С. БУНТМАН: Была выбрана тема Алексеем Кузнецовым — уж очень хотелось по-настоящему узнать об этом деле. О нём достаточно подробно написано, но большинство людей знают даже не то что книгу, а её экранизацию Мартина Скорсезе. И вот здесь — два раза смотрела фильм Дарья Фирсова. И слушала книжку, да, блестящий фильм, Анна пишет, Скорсезе, «Убийцы цветочной луны». Действительно, фильм на меня произвёл очень большое впечатление.
А. КУЗНЕЦОВ: Очень приятно, что Скорсезе вернулся, да?
С. БУНТМАН: Да!
А. КУЗНЕЦОВ: Казалось, что этого уже не произойдёт.
С. БУНТМАН: После «Ирландца» или как вот это? Это было совершенно что-то чудовищное, да?
А. КУЗНЕЦОВ: Я не видел.
С. БУНТМАН: Ну там, где, это, сделали из Де Ниро старого, сделали Де Ниро молодого, и да.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну не видел, нет. Собственно, книга «Убийцы цветочной луны» написана сравнительно недавно, «Killers of the Flower Moon», David Grann предпринял не первое, надо сказать, исследование этого сюжета. Во второй половине 20-го века было написано несколько книг, посвящённых убийствам осейджей. Кто-то из авторов исследовал историю своей семьи, по меньшей мере одна книга написана потомком, который пытался таким образом реконструировать загадочную и подозрительную историю смерти своей то ли бабушки, то ли прабабушки. Так что тема эта для американского общества не новая, но, так сказать, тем и хороши такие темы, что у талантливого автора всегда есть возможность сказать что-то новое, сказать новым способом. Ну и вот, судя по успеху фильма, у Дэвида Гранна это получилось, но, конечно, фильм — ну понятно: талантливое кино талантливую книгу в нынешних условиях, наверно, всегда будет по крайней мере по степени распространённости, посмотренности перебивать.
С. БУНТМАН: Совершенно нечеловеческая роль у Леонардо Ди Каприо — вот он сыграл, конечно… Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Мне тоже показалось, я не очень хорошо в кино разбираюсь, но мне показалось, что это очередная ступенька в его актёрском мастерстве, и ступенька вверх, конечно.
С. БУНТМАН: Да. Он, он поразительно идёт всё вверх, и вверх, и вверх, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Потому что к Роберту — ну я не знаю — то ли я привык, да, то ли он столько уже сыграл вот этих сильных, умных, подлых мужчин таких вот, ну и Лили Глэдстоун — мне кажется, это открытие, находка…
С. БУНТМАН: Лили Глэдстоун — замечательная актриса, она снималась в малобюджетных, в авторских фильмах, да…
А. КУЗНЕЦОВ: Она, я посмотрел её биографию — она в театре довольно активно играла. Наверное, повлияло то, что в ней самой течёт, в её жилах, в том числе индейская кровь. Не только индейская — она, оказывается, дальняя родственница британского премьер-министра, того самого Гладстона! Она, конечно, не осейдж, и в её жилах течёт кровь её предков пикани и нимипуу — ну, тут уж, знаете, так сказать, не документальный фильм снимаем, и мы сейчас увидим с вами фотографии настоящих представителей этого племени — похожа!
С. БУНТМАН: Похожи, кстати, она-то похожа.
А. КУЗНЕЦОВ: Я не вглядывался специально, но у меня ни малейших не возникло ощущений, что здесь какая-то клюква.
С. БУНТМАН: Мы немножко сейчас, знаешь, как это, анекдоты по номерам немножко рассказываем: первый — ха-ха-ха, а сто двадцать пятый — ну, это с бородой. Давайте к сути дела.
А. КУЗНЕЦОВ: Тогда нам потребуется наша третья картинка, потому что, я надеюсь, мы уже приучили наших зрителей-слушателей к тому, что мы, как правило, начинаем дело с карты.
И вот, собственно говоря, красным овалом в самом центре Соединённых Штатов — ну, чуть можно было на север, в Канзас забраться, тогда было бы ещё центрее. Но, в принципе, и так, думаю неплохо получилось, как в известном анекдоте. Вот там показано одно из северных графств будущего штата Оклахома, где ещё по договорённостям 19-го века была организована резервация осейджей. И я думаю, что и правительство Соединённых Штатов, и частные лица, имеющие отношение особенно к нефтяной добыче, долгое время впоследствии кусали локти, потому что эти договорённости с индейцами — в своё время согласились на том, что земля переходит в их собственность. То есть это земля племени, это их территория. А дело в том, что осейджи исторически проживали восточнее, на территории современного штата Кентукки, но там дальше современные историки индейского вопроса — там две есть версии, по каким причинам и когда, собственно, они тронулись в путь, но я так понимаю, что наиболее распространённая версия — что в 17-м веке их выдавили ирокезы, которые сами потом тоже уйдут севернее, не останутся в этих краях.
