Режим Тридцати тиранов был самым жестоким правительством в истории Афин.
Телеграм-канал Письма к дочери – с историей о том, какой ненадежной бывает стабильность, если эта стабильность мало кому нравится. Режим Тридцати тиранов был самым жестоким правительством в истории Афин. Потому что у Тридцати тиранов была великая цель. Тридцать тиранов хотели навсегда искоренить в Афинах глупости вроде «демократии» и «свободы». Они хотели восстановить традиционные афинские ценности и вернуть афинянам их духовные скрепы. Хотя, надо сказать, что сами афиняне ни о каких духовных скрепах не просили. И в этом стремлении Тридцать тиранов были не одиноки. Это их стремление полностью разделял город Спарта. Спарта уже давно хотела подчинить себе Афины и теперь увидела для себя благоприятную возможность. Так что главной опорой Тридцати тиранов стал гарнизон из 700 спартанских воинов. Имея у себя за спиной 700 спартанцев, Тридцать тиранов провели в Афинах много важных и прогрессивных реформ. Главной из этих реформ было ограничение списка полноправных афинских граждан тремя тысячами человек. Только эти три тысячи человек, которых члены совета Тридцати отобрали лично, имели право принимать участие в управлении государством. А всем остальным, уже бывшим афинским гражданам Тридцать тиранов оставили право платить налоги. А чтобы афинские граждане не сопротивлялись возвращению к духовным скрепам, Тридцать тиранов вели себя как тираны в самом худшем смысле этого слова. Говорят, что за время своего правления они казнили не меньше полутора тысяч афинян. И, конечно, пока Тридцать тиранов восстанавливали свои традиционные ценности, политическая эмиграция из Афин приобрела давно не виданные масштабы. Положение афинских политических мигрантов, многие из которых бежали в соседний город Фивы, казалось совершенно безнадежным. Ну то есть, им же не на что было рассчитывать. У Тридцати тиранов были отряды «бичевателей», наемники и гарнизон из 700 спартанских воинов. А запуганные репрессиями афиняне, казалось, полностью смирились со всеми духовными скрепами. По крайней мере вслух против духовных скреп мало кто возражал. А если возражал, то недолго. Поэтому, захват отрядом из 70 изгнанников маленькой приграничной крепости в Аттике выглядел как пример абсолютного отчаяния. Тем более, что тираны были начеку. Они тут же собрали войско и отправили это войско на штурм. Но, оказалось, что афиняне почему-то не очень хотят воевать против изгнанников. Когда пошел снег, собранное тиранами войско прекратило осаду и вернулось обратно в Афины под предлогом неблагоприятных для ведения военных действий погодных условий. Тогда тираны отправили против восставших своих наемников и спартанский гарнизон. Но к тому времени, когда новое войско подошло к крепости, обнаружилось, что в этой крепости их ожидает не 70, а уже тысяча человек. А на то, чтобы воевать против войска в тысячу человек наемники и спартанцы не подписывались. Поэтому, когда восставшие их атаковали, армия тиранов с облегчением разбежалась в разные стороны. После этого изгнанники, к которым со всех сторон стекались люди, недовольные тиранами, заняли уже почти всю Аттику. В решающей битве тираны лично возглавили свое войско. Но и это не помогло. Судя по тому, что в бою с обеих сторон погибли всего 70 человек, после чего войско тиранов опять разбежалось в разные стороны, воевать за духовные скрепы своих тиранов афиняне не хотели. Новое демократическое правительство Афин объявило, что ради гражданского мира оно не станет преследовать своих политических противников. Исключение было сделано только для тех, кто руководил отрядами бичевателей, начальников тюрем и самих тридцати тиранов. Почти все они погибли в течение года после свержения тирании.
