«Фашизм есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала. Фашизм пытается обеспечить за монополистическим капиталом массовый базис среди мелкой буржуазии, апеллируя к выбитому из колеи крестьянству, ремесленникам, служащим, чиновникам и, в частности, деклассированным элементам крупных городов, стремясь проникнуть также в рабочий класс» — так в рамках марксистско-ленинского учения определял фашизм ХIII пленум Исполкома Коминтерна (ИККИ) в 1933 году. Георгий Димитров, избранный в 1935 году генеральным секретарём ИККИ, на VII Конгрессе Коминтерна подчёркивал, что германский фашизм «нагло именует себя национал-социализмом, не имея ничего общего с социализмом».
Отношения германского национального социализма и крупного — банковско-промышленного — капитала, образующего финансовую олигархию, были не такими простыми и однозначными, как представлял Коминтерн. Слово «социализм» в названии партии Гитлера отпугивало финансовых олигархов, большинство которых до 1933 года ориентировалось на национально-консервативные и центристские партии.
Принятая в 1920 году программа Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП) «25 пунктов» содержала антикапиталистические и социальные требования: «полная конфискация всех прибылей, связанных с личным обогащением в военное время», «национализация акционерных предприятий (трестов)», «участие рабочих и служащих в распределении прибыли крупных коммерческих предприятий», «создание по-настоящему достойного пенсионного обеспечения».
Однако кризис 1929—1933 годов заставил хозяев немецкой экономики обратить внимание на НСДАП. Великая депрессия привела к полному прекращению кредитования германской экономики, которая в предыдущее пятилетие получила американских кредитов на сумму более пяти миллиардов долларов США. Из Германии начался массовый отток капитала.
В 1931 году рейхсканцлер Генрих Брюнинг заявил о вероятности государственного дефолта. Финансовый кризис перерос в кризис производства. В 1929—1932 годах ВВП Германии сократился на 25%, промышленное производство — на 40%, сельскохозяйственное — на 30%; безработица достигла 30%. На предприятиях начались локауты и забастовки.
Нацисты обещали найти быстрый выход из кризиса, если национальный капитал поможет им прийти к власти. Именно во время кризиса в кассу НСДАП стали поступать крупные пожертвования от хозяев германской экономики. Основная поддержка исходила от мощной группы производителей угля и стали из Рейнской области и Вестфалии. Британский историк Алан Буллок, описывая встречу Гитлера с крупными предпринимателями в Дюссельдорфе 27 января 1932 года, приводит слова нацистского пропагандиста Йозефа Геббельса: «Денежные дела улучшаются с каждым днём. Финансирование избирательной кампании практически гарантировано».
Крупные землевладельцы, промышленники и банкиры также оказали будущему фюреру большую политическую помощь, отправив в ноябре 1932 года рейхспрезиденту генерал-фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу совместное письмо с призывом назначить Гитлера рейхсканцлером. Но у главы государства были и личные причины благосклонно отнестись к мнению олигархов: Гинденбург, крупнейший прусский землевладелец, принял в подарок от нацистов латифундии Лангенау и Пройсенвальд. В ответ он присвоил «наци N2», отставному капитану авиации Герману Герингу звание генерала пехоты «в знак признания его выдающихся заслуг на войне и в мирное время».
В конце 1932 года в прессу попали сведения, что майор Оскар фон Гинденбург, сын и адъютант рейхспрезидента, использует государственные дотации (правительство Германии, несмотря на кризис, оказывало финансовую помощь крупным землевладельцам Восточной Пруссии) для покупки предметов роскоши, игры в казино, содержания любовниц, отдыха на дорогих курортах. При этом Оскар, пользуясь покровительством отца, уклонялся от уплаты налогов.
22 января 1933 года состоялась двухчасовая беседа Гинденбурга-младшего с Гитлером, после которой Оскар сказал отцу: «Теперь нет никакой иной возможности, кроме как поставить его канцлером». Назначение состоялось 30 января 1933 года, и вскоре после этого принадлежавшие Оскару фон Гинденбургу 5 тысяч акров земли в Нойдеке были освобождены от уплаты налогов. Так, с банальной коррупционной сделки началась история Третьего — национал-социалистического — германского рейха.
После того как Гитлер стал рейхсканцлером, олигархи, надеясь на выгоду сотрудничества с нацистами, продолжали жертвовать им значительные суммы. Циркуляр Имперского союза автомобильной промышленности от 12 июня 1933 года об учреждении Фонда Адольфа Гитлера гласил: «Имперский союз германской промышленности ставит нас в известность о том, что головные союзы германской экономики в целях унификации сбора пожертвований в пользу НСДАП приняли после тщательного обсуждения решение создать из отдельных пожертвований единый фонд. Собранные в результате этого средства будут предоставлены в распоряжение господина рейхсканцлера под названием «Фонд Адольфа Гитлера из пожертвований германской экономики». Президентом попечительского совета Фонда Адольфа Гитлера является председатель Имперского союза германской промышленности господин д-р Крупп фон Болен унд Гальбах». Через этот фонд за 12 лет нацистской диктатуры фюрер получил около 700 млн рейхсмарок.