Осейджи вынуждены были покинуть насиженные места и уйти к западу от реки Миссисипи, где они расселились на территории четырёх современных штатов США, это Арканзас, Миссури, Канзас и Оклахома. И вот в 1887 году Соединённые Штаты принимают так называемый The Dawes Act, закон Дауэса, который положил начало распределению индейских резерваций — политика в отношении индейцев, неоднократно с тех пор осуждённая на государственном уровне и на уровне штатов, и на уровне отдельных, так сказать, лиц и политиков. Эта вот политика начинается тогда, в 1880-е годы, и в 1896 году подписывается первый контракт между советом племени осейджей и американскими предпринимателями, братьями Генри и Эдвином Фостерами, на добычу нефти. Дело в том, что ровно под землёй племени осейджей обнаружены значительные запасы нефти. Ну, давайте сначала на самих осейджей посмотрим. Сначала фотография групповая мужчин — ну вы понимаете, естественно, это постановочная фотография.
С. БУНТМАН: Причём многие европеизированы, вот тут человек в жилетке, в шляпе, вот как…
А. КУЗНЕЦОВ: Да, европеизированы пока не в смысле смешения крови, этого мы не видим. Ну вот один человек, который стоит четвёртым слева в верхнем ряду — вот у него европейское лицо, так я думаю, это какой-нибудь представитель местной администрации просто с ними щёлкнулся. Он не похож на индейца совсем. А у остальных пока нет, это, вот, явно совершенно, так сказать, чисто индейская кровь. Это важно для сегодняшней передачи, потому что это как раз и закончится очень скоро, и начнутся смешанные браки. Ну, а следующая фотография как раз, которая наводит меня на мысль, что исполнительница главной женской роли вполне соответствует по внешности, значит, образу — вот женщины и девочки, соответственно, племени осейджи.
С. БУНТМАН: Вот та, что слева, похожа на актрису Глэдстоун.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, наверное, похожа. Ну в принципе вот у них такие достаточно приземистые фигуры. Вообще надо сказать, что один из исследователей американских, североамериканских индейцев ещё в первой половине 19-го века — не запомнил его фамилии, неважно — он писал, что осейджи, по его мнению, самые крупные, самые рослые (мужчины по крайней мере) среди североамериканских индейцев, он писал, что ему редко встречались мужчины ниже шести футов ростом, то есть 183 см. Да ещё в 19-м веке, это не нынешний почти средний рост, тогда это высокие люди. И он писал, что нередко он встречал людей около семи футов, а это уже за 2 м. Вот. То есть они такие коренастые, у них широкие лица с выдающимися скулами, и так далее.
Следующая карта, точнее, схема представляет собой рекламную листовку, которая призывает людей: несите ваши денежки, не прячьте ваши денежки по банкам и углам, покупайте акции тех компаний, которые занимаются разработкой нефти в Оклахоме.
И вот здесь приводятся по бокам цифры, значит, что сорок четыре миллиона баррелей за год добыто, значит, около четырёх тысяч скважин пробурено и так далее, и показаны разведанные запасы нефти — вот эти самые, такие резервуары природные, и вы видите, что ровно вот где написано «Osage nation», то есть Земля осейджей — тут находится крупнейшее вот это самое фостеровское, «Foster Lease Standart Oil Company», это их нефтяная добыча.
Значит, как строились взаимоотношения между тремя участниками: между осейджами, арендаторами и правительством Соединённых Штатов? В конечном итоге была достигнута следующая договорённость: арендаторы договариваются с советом племени осейджи о том, что они берут в аренду на таких-то условиях такие-то территории. Дальше они переводят деньги за аренду в специально учреждённый при участии правительства Соединённых Штатов фонд, точнее траст — это такой термин англо-американского права, который означает управление в доверительную собственность. Ну то есть это разновидность фонда по сути. И вот из этого траста, из этой суммы четыре раза в год, ежеквартально, каждому носителю так называемого титула осейджи выплачивается полагающаяся ему доля.
С. БУНТМАН: Что такое титул осейджей?
А. КУЗНЕЦОВ: Важно, что такое титул. Осейджи — это частный случай. У юристов титул — это юридический термин, который означает документально обоснованное право на особое положение, на особое имущество, на владение товаром, и это право переходит и по наследству, и от владельца к владельцу, но, собственно, это недалеко от привычного нам содержания слова «титул». Как в средневековой, скажем, Европе, титул графа или титул герцога был связан в том числе и с определёнными правами, и с определёнными земельными отношениями, и так далее. Значит, вот в своё время территория осейджей была разделена по числу взрослых людей на тот момент на 2229 вот таких вот титулов. Ну, частей, иными словами. Народ осейджи участвует в доходах от сдачи в аренду своих земель двумя тысячами двухсот двадцатью девятью частями. Равными. А дальше эти части, как любая собственность, будут переходить по наследству, и в этом случае, может быть, будут дробиться, если наследников несколько там…
С. БУНТМАН: Или объединяться.
А. КУЗНЕЦОВ: Или объединяться, если какие-то наследники… Но естественный ход вещей, конечно, предполагает, что дробиться они будут чаще, чем объединяться, тем более что индейские семьи достаточно многодетные, да, 5−6−7 детей — нормальная история, поэтому вот это дробление, оно как бы заложено в эту ситуацию. Но вот найдутся люди, которые захотят, так сказать, природу подкорректировать в обратном направлении. А дальше начинается такая совершенно свинская политика, когда, используя влияние белых людей в данной местности — политическое, религиозное, в судах — взрослым осейджам начинают назначать опекунов. Причём это делают специальные местные суды…
С. БУНТМАН: Да, вот это меня поразило, вот почему?
