Работа на мягких батутах очень схожа с работой на трамплине — сетку нужно как следует продавить и ждать, когда она начнёт тебя выталкивать. Об этом в интервью RT рассказала главный тренер сборной России по прыжкам в воду Светлана Моисеева. По её словам, не всем российским спортсменам удалось сразу приспособиться к снарядам на тренировочном сборе в Китае. Специалист также пояснила, в чём отличие традиционных поясов лонжи от мягких матерчатых поясов, которые используют в Поднебесной, и рассказала, как местные атлеты осваивают хайдайвинг.
— Знаю, как долго вы мечтали о том, чтобы привезти команду в Китай и потренироваться в условиях, в которых готовятся сильнейшие прыгуны мира. Ожидания оправдались?
— В большей степени, наверное, да. Во-первых, это была большая эмоциональная разрядка: всё-таки мы выехали за пределы собственной страны и тем более — в Китай. Правда, рассчитывали, что будем тренироваться немножко в других условиях.
— Поясните.
— Когда договаривались с китайской стороной о проведении сбора в Чжаоцине, нам сказали, что открытый бассейн предназначен прежде всего для хайдайверов, но имеется и закрытый, который полностью оборудован всем необходимым. Соответственно все настраивались на то, чтобы тренироваться под крышей.
Но, когда приехали, выяснилось, что закрытый бассейн занят в эти сроки ватерполистами — там проходил какой-то китайских турнир. В открытом же была не просто холодная, а очень холодная вода. Не больше 20 °C при том, что у нас считается нижней нормой 26. К тому же, когда мы приехали, в Чжаоцине стояла достаточно пасмурная погода, поэтому первые дни сбора оказались довольно жёсткими.
— А в остальном?
— На самом деле спорткомплекс хороший, большой. Прекрасный зал с шестью «сухими» трамплинами очень высокого качества, несколькими батутами, поролоновой ямой, большим количеством лонж. Нас было 20 человек, все распределились по снарядам, и первая же тренировка в зале оказалась максимально плодотворной. Прыгать на мягких китайских батутах поначалу было непривычно, но очень быстро ноги начинают работать иначе.
— Иначе, чем прыгуны привыкли в России?
— Да. На наших батутах используются пружины, поэтому воздействие сетки скорее ударное. Работа на мягких батутах очень схожа с работой на трамплине: сетку нужно как следует продавить и ждать, когда она начнёт тебя выталкивать. Не у всех спортсменов получилось сразу приспособиться к снарядам, но в итоге всем нашим трамплинистам, особенно молодым, тренировки пошли в очень большой плюс.
— Знаю, что в Китае прыгуны используют не традиционные поясные лонжи, как это принято у нас, а мягкие матерчатые пояса.
— Да. На них отрабатывается прежде всего вертикаль входа в воду. Тебя поднимают на лонже, которая крепится карабином в одной точке по центру тела, и ты несколько секунд не должен шевелиться. Потом тренер опускает спортсмена в стойку на руках, и тот ещё столько же времени продолжает удерживать вертикаль. Мы переживали, что наши ребята вообще не смогут удержать спину без привычной лонжи с карабинами по бокам, но все справились. Аня Конаныхина даже сказала, что хочет теперь тренироваться дома только на такой лонже.
— В тренировках на воде подобные сюрпризы были?
— Привыкать пришлось только к новым станинам для трамплинов, которые не регулируются по жёсткости.
— Иначе говоря, требуют такой же работы ног, что и батуты?
— Именно. Если сразу откатывать катушку станины до предела, делая трамплин максимально мягким, то он таким и остаётся. А вот если поставить катушку в промежуточное положение, она самопроизвольно откатывается, и трамплин меняет жёсткость в процессе прыжка. Но такие станины, начиная с 2022 года, используются повсеместно. На Олимпийских играх в Париже спортсмены тоже будут соревноваться именно на таких досках.
— Китайские прыгуны тренировались в Чжаоцине вместе с вами?
— Конечно же, нам хотелось потренироваться с теми, кто уже прыгает программы, скажем так. Посмотреть, как они разминаются, какую подготовительную работу проводят в зале и на воде, сколько времени тратят на один прыжок. На деле это оказались совсем маленькие детки, которые только начинают осваивать совсем элементарные прыжки, выполняя их по много раз.
— Иначе говоря, с переключением на хайдайвинг, ничего не изменилось — тренировочные принципы остались в Китае прежними.
— В этом плане действительно ничего не изменилось. Китайские тренеры предельно строго относятся к детям. Забирают их в спортивные интернаты в пятилетнем возрасте, иногда отпускают на выходные домой, но только в том случае, если семья живёт неподалёку. Те тренировки, что мы видели, шли с двух часов дня до шести часов вечера, никто не жалуется, что холодно, тяжело и так далее. Мы в сравнении с китайцами работаем просто-таки в тепличных условиях.
— Вы сказали, что бассейн, в котором пришлось тренироваться, предназначен для хайдайвинга. Означает ли это, что китайцы всерьёз намерены осваивать этот вид прыжков?
— Подготовка к этому идёт. Есть специально отобранная группа, которую тренирует тот самый китайский спортсмен, который пробовал себя в хайдайвинге, но очень неудачно. Сейчас ведь хайдайвинг ввели в программу юношеских мировых первенств, снизив высоту снарядов до 12 м для группы «В» и 15-ти — для группы «А». Спортсмены, которых мы видели в Чжаоцине, готовилась именно к таким соревнованиям. Удивило, что прыгают китайцы очень много, хотя традиционно хайдайверы этого не делают — слишком велика нагрузка на организм.
— Видеонаблюдение за вашими тренировками велось?
— Нас снимали, да. Но нечасто.
— Китайская федерация прыжков в воду как-то проявляла к вам интерес?
— Нет. Поездка была исключительно частной инициативой людей, вообще никак не связанных с нашим видом спорта. Но матчевую встречу в конце сбора мы, тем не менее, сумели провести — с двумя прыгунами из Шэньчженя, двумя из Макао и ещё двумя — из Гонконга.
— В Макао и Гонконге есть прыгуны в воду?
— В богатых провинциях Китая прыжки в воду, как правило, не культивируются, поэтому уровень спортсменов оказался не слишком высоким, но это всё, что нам удалось организовать.
