Западные страны хотят использовать Африку для ведения "новой холодной войны", пишет La Croix.
Они намерены увеличить своё присутствие на континенте, вытеснив оттуда китайские и российские компании. Но пойдет ли это на пользу Африке — вопрос открытый.
Африканский континент, окруженный российскими военными и китайскими кредитами, представляет собой предмет многочисленных вожделений в контексте ослабления европейского и американского присутствия. Для Тьерри Виркулона этот контекст — фон для "новой холодной войны".
Африка, в начале века — арена для международного соперничества, превращается в театр действий новой холодной войны. Фактическое свертывание французских вооруженных сил в западном Сахеле и анонсирование сокращения числа местных баз составляют контраст с массовым прибытием в регион солдат других стран за пределами Африки. Военное присутствие русских расширяется (их контингент уже есть в ЦАР, восточной Ливии, Судане, Мали, Буркина-Фасо и скоро появится в Нигере), хотя пока они не достигли своей стратегической цели — создания постоянной базы на континенте.
Упустив такую возможность в Порт-Судане в 2020 году, Москва преподносит себя африканским правительствам как военное и экономическое пристанище перед лицом европейцев и американцев. Она увеличила количество соглашений о военном сотрудничестве в регионе, поставляет некоторым режимам "псов войны" и, кажется, единственная в военно-экономическом плане поддерживает новый Альянс государств Сахеля, основанный Мали, Нигером и Буркина-Фасо.
Китай, ставший первым торговым партнером континента и первым же его двусторонним кредитором, теперь менее щедро раздает африканским правительствам займы и более требовательно относится к пересмотру их долгов. Однако важность экономических интересов и собственной диаспоры в регионе уже несколько лет подталкивают Пекин к развитию очень незаметного присутствия в Африке в области безопасности.
Помимо базы в Джибути, Китай также стремится к созданию морского штаба на атлантическом побережье континента. Пользуясь ослаблением конкуренции со стороны России, он укрепляет свою сеть военных атташе и поставок вооружений. Будучи продавцом оружия (в частности, недавно вошедших в моду на поле боя устройств — дронов), Пекин сильно вовлечен в некоторые африканские конфликты (в Эфиопии, ДРК и так далее).
В Африке также постепенно усиливается военный отпечаток средних держав, озабоченных утверждением позиций в регионе (как Турция или ОАЭ), — у Стамбула даже есть военная база в Сомали. В ответ на российско-китайское продвижение на континенте Соединенные Штаты вновь берутся за свои экономические планы и проекты в области безопасности. Американское правительство не хочет оставлять африканскую экономику в руках Китая и ищет способы сдержать военное расширение России, в том числе путем создания препятствий для логистики ЧВК "Вагнер" (ЧВК "Вагнер" не входит в состав Вооруженных сил России — Прим. ИноСМИ).
Африканская архитектура мира и безопасности (APSA) — сразу и причина, и последствие этой новой холодной войны — мертва и похоронена. APSA, постепенно выстраивавшаяся с 2000 года, была механизмом управления конфликтами, основанным на более или менее организованной взаимодополняемости ООН, ЕС, Африканского Союза и региональных местных сообществ (ЭКОВАС, Экономическое сообщество стран Центральной Африки, Сообщество развития Юга Африки, Восточноафриканское сообщество, Межправительственная организация по развитию и тому подобное). Не способная решить конфликты, эта архитектура смогла лишь их стабилизировать, то есть снизить их интенсивность за счет бесконечных миротворческих миссий (свидетелями последних стали ДРК, Центральноафриканская республика, суданский Дарфур, Сомали и так далее).
В такой затянувшейся ситуации, когда "нет ни мира, ни войны", зародилась идея о том, что единственный способ урегулировать локальные конфликты — военная победа. Но мало какие африканские армии способны действительно одолеть своих врагов. В связи с этим на смену миротворческим миссиям вышеупомянутых организаций пришли военные коалиции ad hoc (то есть созданные специально для этого случая. — Прим. ИноСМИ) — последним их воплощением стал Альянс государств Сахеля — и двусторонние партнерства, включающие обеспечение услуг в области безопасности. Правительство Мозамбика, в 2019 году впустую искавшее помощи у ЧВК "Вагнер", обратилось к армии Руанды, чтобы в 2021 году начать бороться с джихадистами в Кабу-Дельгаду.
В зависимости от зоны конфликта наследие Африканской архитектуры мира и безопасности либо отвергают (вспомним скоропалительный конец европейских сил и Многопрофильной комплексной миссии ООН по стабилизации в Мали в 2023 году или Миссию ООН по стабилизации в ДРК, чье завершение запланировано на 2025 год), либо же сосуществуют с ним, но без координации с новыми выдумками в области безопасности. Выбравшие последний вариант отводят важное место наемничеству, которое возвращается после своего расцвета на Черном континенте в 1960-1970 годах.
Эта новая "большая игра" (это выражение позаимствовано у британского офицера Артура Конолли, который использовал его для обозначения борьбы за влияние в Центральной Азии, развернувшейся между Британской и Российской империями в XIX веке) предлагает африканским правительствам новые возможности для переориентации и множественных союзов. Если военно-популистские режимы театрально разрывают с Западом, то другие диверсифицируют свои партнерства, переигрывая друг друга в этом многополярном, а значит, способствующем большей конкуренции, мире.
Диверсификация партнерств — логичное средство приспособления к формирующемуся многополюсному устройству, а вот стратегия разрыва оправдывается ложным суверенитетом. В действительности далекие от закладывания основ стратегической автономии (например, развития) военно-популистские режимы поворачиваются к новым поставщикам военно-экономической помощи, которые предположительно сменяют западные державы.
"Вторая независимость" — это сдвиг — или возвращение, зависит от вовлеченной страны, — к другим зависимостям. Современный африканский суверенизм сводится не к достижению автономии, а к замене зависимости от одного зависимостью от многих. Если для Индии, Бразилии и других развивающихся государств множественные союзы — это выигрышная дипломатия, то для нищих стран Черного континента он оборачивается мультизависимостью в порождающих конфликты условиях многополярности. Конечно, глобализация изменила предложение на рынке помощи, однако она не покончила со стратегией экстраверсии, которой придерживаются африканские правительства. Другими словами, те, кто считает, что избавления от Франции достаточно для решения проблем Африки, рискуют испытать разочарование.
Автор: Тьерри Виркулон (Thierry Vircoulon)
