Дмитрий Фабрикантов — известный предприниматель, занимающийся возрождением камнеобрабатывающей отрасли Карелии, — крепкий молодой мужчина в элегантном костюме, не выглядит чужеродным в огромном пыльном цехе камнеобработки. Дело в том, что свою карьеру в этой сфере он начинал в качестве рабочего и в деталях знает весь процесс добычи и обработки камня. Кроме того, сейчас Дмитрий ФАБРИКАНТОВ — руководитель Ассоциации камнеобработчиков Карелии. Он пообщался со «Стройгазетой» в одном из цехов технопарка Южной промзоны Петрозаводска.
Дмитрий Петрович, какое место в республике занимает ваше предприятие?
Такого рейтинга нет, и места у нас не разыгрываются, но я знаю, что наше предприятие, входящее в холдинг «Петрагранит», платит налоги, которых хватило бы на то, чтобы закрыть бюджет города Кемь (население — около 10 тыс. человек). Фактический оборот предприятия на нынешний год — около 700 млн рублей.
Санкции, уход западных компаний сильно сказались на камнеобработке и на ваших предприятиях в целом?
До 2022 года были очень плотные связи с итальянскими производителями оборудования для камнеобработки — у нас до 50% такого оборудования именно из Италии. Сейчас мы испытываем большие сложности с поставкой оборудования, даже деталей, которые должны поставляться по гарантии, мы порой ждем месяцами. А ведь это оборудование очень дорогое: у нас есть станки стоимостью до миллиона долларов. Вот один такой, уже установленный и отлаженный, был более двух с половиной месяцев в простое.
Итальянцы выдумывают различные причины для того, чтобы оттянуть время запуска станка, хотя они могут, не присылая своих представителей, запустить станок прямо из Италии. Впрочем, в последнее время они смягчили свое отношение — все оборудование работает, но все равно у нас есть определенные трудности в диалоге с ними. Поэтому мы ищем возможности по импортозамещению.
Почему карельский камень так высоко ценится на рынке?
В силу своей долговечности. Ничего вечного на свете нет. Но давайте посмотрим на Мавзолей Ленина, на Красную площадь в Москве — она именно нашим камнем вымощена, как и мостовые на Новом Арбате. Там же миллионы людей проходят в год! Нашему камню на Красной площади скоро сто лет, а он как новый.
Карельский камень отличается от гранита из других мест. По своим физико-механическим характеристикам — прочности, истиранию, морозостойкости, цвету и рисунку — наш камень уникален!
И уральский камень не может с ним сравниться?
Уральский гранит по своим показателям и характеристикам заметно ниже карельского. Но дешевле по себестоимости, здесь мы с ними не можем конкурировать. И у них очень большие объемы поставок.
Каковы сферы применения карельского гранита?
Плиты мощения, облицовочные плиты, ритуальная продукция — при полировке наш камень приобретает чаще черный цвет, этим вызвана его популярность в этой сфере. На Урале про свой гранит говорят: «У нас пятьдесят оттенков серого». Там действительно преобладают эти оттенки, у нас же цветовая гамма просто огромна — от черного до белого. Несколько наших предприятий получили лицензии на добычу и поставку белого гранита. Это очень красивый камень, в нем есть небольшие вкрапления других минералов, например, граната, но таких включений мало, и они никак не портят внешний вид.
Есть известный документальный сериал «Люди камня», в котором рассказывается о добыче и обработке знаменитого каррарского мрамора в Италии — там добытчики просто режут на части огромную гору.
У нас камнедобыча выглядит так же. Цветные граниты добывают подобным способом. Есть карьеры, где добыча ведется взрывным способом, но это скорее исключение. Поэтому при «склонности» габбро-диабаза к трещиноватости лучше применять пиление.
Наблюдается большой интерес к карельскому камню со стороны Китая. Чем это вызвано?
В поездках по Китаю я заметил, что они свои месторождения не очень активно разрабатывают. Есть даже отдельные территории, закрытые для добычи камня. Но у них создано множество гигантских хабов, куда доставляются каменные блоки со всего мира.
Что касается интереса к Карелии, у них, конечно, имеются собственные месторождения гранита, но камня, сравнимого по качеству с карельским, у них очень мало. Так что этот интерес китайцев надо использовать. Вот на «Карелфоруме-2024» подписали соглашение о производстве в Карелии оборудования для буровых работ.
А то итальянское оборудование, о котором мы говорили, уникально или в мире существуют-таки аналоги?
Вся эта техника не может считаться уникальной. Камнедобыча и камнеобработка ведутся по всему миру сотни лет, и, соответственно, по всему миру появляется и совершенствуется оборудование для этого. Просто мы при выборе такого оборудования старались найти самое эффективное и надежное. Те же китайцы производят хорошее оборудование. У нас в технопарке прекрасно работает целое предприятие, оснащенное китайской техникой. Но в свое время мы, выбирая по соотношению «цена-качество», остановились именно на итальянском оборудовании.
Однако не следует зацикливаться на иностранных производителях. Процесс импортозамещения идет — и это очень хорошо, потому что речь в данном случае как о безопасности государства, так и о благополучии отечественного бизнеса.
Любой бизнес стремится к расширению. База камнедобычи в Карелии достаточна для этого или вы будете стремиться к экспансии в другие регионы?
Я патриот России, но и патриот родной Карелии. И какие бы у нас здесь сложности ни возникали, развиваться я намерен только здесь. Это не окончательное решение, конечно, но экспансии в другие регионы не планирую. А что касается сырьевой базы, то карельского камня хватит и на мой век, и моим детям и внукам. Кстати В России около 180 блочных карьеров, продукцию которых можно использовать для камнеобработки. Из них примерно 140 месторождений находятся в Карелии или на границе с ней. Для республики гранит стал «карельской нефтью», сейчас там более 150 действующих производств камнеобработки.
Справочно:
Компания, возглавляемая Дмитрием Фабрикантовым, реализовала большой производственный проект — технопарк по камнеобработке на территории Южной промзоны. Из 700 млн рублей инвестиций 400 млн рублей — субсидии бюджета республики и федеральные средства, 300 млн — собственные средства участников технопарка.