А. КУЗНЕЦОВ: А потому что очень хочется. То есть — нет, это, конечно, проникнуто заботой. Они же как дети, они же как дети малые…
С. БУНТМАН: Да. «Мы поможем вам» и, там, тра-та-та…
А. КУЗНЕЦОВ: Они же вроде как здоровые, да, лбом можно мустанга на скаку остановить, а на практике-то дитё малое…
С. БУНТМАН: Возьмут, да и разорятся.
А. КУЗНЕЦОВ: Но когда они не брали и не разорялись, в ход шли противоположные аргументы. Например, имелось как минимум одно дело, когда основанием для ограничения женщины в дееспособности суд признал то, что она мало тратила. Вот ей денежки капали-капали-капали, а она почти их не тратила. На основании этого по ходатайству, соответственно, адвокатов суд сделал вывод: значит, она не понимает ценности денег.
С. БУНТМАН: Ну, это произвольное вообще-то суждение, я бы сказал, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Казалось бы, наоборот: не понимает ценности денег, когда тратит их совершенно несообразно, да?
С. БУНТМАН: И не на то, и не в тех количествах, и так далее.
А. КУЗНЕЦОВ: А тут наоборот, человек экономит деньги, то есть, казалось бы, демонстрирует тем самым понимание того, что деньги жрать не просят, а лучше будет, если их будет много на случай чего. Нет, вот её тоже признали ограниченно дееспособной и назначили ей опекуна. Естественно, в качестве опекунов предлагают себя добрые белые христиане, местные политики, местные адвокаты. Одним словом, с индейцами начинает дружить взасос местное белое население, такие как Уильям Хейл, один из главных антигероев, ну, собственно, главный антигерой нашего сегодняшнего дела. Собственно, Роберт Де Ниро, насколько я понимаю, сыграл очень близкий к реальности типаж, в отличие от гораздо более спорной трактовки роли…
С. БУНТМАН: Его племянника, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Эрнеста Буркхарта, которого играет, соответственно, Леонардо Ди Каприо. Вот, собственно говоря, давайте уже познакомимся с главными действующими лицами.
Вот одна из фотографий Уильяма Хейла, где он ещё, естественно, до ареста, где он в зените своей славы. Он уроженец штата Техас, несчастный ребёнок, потому что он очень рано осиротел, ему было три года, когда его мама умерла. В юности он зарабатывал, как и очень многие молодые небогатые жители штата Техас, тем, что пас скот. И довольно долгое время был ковбоем, гонял, соответственно, стада, в основном по западному Техасу, а потом, когда стало понятно, что вот там, на севере, у индейцев можно кое-чем поживиться, особенно людям небрезгливым и, так сказать, не склонным заморачиваться по всяким там высокоморальным поводам, — он мигрировал на север Оклахомы и потихонечку туда выписал семью, тоже первое время продолжал оставаться ковбоем, скотоводом, какое-то время жил в палатке. Ну, а потом довольно быстро начинает приобретать определённый вес.
Сначала в бизнесе: выясняется, что он очень легко находит общий язык с банками, которые легко дают ему на выгодных условиях ссуды и кредиты, а банки в нём привлекает то, что он очень легко находит общий язык с индейцами. И индейцы приходят в банки, и для банков эти приходы индейцев оказываются настолько выгодными, что ну просто грех с таким хорошим человеком, как мистер Хейл, не завести самую что ни на есть нежную и искреннюю дружбу.
И вот потихонечку-полегонечку он становится богатым человеком, строит хороший дом, при этом — вот тут, насколько я понимаю, Роберт Де Ниро ни капли не переигрывает — он никогда не упустит случая потрепать индейца по плечу, спросить у него, как жена, как дети.
С. БУНТМАН: Знает всех по именам…
А. КУЗНЕЦОВ: …прийти к кому-то там на какой-то праздник.
С. БУНТМАН: И что, правда говорит на языке, да? Вполне…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну что, он выучил, да, там, вряд ли он говорил на нём свободно, но, с другой стороны, я не думаю, что язык индейцев племени осейджи содержал по объёму словарь Шекспира, — значит, выучил как-то что-то, да. И вот он девушек треплет по щёчкам, жмёт руки, в общем, ведёт себя, как американский политик в разгар своей избирательной кампании, только у него каждый день такая вот избирательная кампания. И потихонечку устраивает браки, заводит какие-то связи. А самое главное — он из тех людей, которые любят, чтобы всё в дом, всё в семью. И когда в 1912 году к нему, как говорится, на помощь, тоже из Техаса, перебираются два его племянника, насколько я понимаю, это сыновья его сестры, Эрнест и Байрон Буркхарты — она, видимо, была замужем за каким-то американцем с немецкими корнями, судя по фамилии, — то он тоже встраивает их в местную систему, причём делает это очень аккуратно. Это правда, что Эрнест занимается тем, что работает таксистом. Разумеется, Хейл мог бы найти ему гораздо более тёплое место, но Хейлу это не нужно. Он держит племянников при себе для особых поручений, на особый случай, а для того, чтобы не было никаких вопросов, а на какие, собственно, средства они существуют, у них есть некие вполне легальные занятия.
