Активы АО «Макфа» и 33 аффилированных с ней компаний стоимостью более 46 млрд рублей перешли в пользу государства. Такое решение по иску Генпрокуратуры 8 мая вынес Центральный районный суд Челябинска. Защита заявила, что планирует обжаловать решение суда. Но, скорее всего, оно изменено не будет, считают юристы. При этом переход под управление государства не означает остановку бизнеса и его упадок, отмечают эксперты.
Центральный районный суд Челябинска удовлетворил иск заместителя генпрокурора о национализации активов АО «Макфа» и аффилированных с ней компаний. Иск о переводе акций холдинга в пользу государства ведомство подало 28 марта.
— Решение в законную силу не вступило и может быть обжаловано, — отметила судья.
По словам источника «Известий», совокупная стоимость иска Генпрокуратуры по делу о взыскании имущества «Макфы» и аффилированных с этим акционерным обществом компаний превышает 46 млрд рублей. 1 апреля 2024 года судебные приставы арестовали счета и активы родственников бенефициаров холдинга экс-депутата Вадима Белоусова и экс-губернатора Челябинской области Михаила Юревича. Через два дня защита «Макфы» обжаловала постановление.
Всего к ответу по иску, кроме Юревича и Белоусова, привлечены 34 юрлица и десять физических лиц.
Защита представителей «Макфы» анонсировала, что решение суда будет обжаловано в вышестоящей инстанции.
Накануне окончательного решения суда защита подготовила проект мирового соглашения с Генпрокуратурой. Собственники предложили ведомству, чтобы государство вошло во владение компанией, но за ними осталась определенная часть активов, которые бы они выкупили. Речь шла о пакете стоимостью 10 млрд рублей. Также владельцы холдинга пообещали отправлять ежегодно по миллиарду рублей на гуманитарные нужды СВО.
В Росимуществе «Известиям» решение Челябинского суда комментировать отказались.
Решение об изъятии активов принято из-за подозрений в коррупционном происхождения бизнеса. В иске, который есть в распоряжении «Известий», указано, что главные ответчики Михаил Юревич и Вадим Белоусов, работая в органах госвласти, в нарушение антикоррупционного законодательства не прекратили заниматься бизнесом.
Они, как указывали в Генпрокуратуре, фактически владели группой коммерческих компаний, сведения о них не декларировали и в контрольные органы не передавали. Кроме того, ответчики могли использовать положение во власти для достижения бизнес-интересов. Управление бизнес-активами ответчики, по информации Генпрокуратуры, осуществляли через родственников и доверенных лиц.
Михаил Юревич был депутатом Госдумы с 2000 по 2005 гг, занимал пост зампредседателя комитета по энергетике, транспорту и связи, затем входил в комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству. С 2005 по 2010 год находился в должности мэра Челябинска, а затем стал губернатором Челябинской области и руководил регионом до 2014 года. А Вадим Белоусов был депутатом с 2011 по 2023 гг от партии «Справедливая Россия», входил в комитет по аграрным вопросам.
В 2017 году Юревича и Белоусова обвинили получении взятки в составе преступной группы, сообщали в Следственном комитете. По версии представителей правоохранительных органов, фигуранты и их подельники с 2010 по 2014 год получили ее от дорожно-строительного холдинга за покровительство.
Следствие считало, что именно Белоусов от имени Юревича налаживал контакты с местными бизнесменами, занятыми в дорожном строительстве. Он предлагал им выгодные условия для заключения госконтрактов в обмен на 20% от всех денежных средств, поступающих на подконтрольные счета организаций. Оплату своих «услуг» Белоусов получал через доверенных лиц.
После предъявления обвинений Юревич уехал из России и был объявлен в международный розыск. В декабре 2018 года Белоусова лишили депутатской неприкосновенности.
«Мне в вину поставили то, что я выступал за то, что Челябинской области нужны хорошие дороги. Я до сих пор подтверждаю, что нужны хорошие дороги Челябинской области», — говорил он в марте 2019 года.
Ленинский суд Екатеринбурга отказался заключать депутата под стражу, поместив его под подписку о невыезде. Вину Белоусов не признал. В суд дело было передано в 2020 году, спустя два года Московский городской суд приговорил экс-депутата к десяти годам колонии строгого режима за взятку в 3,25 млрд руб — наказание было назначено заочно из-за его неявки на оглашение приговора.
Спустя еще год Верховный суд отменил приговор и направил дело на пересмотр.
«Макфа» после решения суда продолжит работу в штатном режиме, условия труда и заработная плата сотрудников остаются прежними, полагает юрист Зара Горбушина.
— Обзор судебной практики показывает, что по аналогичным делам по заявлению прокуроров судами всегда удовлетворяются иски, — сказала она. — По этому делу однозначно можно оспорить решение суда. Но к его отмене это не приведет, так как все решения принимаются в рамках законодательства и с учетом всех правонарушений со стороны компании.
Исходя из практики, вышестоящая инстанция всегда оставляет в силе решение первой инстанции суда, подчеркнула юрист.
Экс-замминистра сельского хозяйства и продовольствия РФ Леонид Холод назвал решение суда беспрецедентным для пищевой отрасли — подобных случаев передачи предприятий в собственность государства еще не было.
— Ничего плохого в этом нет, — отметил он. — Просто один собственник сменился на другого. Если новый собственник привлечет хороший менеджмент, то все будет работать. В обратном случае любой неправильный чих будет заметен, так как речь идет о ведущем предприятии отрасли. Конечно, государство это особый собственник, но это не значит плохой. Все будет зависеть от того, кто будет управлять активами «Макфы».
При этом он допустил, что государство может в дальнейшем продать предприятие другому собственнику.
Ситуация с переходом предприятия в собственность государства может рассматриваться как случай управления госактивами, считает директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков.
— В отдельных случаях такие действия могут быть направлены на обеспечение стабильности ключевых отраслей, защиты интересов работников и прочих социальных функций, — сказал он «Известиям».
По его словам, это может быть частью политики властей, направленной на оптимизацию управления госсектором с целью повышения его эффективности и в долгосрочной перспективе — на улучшение инвестиционного климата и создание благоприятных условий для частного бизнеса.
