Именно так и было анонсировано в афише фестиваля, посвященного 180-летию со дня рождения Николая Римского-Корсакова (1844–1908), который был задуман на двух сценах Большого театра России и включил показы как собственных спектаклей, так и постановок Мариинского театра. Так, собственно, и вышло: с 23 по 25 февраля на Исторической сцене Большого Мариинский театр разрядился мощной обоймой своего оперного репертуара. Его гастроли открылись 23 февраля «Псковитянкой», причем – и это вызвало дополнительный интерес – с прологом «Боярыня Вера Шелога», 24 февраля продолжились «Ночью перед Рождеством», а 25 февраля завершились «Сказанием о невидимом граде Китеже и деве Февронии». Улов знатный, ибо в репертуаре Большого эти названия сегодня не значатся.
В программу фестиваля-приношения Большой театр из своего нынешнего репертуара также включил три оперных названия – «Сказку о царе Салтане» в январе и марте, «Царскую невесту» в феврале и возвращаемого из небытия «Садко» в апреле. Последнего не было в афише со дня трагедии на несостоявшемся спектакле осенью 2021 года, когда практически в сáмом его начале под многотонными конструкциями, спускаемыми с колосников, погиб человек. Поставить спектакль в афишу прежнее руководство Большого театра, кресло под которым раскачивалось уже давно, похоже, не решалось, однако с новым генеральным директором Большого Валерием Гергиевым, вступившим в должность 1 декабря прошлого года, этот непреодолимый психологический барьер был решительно преодолен!
А это значит, что уродливая любительская постановка Дмитрия Чернякова принесет в Большой новую волну театрального мракобесия, но, как говорится, новому руководству виднее. Юбилейная дата серьезна, и фестиваль проводить надо, но сегодня, с точки зрения формирования фестивальной афиши, Большой театр и может выставить на паритетных началах лишь названные выше оперы Римского-Корсакова. Как недобрая примета нашего времени «режоперный» обскурантизм, конечно же, не обошел стороной и Мариинку, но сегодня это единственный театр в России с таким колоссальным оперным репертуаром и таким внушительным количеством сохраняемых в репертуаре классических постановок русских опер! Последние же и есть тот самый золотой фонд русского оперного театра…
И к нему из трех гастрольных спектаклей мы с гордостью можем причислить, прежде всего, монументальную «Псковитянку» – потрясающую по театрально-драматургической выразительности историческую фреску, истоки которой восходят к постановке начала 50-х годов XX века. Сценографию и костюмы к спектаклю создал выдающийся театральный художник Фёдор Федоровский (1883–1955), а премьера состоялась 29 декабря 1951 года (режиссер – Евгений Соковнин; дирижер – Сергей Ельцин). В 1988 году Валерий Гергиев стал главным дирижером Мариинского театра (позже художественным руководителем – директором коллектива, оставаясь на этой должности и поныне), и под его музыкальным руководством 28 ноября 1992 года на основе оформления Фёдора Федоровского состоялась премьера новой постановки, режиссером которой выступила Ирина Молостова.
Это был настоящий глоток свежего музыкального воздуха, и та постановка, увиденная на стационаре в Санкт-Петербурге (не на премьере, а позже), стала первым театральным знакомством рецензента с этой партитурой – оперным первенцем Римского-Корсакова. И в нём психологически мощный исторический пласт оказался пропитан поистине заповедной упоительной русскостью. К моменту той премьеры и Санкт-Петербург, и Мариинский театр уже успели вернуть свои исконные исторические названия. И на тот момент, когда из репертуара Большого театра эта опера исчезла уже давно (последний спектакль последней на то время постановки состоялся в 1977 году), мариинская «Псковитянка» образца 1992 года стала едва ли не культовой! Это, безусловно, так, ведь для отечественного оперного театра заполнение сей репертуарной ниши всегда являлось – не убоимся высокопарности – делом духовно благодатным и сакрально важным.