Между книгой и фильмом есть некоторые расхождения. Фильм, как ты помнишь, начинается с того, что он возвращается с войны. Он не был на войне: он как в 1912 году прибыл вот туда, на территорию осейджи, у дядюшки осел, так он там и живёт. Никаких указаний на то, что он был на войне, ни в книге, ни, я так понимаю, в других каких-то местах, в его отношении не встречается. Дальше чистая правда: он действительно знакомится с Молли Кайл, героиней Лили Глэдстоун, когда она садится в его такси. Дальше… Ну, дальше судить трудно, потому что он будет давать показания, менять эти показания: она вроде как ему так и так приглянулась, что называется, как женщина… Она постарше его. Но дядюшка всячески, как это в фильме показано, его стимулировал и говорил, что смотри: хорошая семья, уважаемые люди, хорошие деньги, и моё стариковское сердце будет спокойно, если ты у меня, значит, будешь при жене, при детях, при доходах и так далее. Из того, что будут потом предъявлять, не всё удастся доказать.
Первое мало-мальски притянутое к Хейлу — сразу хочу сказать, что сегодня все, кто этим делом как-то занимаются, историки этого вопроса, говорят, что вот то, что нароют агенты Бюро расследований, предшественника ФБР, — это, конечно, верхушка айсберга. Значит, будет составлен список из шестидесяти примерно подозрительных смертей осейджей в 1910—1920-е годы, но, как пишут, судя по всему, реальное количество грязных дел, — видимо, несколько сотен. Индейцы болели легко, часто умирали от причин, которые никто всерьёз не собирался исследовать. Один из исследователей современных — вот как раз потомок женщины, которая тоже в своё время умерла достаточно молодой при достаточно загадочных обстоятельствах — он говорил: когда я ходил по кладбищу (а индейцы осейджи — христиане, поэтому они все похоронены по-христиански, на кладбищах, с указанием дат жизни, хотя бы приблизительных), он говорит: я видел очень много могил молодых людей. И явно совершенно это не всё, так сказать, естественно.
С. БУНТМАН: Но это недоказуемо было так, потому что не жильцы, цивилизация пришла… всё нарушила.
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно! Какую-то белую бациллу схватил. Пили, конечно, много, особенно, — ну, кстати говоря, в фильме это чётко показано, — и женщины себе не отказывали. Курили, тоже это традиционная штука, да?
Но вот первое, в чём Хейла уже подозревают вполне, что называется, осознанно, и явно с этого, на самом деле, раскручивается основная волна, которая приведёт его на скамью подсудимых: он нанимает местного раздолбая по имени Келсо Моррисон для того, чтобы убить некую Анну Браун. Анна Браун — это сестра Молли Кейл, девушка выпивающая и состоящая в сложносочинённых, но не освящённых ни законом, ни церковью, отношениях с Байроном Буркхартом, соответственно, братом Эрнеста Буркхарта и племянником Уильяма Хейла. Кстати, давайте, так сказать, посмотрим на настоящего Эрнеста Буркхарта, сравним его с Ди Каприо — ну, что-то есть.
С. БУНТМАН: Тут есть самое главное, что делает Ди Каприо — тяжёлая нижняя часть лица, то, что делает, и причём это не каким-то супергримом. И вот удивительная вещь — мы весь фильм смотрим (три часа тридцать минут, да), и мы никогда до конца не поймём, что там происходит внутри, что там уживается внутри у этого человека. И складка, вот это вот всё… Вот такой, не…
А. КУЗНЕЦОВ: С одной стороны, он туповат, с другой, — как показывает не только фильм, но и вполне реальная жизнь, — я после перерыва приведу по меньшей мере одно доказательство этому, — он способен быть сентиментальным.
С. БУНТМАН: Так вот потому и не понятно ничего.
А. КУЗНЕЦОВ: Он сложный.
С. БУНТМАН: И там — совершенно. И Ди Каприо молодец, они со Скорсезе молодцы, что он вешает абсолютную завесу на этом озадаченном лице. Да, он физически, вот, можно сказать, совсем не похож и так далее: там очень точная какая-то внутренняя тяжесть образа.
А. КУЗНЕЦОВ: Так вот, май 1921 года, значит, Хейл нанимает этого самого балбеса Келсо Моррисона для того, чтобы вот эту самую Анну Браун убить. Точно так же, как это показано в фильме, последний раз Анну Браун видели живой, когда она, сильно выпимши, как у нас говорят среди родных осин, значит, ругается со своим молодым человеком Байроном Буркхартом, значит, вместе с ним куда-то уезжает и пропадает.
У него есть какая-то складная история, что всё было благополучно, а в конце мая местные охотники обнаружили её тело, уже, так сказать, достаточно давно там лежащее, их поджидающее в отдалённом ущелье. Местные власти очень быстро закрывают дело.
