26 июня в Звенигородском Манеже откроется выставка шедевров Русского музея. О знаковых для проекта картинах «Снобу» рассказал куратор выставки Сергей Кривонденченков.
«На Волге» (1981–1985). Борис Щербаков
Эта картина — экспонат-эпиграф. Она встречает гостей выставки, настраивая на единение с природой, на полное погружение в ее краски и величие. В пейзаже Щербакова все спокойно: тишина будто обволакивает и саму водную гладь и группу сельских ребят на лавочке. Закатное солнце убаюкивает, кругом разливается в природе умиротворение, на реке штиль, ничто не предвещает каких-либо треволнений. Но природа бывает весьма изменчива — именно этой теме посвящена выставка. Завершается экспозиция картиной Руфина Судковского «Штиль» (1884). Так история природных метаморфоз закольцовывается, проходя через различные состояния стихии: от штиля и обратно к штилю.
«Облака» (1904). Виктор Борисов-Мусатов
Выставка поделена на тематические разделы, последовательно и естественно перетекающие один в другой. Зрители будто путешествуют по миру природы, которая просыпается ото сна и набирается мощи, то грозя ливнями, а то и вовсе нагоняя шторм. Первый раздел «Облака и тучи», в котором одна из центральных картин — большой этюд Борисова-Мусатова «Облака».
В этой необычной натурной работе, с детальной проработкой различных форм и оттенков облаков, практически нет «рассказа». Горизонт намечен лишь тонкой ленточкой, а мысли и восторги автора занимают облака и только облака. И если иметь в виду, что профессиональное сообщество знает Борисова-Мусатова как предтечу символизма в русском изобразительном искусстве, можно предположить, что за этой почти орнаментальной формой облаков, которая ему была столь интересна, скрывается более глубокий смысл.
Для сравнения в этом же разделе представлены чудесные работы Григория Бобровского, Аркадия Рылова, Александра Лактионова, выполненные в более традиционной манере, где нашей среднерусской равнине отведена не менее значимая роль, чем самим облакам.
«Днепровские лиманы перед грозой» (1870-е). Руфин Судковский
Одной из задач отечественных живописцев было создание живого образа русской национальной природы, который подчас мог казаться статичным. Именно небо с его постоянным движением облаков и туч придавало динамику бескрайним просторам полей и лесов. Небо становилось полноправным героем, а потому неудивительно, что частым мотивом картин второй половины XIX века были предгрозовые пейзажи.
Руфин Судковский написал «Днепровские лиманы перед грозой» в период своего творческого перехода от романтического к реалистическому пейзажу, поэтому картина имеет черты обоих направлений: пейзаж все еще полон драматизма, но при этом достоверно переданы детали изображения. Перед зрителем спокойная гладь воды, но в воздухе ощущается напряжение; игра света на воде создает атмосферу тревожного ожидания.
Подобное настроение застывшего мгновения видим и на другой картине с названием «Перед грозой» (1886) кисти Иосифа Крачковского: на живописном полотне справа надвигается грозная туча и вот-вот начнется сильный дождь.
«После дождя. Проселок» (1869–1870). Федор Васильев
И вновь на авансцену выходит небо над полями, но уже с другим настроением.
Ожидание сменилось покорностью: все уже случилось… Ливень закончился, и теперь природа будто замерла в своей первозданной красоте. Этот сюжет блистательно воплотил в своей работе «После дождя. Проселок» Федор Васильев.
Современники художника считали, что именно Васильев открыл для русского искусства «живое небо». Движение передается в его работах посредством изображения подвижных туч и локальных пятен света. В этой картине мастера как раз отчетливо виден такой характерный прием романтического пейзажа, как контрастное освещение.
В этой же части выставки можно увидеть еще один шедевр на подобный мотив — картину Саврасова «Пейзаж с церковью» (1885): очень близкое работам Васильева цветовое и тональное решение, очень близкое видение художественного пейзажного образа. Интересно сравнить, как с разницей в 15 лет художники разных поколений обращались к одному сюжету, создавая одновременно и схожие, и самобытные произведения.
