Древний Египет — цивилизация, которая была одной из самых могущественных, когда-либо существовавших в мире и просуществовавшей почти 3000 лет, — был одной из первых цивилизаций, которая мумифицировала своих мертвецов, предоставив нам возможность взглянуть на культуру, язык и политику своего народа, а также на их здоровье. Теперь новое исследование раскрыло интимные подробности картины болезней, которые отличали эту цивилизацию от других цивилизаций ее времени, включая удивительную роль, которую играет источник жизненной силы общества: река Нил.
Для исследования биологический антрополог Кембриджского университета Пирс Д. Митчелл проанализировал данные 31 исследования мумий из Египта и соседней Нубии — еще одной ранней цивилизации, возникшей в 2000 году до н.э. на территории современного южного Египта и Судана. По данным одного исследования, у 65% мумий были паразитические черви. В другом случае у 40% были вши. Из мумий, проверенных на малярию Plasmodium falciparum (наиболее опасную и смертельную форму заболевания), она была выявлена у 22%.
По оценкам Митчелла, основываясь на двух других исследованиях, около 10% больных страдали лейшманиозом, смертельным паразитарным заболеванием, вызывающим увеличение внутренних органов.
«Египет и Нубия были сильно обременены паразитами, которые могут убить вас или вызвать хроническое бремя болезней», — говорит Митчелл.
В то время как инфекционные заболевания, вероятно, были обычным явлением среди любой цивилизации за тысячелетия до вакцинации, очищенной воды или антибиотиков, река Нил сыграла уникальную роль в типах болезней, которые распространились в Древнем Египте. По словам Митчелла, несмотря на засушливые условия региона, трансмиссивные заболевания, такие как малярия и лейшманиоз, были обычным явлением, поскольку комары размножались в болотах реки, а москиты - в более сухой саванне, говорит Митчелл.
Напротив, некоторые заболевания, связанные с санитарией, такие как власоглав и аскариды, которые передаются через фекалии и были распространены в других древних обществах, в Древнем Египте явно отсутствовали. Митчелл связывает это с постоянными ежегодными разливами Нила и наличием в результате этого плодородного ила, который уменьшил бы необходимость использования животных и человеческого навоза для удобрения сельскохозяйственных культур.
Однако водные улитки в реке действительно были переносчиками паразитов. А культовый статус кошек в Древнем Египте, возможно, привел к распространению паразитического токсоплазмоза среди людей, которые вступали в тесный контакт с кошками, которых мумифицировали или использовали в религиозных жертвоприношениях.
Во многих исследованиях, рассмотренных Митчеллом, компьютерная томография использовалась для анализа пораженных тканей на наличие паразитов, таких как ришты, которые могли образовывать цисты в организме. Когда в мумифицированных образцах присутствовали мягкие ткани, можно было использовать фрагментированную ДНК для идентификации малярии и лейшманиоза. Аналогичным образом, анализ ДНК мышечной ткани использовался в одном исследовании для выявления токсоплазмоза.
Работая с образцами, мумифицировавшимися естественным путем, исследователи искали внутри трупа кишечных паразитов. Но у более богатых людей, которые были бальзамированы и должным образом мумифицированы, исследователям приходилось искать кишечные органы в канопах — контейнерах, которые древние египтяне использовали для отдельного хранения органов после процесса мумификации.
Хотя богатая и знатная элита могла сохранять своих умерших по-другому, болезни, которые калечили и убивали их, часто были такими же, как и те, которые преследовали людей других социальных слоев.
«Независимо от социального класса, любой, кто пользуется зараженными источниками воды, подвержен заражению», — говорит Айви Хуэй-Юань Йе, биологический антрополог из Наньянского технологического университета в Сингапуре, которая не участвовала в исследовании.
Йе говорит, что это объясняет, почему даже мумии из числа знати тяжело болели. Например, молодой фараон Тутанхамон, живший примерно в 1341–1323 годах до нашей эры, был заражен двумя разными штаммами малярии (хотя ученые не знают, стал ли какой-либо из них причиной его смерти).
Некоторые болезни, обнаруженные у египетских и нубийских мумий, также говорят о расширении сферы влияния общества. Лейшманиоз, например, был выявлен у 13% нубийских мумий, датируемых периодом с 550 по 1500 год нашей эры, и у 9,5% египетских мумий периода Среднего царства (2050–1650 годы до нашей эры), времени, когда египтяне отправлялись в Нубию в поисках золота и рабов. Поскольку Нубия была более засушливой и в ее лесах акаций обитало больше москитов, такое открытие может указывать на то, «что лейшманиоз был эндемичным в древней Нубии и мог также поражать египтян, которые проводили там время», — пишет Митчелл.
Бремя болезней в Древнем Египте и Нубии могло иметь широкомасштабные последствия для общества, говорит Марисса Леджер, резидент медицинской микробиологии и биологический антрополог в Университете Макмастера в Онтарио, которая также не участвовала в исследовании.
«Такие вещи, как анемия [вызванная малярией], вызывают у людей усталость. Они также влияют на вашу способность мыслить и даже на то, насколько далеко вы можете пройти за день», — говорит она. «Когда в цивилизации такой высокий процент людей заражен хроническими заболеваниями, это оказывает огромное влияние на функционирование общества в целом».