Последний раз, когда её видели, была пьяна? Была пьяна. Ну, значит, либо алкоголь был не очень качественный, либо не сумела себя проконтролировать, а проблемы с алкоголем у неё не вчера, что называется, начались. В общем, куда-то убрела, споткнулась — ну, в общем… упал, так сказать, и не очнулся, и не гипс, да? Официально она была разведена, поэтому по завещанию переходит её имущество к её матери, которую зовут Лиззи Кью, а матушка через некоторое время тоже переправится в лучший из миров. В результате, соответственно, всё это будет разделено между сёстрами. Одна из сестёр — Молли Кейл, та самая. А тем временем, значит, наш Эрнест Буркхарт женится на Молли Кейл, и получается всё хорошо, и живут они хорошо, и рождаются у них дети: сначала девочка, потом мальчик, потом ещё девочка. Вот когда это всё начнёт собираться в некое подобие схемы… Да, ну, собственно, несправедливо: мы мужчин-то показали (что про нас женщины подумают!), давайте покажем и саму Молли, в девичестве Кейл, а в замужестве Буркхарт.
Вот она, вот её вполне реальная фотография. И когда это всё начнёт собираться в схему, агенты Бюро расследований будут пытаться понять, кто выигрывает от какого убийства, какие деньги, кто как получает. В итоге всё сходится к этому самому Хейлу по прозвищу Король — а как не быть прозвищу Король, когда у него второе имя, христианское, King, он Уильям Кинг Хейл. Сам бог, что называется, велел ему быть вот этим вот самым Королём. И вот когда агенты Бюро расследований, приглашённые по просьбе осейджей… Вот чего не будет, что есть в фильме, чего в реальности не было: в фильме Молли едет в Вашингтон, в округ Колумбия, обращается к президенту Кулиджу с просьбой прислать… Делегация к Кулиджу была, но по другому поводу — у индейцев была необходимость подписать определённое очередное соглашение. Вполне возможно, что на встрече они ему устно пожаловались — вероятно, это подстегнуло расследование. Но в любом случае, Молли ни в какой Вашингтон, судя по всему, не ездила в реальности.
С. БУНТМАН: А как Бюро расследований этим заинтересовалось?
А. КУЗНЕЦОВ: По прямому обращению совета племени, которые говорят: слушайте, ну мы не можем добиться никакого вообще. Наши местные здесь власти, белые, они ни черта не делают, значит, нас принуждают к даче взяток, нам говорят — вы сами виноваты, жрёте что попало, пьёте что попало, а тут вот естественные причины, а тут нет никаких оснований не верить, и так далее, и так далее. И прибывают агенты вот этого самого Бюро расследований. Вообще история того, как в Америке пытались создать некую централизованную полицию и как против этого категорически возражали штаты, настаивавшие на том, что любая полицейская деятельность — это прерогатива самих штатов. И как периодически в оппозицию этой идее вставал Конгресс, который говорил: господин президент, мистер, я бы даже сказал, президент, вы явно какую-то спецслужбу хотите завести, только вам подконтрольную, а мы должны стоять на страже демократии, мы этого позволить не можем. В общем, понадобился несколько бульдожий напор президента Рузвельта — Теодора, разумеется, первого Рузвельта, который в девятьсот восьмом году дал указание генеральному прокурору США с запоминающейся фамилией Бонапарт.
С. БУНТМАН: Надо же! Бывает такая фамилия.
А. КУЗНЕЦОВ: Чарльз Бонапарт! Бывает такая фамилия. Более того, он, в общем-то, внучатый племянник одного императора, Наполеона Карловича, Наполеона I, и двоюродный племянник другого императора, Наполеона III, потому что он внук Жерома Бонапарта, короля Ерёмы, как называли его русские солдаты в 1812 году. Короля Вестфальского, уволенного, так сказать, старшим братом от этой должности за полную совершенно бездарность.
С. БУНТМАН: Несоответствие!
А. КУЗНЕЦОВ: Да, за служебное несоответствие. Так вот, значит, было образовано в конечном итоге вот это вот Бюро расследований, которое занималось такими делами, где было оправдано вмешательство вот именно федеральное, где было понятно. Там потихонечку собирается вот то, что потом будет в законе о ФБР прописано, так сказать, круг компетенций. Ну вот, в частности, одна из причин (по аналогии, тут, в данном случае, действовали по аналогии с командой, которая боролась с нарушениями сухого закона): очень коррумпирована местная полиция — нужны федеральные агенты, которые смогут это размотать, потому что они никак не связаны вот со всеми этими местными делишками, политическими интригами, связями и так далее.
Том Уайт — это агент, который возглавлял команду, причём он чуть ли не единственный в этой команде действовал официально, как агент правительства, он не скрывался. А себе он в качестве помощников…
С. БУНТМАН: А остальные под видом, они правда под видом были, да? Кто страховой агент, кто ещё кто-то там…
А. КУЗНЕЦОВ: Да, при этом он набрал людей с таким, в общем, вполне себе авантюрным прошлым. Один из его помощников с южной, техасской границы, техасско-мексиканской, был контрабандистом на зарплате у мексиканских революционеров. Представляешь себе, какой у человека был, так сказать, послужной список? Значит…
С. БУНТМАН: Ну там не гнушались. И вообще, личность Гувера, конечно, это что-то потрясающее. Кстати, Ди Каприо играл Гувера, у Спилберга, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, значит, Том Уайт, а люди, которые работают в его команде под прикрытием: бывший шериф Нью-Мексико, бывший техасский рейнджер, вот этот самый, значит, шпион мексиканских революционеров — сам индеец по этническому своему происхождению. И вот эта команда начинает рыть, и у них в конечном итоге складывается пазл в такую довольно отчётливую картинку. И картинка эта подсказывает, что Хейл явно совершенно обрубает все веточки семейного куста семейства Кайл, причём в строго определённой последовательности: так, чтобы деньги скапливались у Молли, чтобы они собирались в одном, значит, кусту.
