В последнее время в российских СМИ все чаще поднимается вопрос о деприватизации. Хотя отмечается, что такого понятия в законодательстве не существует. Тем не менее, его все шире используют. Почему же применяют именно этот термин, а не другой, вроде бы более подходящий и уже существующий в юридической практике, национализация?
Связано это, конечно, с конкретными историческими условиями. Ведь когда заводят речь о деприватизации, что имеется в виду не просто передача в собственность государству экономических объектов, юридически находящихся сейчас в частной собственности, а именно пересмотр результатов приватизации, проведенной в 1990-е годы.
Хотя с тех пор прошло уже почти 30 лет, считается, что в российском обществе этот вопрос до сих пор остается очень острым. И это неслучайно, ведь многие особенности нынешней социально-экономической ситуации в Российской Федерации связываются именно с результатами приватизации.
Например, сильное имущественное расслоение среди населения. С одной стороны, сформировался немногочисленный слой олигархов, имеющих собственность на миллиарды или, по крайней мере, на миллионы, которые часто попадают в список журнала Форбс. С другой стороны, даже официально Росстат сообщает, что количество людей, имеющих уровень доходов ниже минимального, составляет более 13 миллионов. И такая ситуация связывается во многом именно с проведенной приватизацией.
Другой момент – это известные нарушения чисто правового характера при передаче предприятий из государственной собственности в частную. Опять же еще в 2004 году Счетная палата в официальном докладе на эту тему сообщила, что почти во всех случаях такой передачи фиксируется нарушение законодательства. Понятно, как это влияет на восприятие населением приватизации, на отношение к самой правовой системе. И ведь с тех пор не было проведено судебное разбирательство каждой сделки по приватизации, чтобы исправить все нарушения.
Далее, сложившаяся с 1990-х годов ситуация в экономике тоже связывается с последствиями приватизации. Еще допустим новые собственники хотя бы развивали производство, модернизировали предприятия, вкладывали бы полученные доходы в российскую экономику. Но ведь часто это не так. Известно, что очень многие предприятия быстро обанкротились и были закрыты.
Очень часто доходы от экономической деятельности приватизированных предприятий выводились за границу, причем именно в западные государства. По разным подсчетам с 1990-х годов было выведено из Российской Федерации от 1 до 3 триллионов долларов. Многие собственники предприятий просто проживают за границей.
Вот, например, недавно сообщавшиеся сведения о Климовском специализированном патронном заводе. Это предприятие оборонно-промышленного комплекса, продукция которого сейчас востребована в связи с известными событиями. Но вот собственник предприятия Марина Сахарова проживает в Германии и оттуда им управляет. Спрашивается, как можно эффективно управлять русским военным заводом из Европы?
Вообще оказалось, что многие частные собственники российских предприятий, в том числе имеющих стратегическое значение, это либо иностранные резиденты, либо лица с двойным гражданством. У владельцев отечественных ОПК нередко находят второй паспорт.
Недавно генеральный прокурор Игорь Краснов прямо заявил в интервью, что эти собственники с иностранным гражданством своими решениями просто разрушали важные стратегические предприятия. Так что вопрос о деприватизации уже с 1990-х годов оставался актуальным. Сейчас он еще больше обострился после начала известных событий.
И определенные подвижки в его решении наметились. С февраля 2022 по ноябрь 2023 года генеральная прокуратура подала всего 55 исков о возвращении предприятий из частной собственности в государственную. И по ряду из них суд вынес постановление в соответствии с требованиями прокуратуры. Ряд крупных предприятий из частной собственности переданы в государственную, некоторые дела продолжают изучаться.
Краснов сообщил, что в прошлом году возвращено государству предприятий и активов более чем на триллион рублей, среди них 15 объектов ВПК на 333 миллиарда рублей.
