поздняя ночь, хотя не жалею, что не оказался там лично. Конечно, было бы интересно и на драфте побывать, и титул выиграть. Но вариантов поехать не было, да и смысла никакого. Я с самого юного возраста часто ездил с различными командами и из-за этого даже пропустил Nike Hoop Summit [международный баскетбольный матч между сборными звезды США и мира, спонсируемый Nike – шанс для молодых игроков попасть в НБА].
Когда в 3-4 часа утра узнал новости, появилось волнение и странное чувство нереальности происходящего, потому что тогда перед глазами не было ярких примеров ребят, которые бы постоянно играли в НБА. Конечно, были и Сергей Базаревич, и Александр Волков, но это не выглядело обыденно и как нормальная дорожка.
Да, меня выбрали на драфте, но ощущения, что я в НБА, не было. Воспринимал это как некий значок, галочка. Сейчас европейцы показали, что выступать в НБА – нормально. Тогда же большая редкость, когда европейский игрок присутствовал в структуре клуба, а молодой только-только оперившийся баскетболист вдруг ехал за океан», – рассказал Кириленко.