Ну например — убийства происходят, ну, как говорится, в основном индивидуально: кого-то вывезли куда-то там в степь, там грохнули, кого-то в поезде, там, юрист один попытался в это дело влезть — его с проломленной головой нашли неподалёку от железнодорожного полотна, а накануне он в поезд сел. И тут вдруг одну супружескую пару взрывают в доме. Причём как потом было то ли подсчитано, то ли откуда-то узнали — на взрыв было истрачено 19 литров нитроглицерина (5 американских галлонов). Ты себе представляешь, как должно было быть? Бабахнуть, да? Три человека находилось в довольно большом доме: две женщины погибли сразу — это, значит, вот убитая родственница Кейлов Рита Смит и домработница, которая у них работала — а муж прожил ещё четверо суток, скончался от последствий взрыва в больнице.
Так вот агенты никак сначала не могли взять в толк — а чего вдруг такой, такая смена modus operandi, да, почему старый добрый кольт или старый добрый винчестер уже не годятся? А потом до них доходит: так называемое правило одновременной смерти очень важно при наследовании. А правило одновременной смерти — это вопрос, как мы будем определять порядок перехода наследования, если, скажем, супруги умерли, как кажется, одновременно и мы точно не знаем, кто первый, кто второй. В российском современном праве, например, если ничего не поменялось — я за этим не слежу — существует фикция такая-то, это так и называется, — фикция, это в данном случае нейтральное слово, — что если невозможно установить, то предполагается, что женщина умерла после мужчины. А вот в американском праве — в разных штатах, естественно, по-разному, и, в частности, в Оклахоме другая фикция, здесь говорится так: мы исходим из того, что каждый из них умер раньше предыдущего. То есть муж…
С. БУНТМАН: Что это даёт?
А. КУЗНЕЦОВ: А это даёт, что они не объявляются наследниками друг друга. Потому что если женщина умерла после мужчины — она сначала как бы вступила в наследство.
С. БУНТМАН: Наследница, ну да. И наоборот!
А. КУЗНЕЦОВ: А тут — а тут они как бы… То, что они супруги, для наследственного дела становится вообще несущественно, да, это всё обрубается, и наследники каждого из них приводятся к наследству. В результате мужчина умер после, но рассчитывали-то на то, что они погибнут одновременно, и в результате это опять же денежки сдвигало в нужную для, значит…
С. БУНТМАН: Для Хейла?
А. КУЗНЕЦОВ: Для Хейла сторону. Ну, а дальше нужно было как-то найти, что называется, слабое звено в этой очень неплохо выстроенной, спаянной команде. Хейл потом, уже выйдя из тюрьмы, уже, так сказать, через много лет, будет говорить — ну вот этот чёртов Буркхарт, вот если б он держал язык за зубами, мы бы сейчас были богаты. Трудно сказать, но что действительно его раскаяние, его показания сыграли ключевую роль — с этим спорить не приходится. Есть такая версия, что он уже начал выполнять финальную, по сути, стадию поставленной дядей задачи — он начал притравливать свою жену… Потому что — всё, все деньги собрались, где нужно. Он баснословно богат, этот самый Эрнест Буркхарт, в качестве её супруга, и осталось только… Ну и вот якобы она уже полуотравлена, — тут, видимо, они решили действовать особенно аккуратно, потому что, ну, понятно было, какое это всё произведёт впечатление, поэтому нельзя было торопиться, надо было очень аккуратненько, по капельке, подливать, — и умирает их младшая дочь. Умирает она, как сегодня понятно, от какого-то лёгочного заболевания, вполне возможно, это никак не было связано с отравой, которую получала её мать, но в его голове, у Эрнеста Буркхарта, это вот связалось с тем, что он делает…
С. БУНТМАН: Да, морально. Потому что это знак того, что ты делаешь не то, да, да. И вот тебе наказание.
А. КУЗНЕЦОВ: При всём том, что мерзавец, конечно, но, видимо, по-своему… Ну, я не назову это религиозным, но суеверным, да, человеком. Скорее так вот скажем.
С. БУНТМАН: Человек сложен, и фильм об этом говорит тоже. И харизматичность дяди — она, конечно, не только на индейцев воздействует и не только на траст.
А. КУЗНЕЦОВ: Кстати, сразу хочу сказать: один из ударных эпизодов фильма, такой запоминающийся, когда его по приказу дяди избивают, — этого не было в реальности.
Ну вот. И когда агенты, почуяв, что он слабое звено, выходят на него и, так сказать, предлагают ему дать показания, он эти показания начинает давать. Значит, Хейл сначала дал дёру, ну, точнее, так сказать, скрылся от следствия, но затем в дорогом костюме, при дорогой цепочке, в дорогих часах, в дорогих штиблетах явился в полицейское управление: «Вы, говорят, меня тут ищете?».
Главная юридическая борьба была у команды защиты за то, чтобы судил суд штата, а не Федеральный суд. Потому что в суде штата сидят уважаемые люди, которым не чужды интересы штата, которые знакомы с другими уважаемыми людьми из этого штата и понимают ситуацию, понимают, что им здесь жить, что карьерой судьи у умного человека жизнь может и не закончится: что он может стать членом Законодательного собрания штата, что он может стать сенатором от штата, что он может поехать в Конгресс в Вашингтон он штата… Если он будет занимать правильную линию.
