Место прежних певцов и артистов, которые воли в историю России, как образцы культуры удовлетворения потребностей и антигероизма позднесоветского периода, должны занять представители «эпохи героев». Об этом на пленарной сессии Московского экономического форума «Культура и пропаганда: новая реальность – новые люди» заявил политолог Алексей Чадаев.
«Сейчас мы находимся в ситуации, когда огромный пласт топовой позднесоветской культуры, её носители, её звёзды оказались, мягко говоря, по ту сторону страны», – сказал Чадаев.
По его словам, резкий перелом произошел где-то на рубеже 1960-х. Ранняя советская массовая культура ориентировалась на героев – это был Чапаев, герои Революции, герои Великой Отечественной войны, после – покорители целины и герои труда.
Но в какой-то момент в обществе развитого социализма спрос на подвиг иссяк, уступив место обыкновенному человеку с его житейскими проблемами.
«Подвиг стал неуместен, и мы видим такие осколки: молодой Баталов в «Трех толстяках», трилогия «Неуловимых мстителей», в общем, такие попытки ещё рассказывать про героику. Но герои эти всё более неуместны, и героика вытесняется куда-то совсем на фронтир. То есть герой либо в Космос улетел, либо куда-то в тайгу ушел геологом, или далеко за границу уехал суперагентом.
Либо даже в иные параллельные реальности, как у Стругацких и Ефремова. А в такой в советской современности герой уже не нужен, герой избыточен, герой опасен. И возникает потребность, наоборот, в культивировании обычного негероического человека, который на работе просто работает работу, а его фокус внимания – это обустройство своей частной жизни, своего частного быта, своей частной любви. И тогда появляются фильмы Рязанова, такой советский потребительский стандарт», – отметил Чадаев.
По его словам, герои фильмов Эльдара Рязанова в большей степени заняты своей частной жизнью. Большие задачи и идеи большой страны идут где-то фоном, и они им отдаёт некий долг.
«А главное, чем он занимается, он обустраивает свою личную жизнь. И именно на этой волне и всплыла в нашу жизнь коллективная Алла Борисовна, она же, кстати, Борис Борисович Гребенщиков, она же Андрей Макаревич. При всей их казалось бы гигантской стилистической разнице, они про одно и то же: я живу свою частную жизнь, а вы, начальники, не вмешивайтесь, не учите меня жить, не пытайтесь меня заставить быть кем-то, не пытайтесь меня притянуть ни на какие ваши задачи. Дайте мне быть!», – объяснил Чадаев.
В своей нынешней антигосударственной позиции все эти образцы культуры удовлетворения потребностей последовательны и продолжают реализовывать то, чем жили всю жизнь. Но сейчас настала «эпоха героев», нужны такие антропотипы.
«В 90-е была такая робингудовская героика, отчасти бандитская – «Брат», «Бригада», «Жмурки». Нулевые – это уже героика силовика, человека, в общем занимающегося примерно тем же, но уже по крайней мере с корочкой и в погонах. Но общество упорно продолжало реализовывать брежневскую идею о постоянном удовлетворении все возрастающих потребностей. Просто количество трудящихся сузилось до узкой группы лиц.
И сегодня перед тем, как кого-то чему-то учить, нужно кого-то чему-то разучить. Перед тем, как строить некую государственную культурную политику, нужно, хочешь не хочешь, ломать те шаблоны, стереотипы, правила, те сценарии и ценностные установки, которые были. И этот большой сдвиг, который идёт сейчас, это не только время создания нового, но и это время разрушения старого», – заключил Чадаев.
