По итогам недавнего заседания «Большой двадцатки» (а оно по иронии судьбы как раз проходило в Турции) Президент России Владимир Путин рассказал о предъявленной коллегам аэрофотосъёмке: с территории, захваченной ИГ, идут колонны автоцистерн с нефтью. Слово «Турция» при этом на публике не прозвучало. Но наверняка прозвучало на закрытых встречах лидеров. Через несколько дней Россия и вовсе начала массово уничтожать эти колонны «наливняков», лишая кого-то нефти на 1-1,5 млн долларов в день.
Разменяли «двадцатку». Мировые лидеры обсудили в Турции главные угрозы
Нефть или кровь?
На прошлой неделе Владимир Путин говорил уже прямо: «Это (поставки нефти с территорий, захваченных террористами. - Ред.) выглядит как живая нефтяная труба. Днём и ночью (бензовозы. - Ред.) идут в Турцию, туда гружёные, оттуда - пустые... Допускаю, что высшее политическое руководство Турции об этом ничего не знает. Трудно в это верится, но теоретически это возможно. Допускаю, что там могут быть какие‑то элементы коррупции, сговора, - пусть с этим разберутся». Президент напомнил о резолюции Совбеза ООН, прямо запрещающей покупать нефть у террористов, «поскольку в этих бочках, которые везут, не просто нефть, там кровь наших граждан. Потому что на эти деньги террористы покупают оружие, боеприпасы, а потом устраивают кровавые акции и с нашим самолётом над Синаем, и в Париже, и в других городах и странах мира».
Слова про «трудно в это верится» и про «коррупцию» со «сговором» в речи президента прозвучали неспроста. По сообщениям некоторых СМИ Ближневосточного региона, торговлю «кровавой нефтью» контролирует сын президента Турции Билал Эрдоган. Руководство страны давно подозревали в коррупции и связях с экстремистами. Того же Билала обвиняли в связях с «Аль-Каидой». Полтора года назад, когда Эрдоган ещё был главой турецкого правительства, в Интернете всплыли записи разговоров, датированных декабрём 2013 г.: премьер с сыном обсуждали, как прятать деньги - куда девать лежащие дома огромные суммы наличных. Что делать с возникшим скандалом (сам Эрдоган назвал записи аморальным монтажом и подделкой), обсуждали потом на экстренном заседании, в котором принимал участие глава нацразведки страны Хакан Фидан.
К слову, одним из следствий скандала стала попытка турецких властей ограничить, а то и вовсе запретить на территории страны работу соцсетей, через которые распространялась нежелательная для президентской семьи информация. Кстати, о семье. В новом правительстве Турции пост министра энергетики (опять эта нефть?) получил зять президента Берат Албайрак. Кроме того, как сообщали турецкие журналисты, дочь президента Турции Сюмейе Эрдоган руководила госпиталем, где лечились и отдыхали боевики из Сирии. А ещё одна из местных газет писала, что исламисты грузовиками получают из Турции оружие и амуницию. На днях за эту публикацию поплатились два журналиста, их обвинили в... терроризме и шпионаже.
Между тем Хакан Фидан - это тот самый глава разведки Фидан, который недавно открыто предлагал начать официальные контакты с ИГ, напоминает Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока: «Внешняя торговля ИГ идёт через границу с Турцией, в основном турецкие банки работают по переводу денег исламистам». Ни перевод денег боевикам, ни деятельность радикалов из турецкой организации «Бозкурт», чьи бойцы бахвалились тем, что именно они расстреливали на территории Сирии спускавшегося на парашюте пилота СУ-24, ни потоки экстремистов со всего света не могут идти без «крыши» турецких спецслужб.
Пригрели хищника?
Однако интерес Реджепа Тайипа Эрдогана к ситуации в Сирии явно масштабнее, чем банальная контрабанда нефти. Важно помнить: Эрдоган окончил религиозный лицей, за разжигание национальной розни в 90-х отсидел несколько месяцев в тюрьме, а радикальная партия, где он начинал политическую деятельность, после очередного военного переворота в Турции была запрещена. В 2001 г. он учредил новую, которая победила на выборах 2002 г. и остаётся правящей до сих пор.
«Эрдоган, отказываясь от наследия Кемаля Ататюрка, внутри страны проводит последовательную политику исламизации, усиления авторитарного режима, зажимания прав и свобод, - говорит Дмитрий Суслов, замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований. - А во внешней политике он превращается в османского султана, который видит Турцию не частью Европы (которая, кстати, выделяет Турции 3 млрд евро на решение проблем сирийских беженцев. - Ред.), а страной с влиянием, которое у неё было во времена расцвета империи в ХV-ХVIII вв. Отсюда заявления о лидерстве в исламском мире, попытки активно влиять на ситуацию во всех тюркоязычных странах и у соседей по региону. Включая и возможные попытки обострить ситуацию, например, вокруг Нагорного Карабаха, Крыма, или осложнить для России использование черноморских проливов».
Эксперт, впрочем, напоминает: в арабских странах терпеть гегемонистские амбиции нынешнего руководства Турции не будут. Да и в Европе в ближайшее время по мере осложнения проблем с беженцами отношение к Турции может сильно измениться. Но почему же Россия столько лет настойчиво «обнималась» с Эрдоганом? Обсуждала с ним проекты - газовые, атомные и пр.? Не чувствовали, что однажды из-за пазухи коварный «султан» может достать камень? «Однозначно дружеские или однозначно враждебные отношения между странами - редкость в современном мире, - обращает внимание Суслов. - Чаще это сложное сочетание сотрудничества и соперничества. Сотрудничество с Турцией было выгодным...» Но теперь в отношениях двух стран надолго может остаться почти одно лишь соперничество.