Обсуждаемая «Псковитянка» Мариинского театра, показанная на гастролях в Москве в рамках фестиваля Римского-Корсакова – капитальное возобновление постановки 1951 года в декорациях и костюмах Фёдора Федоровского (25 апреля 2008 года). Ее музыкальным руководителем, как и двух других привезенных в Москву постановок, закономерно стал маэстро Гергиев, «прописавшийся» в оркестровой яме Большого театра на три гастрольных дня. Режиссером возобновления выступил Юрий Лаптев, художниками возобновления – Вячеслав Окунев (сценография) и Татьяна Ногинова (костюмы). В свое время «по горячим следам» этот спектакль мы увидели и в Москве (на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко), и восторженные впечатления от того давнего показа – естественно, с маэстро Гергиевым за дирижерским пультом – живы и по сей день!
Если сравнивать постановки 1992 и 2008 годов, то в нулевом приближении это одно и то же, и при этом классическая монументальность спектакля и реалистичная масштабность его музыкально-драматургического прочтения поразили и на этот раз. Так как мариинская «Псковитянка» прозвучала на Исторической сцене Большого, она невольно напомнила о здешней постановке «Псковитянки», осуществленной в 1999 году великим дирижером XX века Евгением Светлановым (1928–2002) и ставшей в этих великих стенах его «лебединой песней». Кто только из нашей так называемой «прогрессивной критики» не кинул тогда камень в русского дирижера-гения! Жуткая травля, развязанная в отношении Светланова, ускорила его кончину: пройдет менее двух с половиной лет – и маэстро покинет этот мир…
И всё же в сотрудничестве с режиссером Иоакимом Шароевым, сценографом Сергеем Бархиным, художником по костюмам Татьяной Бархиной и хормейстером Станиславом Лыковым маэстро Светланов создал невероятно глубокую музыкально-психологическую русскую фреску. Такую, что давняя продукция Большого (1999) и относительно недавняя постановка Мариинского театра (2008) – творческие озарения однозначно сопоставимых художественных порядков. Говоря так, мы пока ведем речь о постановочной, оркестровой и хоровой составляющей этих продукций, и на то есть причина. Постановки рождаются, вырабатывают прокатный ресурс и нередко, хотя, конечно же, не всегда, возобновляются. И на каждом новом этапе жизни любой постановки в нее вливаются новые поколения певцов, но в данном раскладе мариинской колоды оперных карт Римского-Корсакова как раз певческие составы и становятся тем, что в бочку с медом добавляет ложку дегтя…
К этому мы еще вернемся на финальной стадии наших заметок, а между тем нельзя не упомянуть, что пролог, призванный предварить оперу и написанный композитором гораздо позже, к мариинской постановке 2008 года был приставлен лишь в 2019 году. Остается только сказать, что работала над ним та же постановочная команда, а подбор декораций и костюмов осуществил Пётр Окунев. Пролог «Боярыня Вера Шелога» – вещь, в сущности, необязательная, де-факто самостоятельный опус, выполняющий пояснительную функцию, и при четко выверенной музыкальной драматургии «Псковитянки» необходимости в нём, в принципе, нет, но соединение пролога и оперы всегда интригует и оставить равнодушными меломанов не может! Кто-то из них «Боярыню Веру Шелогу», когда та шла в Большом отдельно, скорее всего, еще застал, но услышать пролог рецензенту довелось впервые.
От «Псковитянки», минуя «Ночь перед Рождеством», перейдем к «Китежу» – к опере, где русская история переплетена с легендами. На сей раз либретто создал не композитор, а Владимир Бельский по мотивам нижегородской легенды о граде Китеже и древнерусской «Повести о Петре и Февронии». При этом вспомним, что последним значимым «Китежем» в Большом в 1983 году также стало масштабное – поистине грандиозное! – детище маэстро Светланова (режиссер – Роман Тихомиров; сценография – Илья Глазунов; костюмы – Нина Виноградова-Бенуа; хормейстеры – Александр Рыбнов, Станислав Лыков). А стремительно почившая в бозе псевдопродукция «Китежа» на Новой сцене от Эймунтаса Някрошюса – Александра Ведерникова (2008) приблизиться к спектаклю-легенде не смогла ни на йоту!
