Последняя проблема приобрела особую актуальность в свете прогресса на переговорах по модальностям и процедурам ст. 6 Парижского соглашения. Не исключено, что этот переговорный процесс, длящийся уже больше 8 лет, будет завершен на очередной Конференции Сторон РКИК ООН и Парижского соглашения, которая состоится в Баку в ноябре. В этом случае можно будет говорить о том, что углеродный рынок в рамках Парижского соглашения создан и готов к работе.
Однако компаниям отечественного ТЭК, помнящим о больших доходах на углеродном рынке времен Киотского протокола, вряд ли стоит обольщаться перспективами рынка Парижского соглашения. Известно, что потенциальные покупатели проектных сокращений на этих обоих рынках остались одни и те же: это, прежде всего, компании стран ЕС, Японии и (в очень ограниченных масштабах) США.
Но если в период Киотского протокола страны Евросоюза и Япония предъявляли устойчивый спрос на сокращения в компаниях российского ТЭК (такие как проекты энергоэффективности, сокращения выбросов попутных газов на нефтепромыслах, переход с угля на газ в генерирующем секторе и др.), то политическая ситуация последних лет изменила эту картину. Хотя официально никаких санкций относительно российских сокращений выбросов ни одна страна не объявляла, характер отношений России со странами коллективного Запада с большой степенью вероятности может отразиться на спросе.
В такой высоко политизированной сфере как климатическая повестка, спрос формируется не столь экономическими соображениями, такими как цена за тонну СО2-эквивалента. Немалую роль играют имиджевые факторы, особенно в таком сегменте как добровольный рынок сокращений (VER- Voluntary Emissions Reductions), в котором сокращения выбросов приобретаются корпорациями прежде всего из имиджевых соображений (или для придания «зеленого» имиджа своей продукции – например, «зеленая» нефть, «зеленый» СПГ, «зеленый» алюминий).
Кроме чисто политических факторов, отечественным компаниям ТЭК следует обратить внимание на динамику углеродного рынка в целом, которая не внушает оптимизма.
В 2023 г. рынок добровольных сокращений «просел» с 430 млн. т. СО-2-экв. до 260 млн. т., и перспективы существенного роста под вопросом. Особенно резко снизился выпуск единиц в проектах ВИЭ – более чем в 2 раза. Что, безусловно, стоит учесть российским девелоперам проектов ВИЭ и особенно – их инвесторам, рассчитывающим на прибыли на международном углеродном рынке.
Еще сильней упал выпуск единиц сокращения выбросов в таких проектах как переход с угля на газ в генерирующем секторе, но здесь скорее прослеживается влияние сокращения количества таких проектов вследствие резкого «включения» в Европе и США обратного тренда – перехода с подорожавшего угля на газ в генерации.
Что же касается некогда премиального для российских корпораций углеродного рынка Европы, то даже когда рынок Парижского соглашения будет сформирован, доступ на него будет существенно ограничен, причем не только для сокращений из России, но и из Китая, Индии и других развивающихся стран. Евросоюз не забыл, как во времена Киотского протокола наплыв сокращений из Китая и развивающихся стран в Европейскую систему торговли выбросами обрушил рынок, «уронив» цены на тонну СО2-экв. с 25-30 евро до 3-5 центов. Повтор такого рыночного коллапса ни разу не входит в планы Еврокомиссии, особенно если учесть ее прямую заинтересованность в поддержании как можно более высоких цен на сокращения на европейском рынке. Что объясняется, прежде всего, тем, что эта цена будет базой для ставки пограничного углеродного налога, которым Евросоюз намерен обложить углеродный след ввозимых в ЕС товаров начиная с 2026 года. Поэтому последний год ЕС активно манипулирует ценой на своем углеродном рынке, которая в последнее время устойчиво держится в диапазоне 75-106 евро за тонну СО2-экв., а ближе к 2026 году может еще вырасти.
Учитывая такую невеселую ситуацию на углеродных рынках, резонно задаться вопросом: а есть ли для корпораций российского ТЭКа реальная перспектива монетизации своих сокращений выбросов на мировом углеродном рынке? Существует ли для российских сокращений легитимная ниша, и если да, то где она?
Есть, и ее можно определить: это система углеродной торговли CORSIA в рамках Международной Организации Гражданской Авиации – ИКАО. Единственная на сегодняшний момент глобальная система углеродной торговли с ООНовской легитимностью. В рамках CORSIA покупкой проектных сокращений авиакомпании компенсируют свои выбросы от международных авиаперелетов. Российские сокращения могут стать признанным товаром на этом рынке и быть востребованными, прежде всего – российскими авиакомпаниями (с перспективой сбыта авиакомпаниям как минимум нейтральных или дружественных стран).
Что для этого нужно? Нужно, чтобы российские сокращения получили статус легитимных сокращений CORSIA (CORSIA-Eligible Units). Этот статус присваивается не отдельным сокращениям, а т.н. программам сокращений – национальным и международным. Для этого соответствующая программа должна пройти сложную процедуру оценки и одобрения, которую ведет Технический Консультативный Совет ИКАО по системе CORSIA (ТАВ). За несколько лет своей работы ТАВ уже одобрил ряд международных программ сокращения выбросов (CDM, Gold Standard, Redd+) и национальных (из США, Китая и др.), но пока от России соответствующая программа не сформирована.
На наш взгляд, настало время формировать такую программу, которая даст российским сокращениям легитимный выход на международный углеродный рынок. Сложность этой задачи не стоит недооценивать, учитывая многочисленность критериев соответствия, предусмотренных как для самой программы, так и для единиц сокращения, продвигаемых программой.
Работа по разработке такой российской программы и по продвижению ее в рамках процедуры оценки и одобрения ИКАО потребует солидарных усилий заинтересованных в этом отечественных корпораций ТЭК, авиакомпаний и иных акторов. Эти усилия могут быть успешны только при эффективной координации действий, что потребует соответствующего механизма (например, Делового Совета «Россия-ИКАО»). Это даст возможность объединить потенциал и компетенции сторон, заинтересованных в успехе российских корпораций на этом новом углеродном рынке.
