Юные организмы идеологически окрепли
Однажды в наш отдел прислали на недельную ознакомительную практику двух молодых студентов из профильного техникума. Теперь в нашем скромном по размеру кабинете расположилось сразу пять человек. Двое мужчин чуть за сорок, в полном расцвете сил, два идеологически неокрепших организма лет восемнадцати и я, незамужняя девушка возрастом где-то посередине этого диапазона.
В принципе, работали студенты неплохо, но имелся один нюанс – у них абсолютно отсутствовали представления о советском кинематографе, не говоря уже о литературе. Они не узнавали даже самые знаменитые цитаты, которые раньше были известны каждому школьнику. С одной стороны, для работы это не важно. Но с другой, начальник нашего отдела Юрий Михайлович только цитатами и разговаривал, так что в отделе это вошло в привычку у всех.
На второй день практики, обнаружив в холле офисного здания кофемашину-автомат, парни приобрели по стаканчику настоящего капучино и вернулись в кабинет, распространяя манящий аромат божественного напитка. Михалыч, пьющий по привычке дешёвый растворимый кофе, опьянённый запахом капучино, хмуро поинтересовался у молодых людей, используя легендарную цитату:
– Почём опиум для народа?
Гоша, вошедший последним, оглянулся на шефа и испуганно ответил:
– Это капучино!
Потом, когда они уселись на свои места, добавил:
– Мы наркотиками не увлекаемся.
Михалыч переглянулся со своим товарищем и недобро усмехнулся, а я, посмеявшись над дремучестью молодых ребят, объяснила:
– Шеф спрашивает, сколько стоит стаканчик капучино.
– А-а! – с явным облегчением ответил Гоша. – Сто пятьдесят.
– Наши люди в булочную на такси не ездят, – отозвался Сан Саныч из своего угла.
Гоша снова смутился и вопросительно посмотрел на меня – переведи, мол. Я объяснила:
– Саныч говорит, что пить кофе за такую цену – дорогое удовольствие, особенно для студентов.
– Дороговато, конечно, – согласился Гоша. – Зато после этого кофе – бодрячок до самого вечера.
В пятницу после обеда парни обсуждали предстоящий вечер, и из разговора стало понятно, что они собрались в ночной клуб. Михалыч, оторвав взгляд от монитора, вставил свои пять копеек:
– И смотрите там! Руссо туристо, облико морале!
Парни замолчали и, переглянувшись, снова умоляюще посмотрели на меня.
– Шеф говорит, чтобы вы в клубе вели себя достойно – не напивались и не приставали к девушкам.
– Ясно! – сказал Артём. – Мы так-то особо не пьём, и насчёт приставаний – это не про нас. Чаще наоборот – девушки к нам пристают.
Позже, когда наставников не было в кабинете, парни начали меня расспрашивать:
– Ирина, а откуда эти шутки? Почему вы их знаете?
– Ну, как откуда? – в свою очередь, удивилась я. – Это цитаты из известных советских фильмов. «Двенадцать стульев», «Иван Васильевич меняет профессию» и так далее. А вы что, никогда эти фильмы не смотрели? И книжек не читали?
– Смотрели, конечно, – ответил Гоша. – Но так, чтобы их наизусть помнить, – это уже перебор.
– Так если их каждый год смотреть… – начала объяснять я, но меня бесцеремонно перебил Артём:
– Каждый год? А зачем? Какой смысл по сто раз пересматривать?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Просто раньше хорошие фильмы снимали. Так что, наверное, для удовольствия. Я, например, тоже некоторые пересматриваю, особенно когда их перед Новым годом повторяют.
Тут мне в голову пришла забавная мысль:
– Вы, кстати, учтите, что шеф за незнание цитат из фильмов может зачёт по практике не поставить.
– Как это? – опешили ребята.
– Капец, – выдохнул Гоша, – похоже, придётся все эти фильмы пересматривать, чтобы быть в теме.
В этот момент вошёл Михалыч и, посмотрев на притихших ребят, спросил:
– Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… Кто хочет сегодня поработать?
– Юрий Михайлович, – возмущённо ответил Гоша, – уже полпятого, мы сегодня и так кучу дел переделали, а вы нас тунеядцами называете.
– Да шучу я, – отозвался Михалыч. – Можете по домам идти.
А я строго добавила:
– Сейчас я вам список составлю, что нужно посмотреть в выходные.
Когда они ушли, я рассказала шефу о своей затее, он посмеялся, но согласился, что в целом идея неплохая.
В понедельник парни пришли на работу в помятом состоянии, видимо, в выходные выспаться не удалось. Видя, как Гоша пьёт «энергетик» из красивой баночки, Михалыч изрёк:
– Шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты.
– Было бы это шампанское, – ответил Гоша. – Но «Бриллиантовую руку» я знаю.
– Юрий Михалыч, – жалобно подал голос Артём, – вы нам практику сегодня подпишете?
– Может, тебе ещё дать ключ от квартиры, где деньги лежат? – ответил шеф, грозно сверкнув глазами.
– «Двенадцать стульев»! – безошибочно назвал Артём.
– Ну, считай, практика не прошла даром, – подала я голос. – Хоть чему-то мы их научили.
Шеф выглядел в этот момент довольным, как сытый удав.
Конечно, отчёт о практике он подписал, студенты вернулись в техникум, и мы позабыли эту историю. Но однажды, года через два, в кабинет вошёл молодой парень, который приветливо сказал:
– Здравствуйте, Юрий Михайлович, меня на работу приняли, вот к вам в отдел направили.
– Привет, – отозвался Михалыч. – Знакомое лицо, как фамилия?
– А фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл, – ответил вдруг парень, и мы сразу узнали в «идеологически окрепшем организме» бывшего студента Гошу.
Ирина ВЕСНИНА,
Краснодарский край
Фото: Shutterstock/FOTODOM
Моя Семья
Опубликовано в №10, март 2024 года