А в Мариинском театре после постановки 1958 года (режиссер – Евгений Соковнин; дирижер – Сергей Ельцин) «Китеж» появился лишь с Валерием Гергиевым 3 февраля 1994 года (режиссер – Алексей Степанюк; сценография – Март Китаев и Андрей Войтенко; костюмы – Ирина Чередникова). Данную постановку рецензенту также довелось увидеть на стационаре в Санкт-Петербурге, но как театрально-зрелищное действо, хотя оно и было выдержано в духе традиционного классического прочтения, тот спектакль в памяти как-то не запечатлелся. Зато на волне недвусмысленного отвращения вспоминается чудовищная постановка 2001 года Дмитрия Чернякова, один из первых опытов его деструктивной оперной метóды, можно сказать, «антипрограммный манифест», предвосхитивший все его дальнейшие режиссерско-любительские поделки на профессиональной оперной сцене.
Но в любом случае «Китежи» образца 1994 и 2001 годов (равно как и «Псковитянка» 1992 года) определенно смогли убедить в том, что серьезный – психологически-жизненный и философски-глубокий – Римский-Корсаков является для маэстро Гергиева безусловным творческим коньком. С мариинскими «Китежами» рецензенту выпало встретиться после эталонного светлановского «Китежа» в Большом (из его репертуара он исчез в 1992 году). И музыка «Китежа» вновь стала тем, в чём легко можно было раствориться без остатка: и оркестровая ткань, и грандиозные хоры всецело погрузили в бездонный океан Римского-Корсакова. Погрузились мы в него и сейчас – как на «Китеже», так и на «Псковитянке»…
Премьера показанного в Большом театре «Китежа» состоялась в Мариинском театре не так давно – 24 декабря 2022 года (к счастью, деструктивная постановка Дмитрия Чернякова навечно и давно уже канула в Лету). После 1994 года к этому названию вернулся режиссер Алексей Степанюк, но на этот раз – при поддержке видеохудожника Вадима Дуленко – он выступил и сценографом, а из его предыдущей постановки в эту перекочевала художник по костюмам Ирина Чередникова. И если в увиденной в Москве мариинской «Псковитянке» ощущался большой стиль, рельефно проступала историческая масштабность, то «Китеж» с двумя отгородками-сводами (на заднем и среднем планах) и одними и теми же «кочками» между ними на все четыре действия, будучи заключенным в искусственно ограниченное пространство сцены, предстал на фоне меняющегося сводчатого задника-видеоэкрана чем-то игрушечным, похожим на бюджетный, но всё же добротный театральный «мультик».
Впрочем, к режиссуре никаких претензий нет: чистая классика, а видеопроекционные эффекты производят довольно сильное впечатление. Но для Исторической сцены Большого театра эта постановка выглядит мелковато, без подобающей ей масштабной пафосности. Еще одним «мультиком» в опере, но на сей раз забавным, ибо речь идет о комическом – с элементами гоголевской мистики – опусе, оказалась и привезенная в Москву «Ночь перед Рождеством». С недавней историей постановок этой оперы негусто как в Большом, так и в Мариинском театре. Но, вспоминая на редкость удачную постановку в Большом 1990 года (режиссер – Александр Титель; художник – Валерий Левенталь; дирижер – Александр Лазарев), постановку Мариинского театра, несмотря на всю ее наивность и незатейливость, также воспринимаешь с неподдельным зрительским энтузиазмом – и это главное!