«Радуга» (1875). Алексей Саврасов
Гром, молния, дождь... И даже затишье после ливня — все прошло. На небе появляется радуга. Удивительно, что мотив радуги не часто встречается в творчестве русских живописцев. В этом контексте еще ценнее становится раздел, посвященный этому природному явлению. Здесь одна из самых цельных и трогательных работ — это именно картина Саврасова.
Представитель тональной живописи и художественных обобщений в данном произведении на удивление детален: тщательно прописан каждый план — и средний, и дальний с домиками, лесенкой. И при такой непривычной описательности в картине все в меру, все гармонично.
Нельзя не упомянуть и другие работы этого раздела, например картины Дубовского, Гауша и Полюшенко. И если последнего отличает особая палитра, чистый цвет, столь характерный для декоративизма XX века, то у Гауша сельский пейзаж все с теми же элементами смотрится более спокойно, а у Дубовского и вовсе приглушенно. Кстати, эта картина впервые представлена широкой публике именно на выставке «Преображенная природа». В итоге все четыре картины идеально дополняют друг друга.
«Весна — красна» (2011–2012). Александр Павлов
Современный и весьма необычный пейзаж открывает раздел «Светлый день». На полотне тюменского художника ветви и их тени переплетаются в причудливый узор розовых всполохов, в которых каждый интуитивно угадывает тот самый весенний день, когда снег еще лежит, а солнце ослепляет так, что хочется зажмуриться.
Как рассказал в одном из интервью сам художник, «есть такое состояние природы, когда для солнышка в небе словно заслонка открывается, и льет из нее такой мощный поток ультрафиолета, который буквально пронизывает и небо, и лес, и снег. Я пытался передать это состояние в классическом регистре, но никак не мог добиться такого эффекта, чтобы от холста слепило глаза. Но однажды нужная “нота” пришла, как озарение — на контрастных цветовых сочетаниях. И родился этот взрыв света».
А дальше гостя, как по спирали, увлекают за собой не менее интересные сюжеты — закаты и рассветы, лунные ночи или волны. В последнем разделе можно увидеть утренние приливные и ночные волны Айвазовского.
«Шторм на Волге» (1870–1891). Илья Репин
Где волны, там и шторм. Это одно из проявлений стихии, которое нередко привлекало внимание русских художников XIX–XX веков. Обращался к этому мотиву и Репин. Свои яркие впечатления от пребывания на Волге живописец воспроизвел в книге воспоминаний «Далекое близкое». Примечательно, что сюжет картины «Шторм на Волге» там описан в деталях:
«Забурело серой стеной внизу под разорванными клоками облаков, поднимаются белые валы и все ближе и ближе со всяким сором вдруг ураганят на наших оторопевших мореходов... Буря! Вот она перевернула треножку с котелком и сорвала куренек со всеми запасами и понесла все это в пенные гребни, рассыпала и разметала по воздуху... Какой скрип вдруг поднялся!.. Ай, какой ужас! Часть плота оторвало и заворачивает в другой затон!.. На руле ничего не поделаешь; да он и оторван, остается в стороне совсем одинок, хотя все звено его и не разбросано еще пока... Такой шум и рев и от дождя-ливня, и от стука бревен, что мальчик, оставшийся вдали на заднем звене, только картинно пластически изображает усилие звука, приложив руку к щеке; а если бы и услышали — чем ему помочь?»
Мощной стихии посвящены также другие работы финального раздела экспозиции, принадлежащие кисти Боголюбова, Рылова, Айвазовского и других русских живописцев. Величие природы в ее пиковых проявлениях и нежность в спокойные моменты, ее статика и ее динамика, ее драматизм и ее простота — все это находит отражение на выставке в Звенигородском манеже, который принимает у себя яркий выставочный проект из Государственного Русского музея. Хронологические рамки этой выставки охватывают два столетия развития отечественной пейзажной живописи. Выставка открыта до 12 января 2025 года.