Сложно борьба шла, с переменным успехом. Пару раз… Да, Буркхарта судили отдельно — его довольно быстро приговорили к пожизненному заключению. Дядю и ещё одного его подельника — значит, всё-таки добились передачи дела в Федеральный суд. Несколько раз, — дважды, если я не ошибаюсь, — вот в этих процессах по делу об убийстве осейджей случалось то, что называется Hung jury («подвисшие присяжные»). Дело в том, что закон в определённых случаях требует не просто решения большинством голосов, а в каких-то случаях закон требует от присяжных единогласия, а в каких-то случаях квалифицированного большинства. А то и, например, в некоторых штатах по определённым вопросам требуется, чтобы не более двух были против, то есть десять-двенадцать как минимум.
С. БУНТМАН: Пять к одному…
А. КУЗНЕЦОВ: Пять шестых, да — квалифицированное большинство. И вот в случае, если не удаётся достичь вот такой вот требуемой квалификации — это называется Hung jury и в большинстве штатов это основание для того, чтобы дело было рассмотрено заново, иным составом жюри присяжных, а в некоторых штатах это считается mistrial, то есть… ну, как сказать… несоответствующий, неадекватный судебный процесс. Но в конечном итоге они были признаны виновными в отдельных убийствах.
Молли развелась ещё на стадии расследования, — Молли Кайл, — она, видимо, ну, и сама пришла к выводу, что вот эта вся история затеяна ради того, чтобы поубивать её родню и ею закончить, чтобы получить деньги. Значит, в конечном итоге они получили по пожизненному. Оба примерно через… Более 10 лет каждый из них отсидел. Значит, потом их выпустили, потому что пожизненное предполагало возможность условно-досрочного освобождения. И Хейл затихарился, что называется, и жил жизнью условно честного человека. Ну, а Буркхарт сорвался ещё раз: с какой-то подруженцией, которую он завёл на воле, ограбил — где-то за пределами страны осейджей, но неподалёку, в Оклахоме — ограбил чью-то, значит, резиденцию, по этому поводу получил новый тюремный срок и отмену, естественно, условно-досрочного освобождения. Так что он опять сел на пожизненное. Но опять была дана такая возможность, и в конечном итоге он окончательно вышел из тюрьмы, если я не ошибаюсь, в 1957 году — то есть он отсидел с небольшим перерывом около 30 лет. Вот. Добивался полной своей реабилитации, получил её в 1966 году — то есть с него была, нашим языком выражаясь, снята судимость (комиссия приняла это решение большинством в один голос, три к двум, комиссия по помилованию). После чего он жил где-то неподалёку от мест, где накуролесил в своё время. Жил в трейлере до конца жизни. А жизнь он прожил невероятно долгую — 94 (если я не ошибаюсь) года ему было, когда он скончался. Молли уже умерла — она умерла довольно рано.
С. БУНТМАН: В 1937 году.
А. КУЗНЕЦОВ: Да-да-да, он ещё сидел, первый раз ещё не вышел — она умерла. И при этом я встретил такое мнение, что смерть её, видимо, не была связана с последствиями того отравления…
С. БУНТМАН: Нет. У неё, по-моему… она заболела раком… у неё, по-моему, был рак… И вообще… А наследники были дети…
А. КУЗНЕЦОВ: Вот. И он пытался с детьми наладить… Двое детей у неё осталось, значит, дочь и сын — он пытался с ними наладить какие-то отношения, но дочь с ним категорически отказалась общаться, а сын время от времени его навещал — то есть какие-то у них, так сказать, в общем, существовали… А она умерла в возрасте… ей, по-моему, около 50 лет было только.
С. БУНТМАН: Да, что-то ей немного было. Вот, ну это потрясающая история — здесь много непонятного даже по всем тем процедурам, о которых ты говоришь.
А. КУЗНЕЦОВ: Сейчас, да, давайте последнюю картинку посмотрим: это, значит, такая, — ну, я не знаю, карикатурой это не назовёшь, — это иллюстрация из местной газеты, где местному, не самому, видимо, грамотному слою населения в таком комиксовом стиле показывают, в чём, собственно, суть дела.
Вот Хейл в самом низу в шляпе. Вот, соответственно, Молли Буркхарт, и так далее. Вот тянутся руки всяких его подручных — вот она, сумма — 135 тысяч в год. А чтобы мы понимали, умножать надо примерно на 18. Получается, что около двух миллионов современных долларов в год получалось, вот эти собравшиеся у неё несколько вот этих вот осейджевских титулов, — в результате его кропотливой, сложной, можно сказать, почти шахматной работы, — получилось в одних руках.
С. БУНТМАН: Отвечая на вопрос, который здесь был: играет Леонардо Ди Каприо, играет Гувера, в фильме, который в оригинале называется «Дж. Эдгар» («J. Edgar»), и снял его Клинт Иствуд.
А. КУЗНЕЦОВ: Надо попробовать посмотреть, потому что совершенно я даже не слышал про него.