Другой группой немецких промышленников и финансистов, «заинтересованных в тесном сотрудничестве крупного национального капитала с нацистской партией», был «Круг друзей рейхсфюрера СС», действовавший под патронажем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. С 1936 по 1944 год «друзья» регулярно жертвовали Гиммлеру около 1 млн рейхсмарок в год для использования «вне бюджета». С этой целью в банке Дж. Х. Штейна в Кёльне был учреждён фонд СС, получивший название «грязного фонда». Деньги из него направлялись на нужды СС и на другие цели, которые определял Гиммлер.
Идеологи нацистской экономики придерживались концепции национального социализма — «третьего пути», который проходил между капитализмом и социализмом. Германский рейх должен был стать государством-корпорацией. Это предполагало создание профессиональных самоуправляемых организаций двух типов: для работодателей (гильдий) и для наёмных работников (профсоюзов). В соответствии с «Законом об органическом строении германской экономики» от 27 февраля 1934 года была учреждена Имперская экономическая палата — общегерманская сословная профессиональная гильдия предпринимателей.
В Третьем рейхе, по примеру военной экономики Германии 1916−1918 годов, получившей название военного социализма, был создан государственный сектор экономики. Кроме госпредприятий, было много смешанных, в которых принимали участие государство и частные компании. Государству принадлежало 25% капитала акционерных обществ.
«Отцом» национал-социалистической хозяйственной модели был глава Рейхсбанка и министр экономики Ялмар Шахт. Ему удалось запустить и обеспечить финансированием строительство скоростных автомобильных дорог (автобанов), мостов, аэродромов, культурных и спортивных сооружений. На общественных работах было занято свыше 1,5 млн рабочих. Возобновилось производство на остановившихся во время кризиса заводах и фабриках; безработица отступила.
Создавалось впечатление, что нацистская диктатура служила немецкому народу. Историк из ФРГ Гёц Али назвал это явление «услужливой диктатурой». По «Закону о порядке организации национального труда» (1934) владельцы объявлялись «фюрерами» предприятий, им предоставлялось право определения условий труда, увольнения, взыскания штрафов.
18 октября 1936 года в Германии был утверждён четырёхлетний план развития хозяйства. Это означало не только внесение элементов планирования в экономическую политику рейха, но и резкое изменение в соотношении сил в стране. Во главе Управления по четырёхлетнему плану был поставлен не Шахт, а Геринг, что свидетельствовало об изменении условий альянса между национал-социалистами и традиционной финансово-промышленной элитой в пользу нацистского партийно-политического руководства. А сам Геринг так сформулировал стратегию плана: «Любыми средствами обеспечить успех в войне, а уж потом решать хозяйственные задачи за счёт побеждённых».
«Наци N2» предоставлялось право самому издавать указы и инструкции по всем вопросам экономической политики. «Фюрер доверил мне трудный пост, — заявил Геринг. — Я заступаю на него не в качестве специалиста. Фюрер избрал меня только потому, что я — национал-социалист. Я выполняю эту задачу как боец национал-социализма, как уполномоченный фюрера, как уполномоченный нацистской партии».
С помощью четырёхлетнего плана НСДАП захватила ведущие позиции в экономике Третьего рейха и получила возможность не только её контролировать, но и направить на форсированную подготовку к войне.
Государственная экономика стала привилегированным сектором, в котором важнейшую роль стали играть демагоги-популисты — сторонники нацистской «расово чистой национальной экономики». Доказательством этому стал отъём собственности у евреев, получивший название «ариизация».
После принятия в 1935 году Нюрнбергских расовых законов, исключивших евреев из общественно-политической жизни Германии, началось их вытеснение из национальной экономики. 14 июня 1938 года была введена обязательная регистрация предприятий, которыми владели евреи; затем началось изъятие этих предприятий у прежних хозяев по ценам ниже себестоимости. Формально сделки по передаче еврейского имущества оформлялись как «добровольная продажа». По сути же, «ариизация» была грабежом и вымогательством.
После погромов «Хрустальной ночи» 9−10 ноября 1938 года были «ариизированы» все фирмы, которыми ещё владели евреи. Накануне Второй мировой войны в Германии не осталось ни одного еврея-хозяина или управляющего предприятием.
«Ариизация» была неотделима от коррупции. Постепенное лишение евреев прав, уничтожение их экономических средств к существованию, понуждение к эмиграции и, наконец, депортация и убийство сопровождались всеми формами личного обогащения партийцев, прежде всего «старых бойцов». По подсчётам профессора права Майкла Бейзилера (США), у евреев Германии и Австрии, а затем и завоёванной нацистами Европы было изъято от 230 до 320 млрд долларов (в ценах 2005 года). Так что Холокост, по определению этого американского юриста, «был одновременно величайшим убийством и величайшим грабежом в истории».