С. БУНТМАН: Ты знаешь, это… Во всяком случае это потрясающая роль. Там очень с головой было сложно, у Гувера.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну я представляю себе, что при хорошем сценаристе там должно быть что играть — Гувер был, конечно…
С. БУНТМАН: И режиссёр-то Клинт Иствуд. Клин Иствуд — очень хороший режиссёр.
А. КУЗНЕЦОВ: Не только вестерны он умел снимать, да?
С. БУНТМАН: Ты знаешь, он снимался в вестернах. Но он снял такие фильмы: начиная от «Птицы» про Чарли Паркера и кончая «Гран Торино», фильмы и «Письма из Иводзимы», и «Флаги наших отцов», и так далее, и «Непрощённый». Вот этот вестерн его отрицающий совершенно был. И конечно, здесь столько народу, и столько случаев вот в этой истории не получили никакой юридической, я бы сказал, оценки. С Байроном, например. С этим самым убийцей, Мориссон, да?
А. КУЗНЕЦОВ: Ну там всё дело в том, что Хейл другой рукой, он ещё заботился о том, чтобы лишние убийцы, они тоже исчезали. Например, мне очень понравилась одна история, когда одного из его балбесов, скажем так, он убрал практически собственными руками следующим образом: он узнал, что тот планирует налёт (он был вообще налётчик по специальности), что он планирует налёт на некий магазин. И тихонечко, окольным путём, стукнул владельцу магазина, что, вот, жди, в такой-то день, вот такой-то… И тот сидел в кресле и винчестером у себя между лопаток, значит, почёсывался. И когда те впёрлись, они тут же получили хорошую добрую винчестерную пулю куда надо. А Хейл избавился от очередного свидетеля.
С. БУНТМАН: Причём он работал ещё на легенду о пришлых людях. Что там какая-то банда.
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно. И вообще он был такой вот местный патриот, сегрегационист. Он выступал за сегрегацию белых и индейцев. Но при этом умудрялся индейцам говорить: «Ребята, но вам же так лучше будет. Вы же смотрите, два народа под одной крышей. Это же так хорошо! Мы добрые соседи». Кстати, надо сказать, что американское правительство, оно ещё до того, как начались судебные процессы, озаботилось этой ситуацией, попыталось на неё среагировать. И будет принят закон, по которому белые не могли у хотя бы наполовину, хотя бы на 50% осейджей, наследовать вот эти нефтяные титулы. Потому что настолько по первым же докладам агентов было очевидно, что это действительно приобрело широкие…
С. БУНТМАН: То есть не столько здесь семья, или, например, вот это наследование…
А. КУЗНЕЦОВ: А охота на эти, такие, по сути — пожизненные, обеспечения.
С. БУНТМАН: А приняли закон, который поддерживал сохранение именно в племени, в народе?
А. КУЗНЕЦОВ: Именно внутри племени, в этнической группе. Да, совершенно, верно. Пожалуйста, женитесь, выходите замуж за кого хотите, но вот этот мотив мы убираем. Вот таким вот несколько искусственным, но тем не менее образом.
С. БУНТМАН: Кстати, это очень тяжёлые события на всех фронтах. И кстати, если ты помнишь, в фильме замечательно: когда они смотрят кинохронику про события в Талсе — они смотрят про этот страшнейший погром. И Талса, это вообще стало имя нарицательное, название этого города.
А. КУЗНЕЦОВ: Но, справедливости ради… Да, конечно, политика американцев в отношении коренного населения знает множество преступлений, свинств и всего прочего. Но, справедливости ради. В финале, значит: 1991 год, я впервые в Америке, живу в Нью-Джерси, но приехал в гости к приятельнице в Нью-Йорк — через Гудзон переехал, приехал в Нью-Йорк, — мы сидим неподалёку от Колумбийского университета, где она работает, и чего-то треплемся. В какой-то момент она говорит: «А вот! А вот ему я завидую». Идёт парень, безумно похожий на Вождя из «Полёта над гнездом кукушки». Огромный такой идёт индеец. Двухметровый Чиф такой, да. Я говорю — а кто он? Она говорит — я не знаю, кто он, но он индеец. И дальше она начинает перечислять, какими привилегиями, в порядке, так сказать, извинений и компенсаций, пользуются представители коренного населения. В частности, она говорит — вот, если бы я была им, то для того, чтобы поступить в Колумбийский университет, мне было бы достаточно простого желания.
С. БУНТМАН: Ну да. Но это то, что называется позитивная дискриминация.
А. КУЗНЕЦОВ: Позитивная дискриминация, да, в данном случае, я считаю, она абсолютно оправдана.
С. БУНТМАН: Она абсолютно оправдана. И, ну, со временем она должна корректироваться, когда она сделает своё дело. Это совершенно замечательно в одном из фильмов, когда индейцы, грабители, когда они приходят, и в отеле хотят поселиться бесплатно. И когда они говорят, что мы хотим заселиться. — Вам нужна резервация. — Ах, нам нужна резервация? Это звучит…
А. КУЗНЕЦОВ: Reservation, как бронирование.
С. БУНТМАН: Как бронирование, да. Спасибо большое! Спасибо, мы встречаемся по четвергам и разбираем одно из дел.
А. КУЗНЕЦОВ: Всего доброго!
С. БУНТМАН: До свидания!