Основными бенефициарами «ариизации» были учредители Фонда Адольфа Гитлера и «друзья рейхсфюрера СС»: львиную долю конфискованного еврейского промышленного и финансового капитала они подгребли под себя. Прибыль от рабского труда заключённых концлагерей рейхсфюрер СС и его «друзья» делили «по-дружески». Так, рабочая сила концерна «ИГ Фарбен», производившего 30 тыс. тонн синтетического каучука (буны) в год, состояла из заключённых концлагеря Аушвиц. За использование труда узников концерн платил Главному административно-хозяйственному управлению СС по четыре марки в день за каждого обученного рабочего и три марки в день за каждого необученного. Восемь тысяч заключённых СС предоставила «ИГ Фарбен» (разумеется, не безвозмездно) для строительства нового завода в Аушвице. В ответ на эту «дружескую услугу» одна из дочерних компаний «ИГ Фарбен» «недорого» поставляла СС газ «Циклон Б». 1 сентября 1941 года этот газ был применён в Аушвице для уничтожения 600 советских военнопленных. Испытания прошли «успешно»: за годы Второй мировой войны в газовых камерах нацистских концлагерей «Циклоном Б» было убито более одного миллиона человек.
«Дружба с СС приносит самые благоприятные плоды», — писал член правления «ИГ Фарбен» Отто Амброс. Концерн получал от СС не только дешёвую рабочую силу, но и заключённых для медицинских опытов, проводившихся в лабораториях «ИГ Фарбен» эсэсовскими врачами. Циркуляр относительно порядка продажи крупных партий узников концлагерей, подписанный Гиммлером, требовал, чтобы в карточке каждого из них делалась особая помета: «Подлежит уничтожению путём работы».
Обладание крупным капиталом и даже прежняя поддержка, оказанная олигархом партии нацистов, не гарантировали ему личной безопасности и неприкосновенности собственности. После того как 1 сентября 1939 года Фриц Тиссен, один из столпов германской экономики, выступил в рейхстаге против нападения Гитлера на Польшу (ранее он выступал в защиту евреев), он вместе с семьёй был вынужден покинуть Германию. 1 октября 1939 года Тиссен направил письмо Герингу, в котором обусловил своё возвращение в страну тем, что немецкой общественности будет объявлено, что он как депутат рейхстага проголосовал против развязывания Второй мировой войны.
В ответ Тиссен был лишён германского гражданства, а его имущество было национализировано. В 1940 году в эмиграции во Франции Тиссен надиктовал журналисту Эмери Ривзу свою книгу «Я финансировал Гитлера». Автор ещё не успел прочитать корректуру книги, когда германские войска вторглись во Францию. Тиссен был арестован гестапо. Из нацистского концлагеря Дахау его освободили американцы в мае 1945 года.
Успел побывать узником Дахау и Ялмар Шахт. 7 января 1939 года Шахт в письме Гитлеру указывал, что курс, проводимый правительством, приведёт к краху финансовой системы и гиперинфляции. 20 января 1939 года Шахт ушёл с должности президента Рейхсбанка, но сохранил пост министра без портфеля. В сентябре 1939-го он резко выступил против вторжения Германии в Польшу. В 1941 году негативно отнёсся к войне против СССР, считая, что Германия проиграет её по экономическим причинам. 30 ноября 1941 года Шахт направил Гитлеру резкое письмо с критикой режима, а через два месяца, в январе 1942-го, ушёл в отставку. Он поддерживал контакты с консервативной оппозицией фюреру, хотя и не участвовал в заговоре против нацистского диктатора. На следующий день после провала покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Шахт был арестован и отправлен в концлагерь. В мае 1945 года его освободили союзники, но привлекли к суду Международного военного трибунала (МВТ) в Нюрнберге, который оправдал Шахта, вопреки особому мнению советского судьи.
Сотрудничая с нацистами, олигархи превратились в соучастников нацистских преступлений. Понесли ли они наказание?
Вальтер Функ, преемник Шахта на посту министра экономики и президента Рейхсбанка, в 1946 году был приговорён МВТ к пожизненному заключению. Освобождён в 1957-м по медицинским показаниям.
Густав Крупп фон Болен унд Гальбах был внесён МВТ в список обвиняемых. Однако международная медицинская комиссия нашла, что по состоянию здоровья (он перенёс инсульт) Густав Крупп не может предстать перед судом. Его сын Альфрид в 1948 году на Малом Нюрнбергском процессе «США против Альфрида Круппа» был приговорён к 12 годам тюремного заключения с конфискацией имущества; помилован спустя три года, конфискованная собственность была ему возвращена.
В 1947 году Фридрих Флик на Малом Нюрнбергском процессе «США против Фридриха Флика» приговорён к семи годам тюрьмы. В 1948 году Отто Амброс на Малом Нюрнбергском процессе по делу «ИГ Фарбен» был осуждён на восемь лет заключения.
Это была расплата за поддержку олигархами «услужливой диктатуры».
Автор — доктор исторических наук, профессор РГГУ