Ее премьера в Санкт-Петербурге состоялась также относительно недавно – 7 января 2021 года, и она является наследницей постановки 2008 года (режиссер – Ольга Маликова; сценография – Ксения Пантина; костюмы – Варвара Евчук), так как в ней использовано бывшее декорационное оформление. Режиссер новой сценической версии – Илья Живой, он же и хореограф, поставивший, в том числе, и танцы звезд (хореографическую картину, связанную с полетом Вакулы на Чёрте). Теперь в команде есть и видеохудожник Виктория Злотникова, и видеоэффекты используется на полную катушку, но это вовсе не самоцель, как в «Китеже», а весьма органичное средство достижения захватывающей зрелищности.
Прекрасную работу с хором во всех трех гастрольных постановках Мариинки провел главный хормейстер театра Константин Рылов. А о прекрасном, тщательно отлаженном «с точностью до миллиметра» механизме Оркестра Мариинского театра говорить доводилось не раз, но комический Римский-Корсаков под управлением маэстро Гергиева захватить в слушательский плен так, как это произошло на «Псковитянке» и «Китеже», не смог. Эта партитура потребовала бóльшей изящности и прозрачности, а ни того, ни другого в звучании оркестра не ощущалось. И всё же под фирменными вибрирующими пассами Валерия Гергиева оркестр Мариинского театра – предельно вышколенный и собранный – ниже планки профессиональной добротности в любом случае не оказался…
Гастроли Маринского театра с операми Римского-Корсакова стали важной культурной вехой в жизни столицы, но главной их проблемой, как было сказано, стали певцы-солисты. Еще недавно оперные звезды в Мариинке были, но в нынешнем поколении исполнителей их крайне мало, а на этих гастролях в Москве на ключевых ролях их не оказалось и вовсе. Проблема звезд, проблема голосов и творческих личностей сегодня актуальна, как никогда, и для Большого, и для Мариинского театра. И большая ставка сегодня делается на Ирину Чурилову, но c драматическими героинями, робко озвученными ею (Вера Шелога, Княжна Ольга, Феврония) носительница скромного сопрано lirico spinto не коррелирует ничуть! Одни лишь субреточные штампы, однако истинной героини с оперным апломбом нет, да и техника вокала певицы, ее артистическая проблемность ситуацию лишь усугубляют…
Заметно сдал вокальные позиции и некогда роскошный, полнозвучный бас-профундо Станислав Трофимов (Иван Грозный, Чуб, Князь Юрий Всеволодович), и сегодня то, что мы услышали в Москве, – это всего лишь остатки былой его роскоши. Настоящая беда и с теноровым цехом, явившим разбитые, стертые, «вокально уставшие» голоса. В нынешних гастролях были задействованы Олег Видеман (Михайло Туча), Михаил Векуа (Вакула), Евгений Акимов (Дьяк), Александр Трофимов (Княжич Всеволод) и Сергей Семишкур (Гришка Кутерьма), однако зацепиться в их пении за что-либо «отчетливо рецензируемое» оказалось абсолютно невозможно! Сопрано Инара Козловская (Оксана) смогла произвести лишь впечатление поверхностной «опереточности», глубина чувств при которой оказалась ничтожно мала даже для комической оперы. Юлия Маточина (Солоха) прозвучала на этот раз как-то «узко» и высоко: и куда только делась насыщенная фактура ее меццо-сопрано?
В партиях-эпизодах, связанных с «Китежем», на позитиве должно отметить Алексея Маркова (Фёдор Поярок), Евгения Никитина (Гусляр), Светлану Карпову (Отрок-травести), а также Екатерину Савинкову и Екатерину Крапивину (Сирин и Алконост). Для истинного меломанского счастья этого так мало, однако вокальный расклад на нынешних гастролях Мариинского театра таков. И всё же не стóит унывать, так как в его репертуаре спектакли русского золотого фонда бережно и с любовью сохраняются, а новые поколения певцов непременно придут. Возможно, придут они не завтра, но послезавтра придут непременно!
На фото с сайта Мариинского театра: сцена из спектакля «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»
Весна уже на дворе, и совсем скоро — самый главный женский праздник. Подарите цветы на 8 марта своим любимым. Проще всего заказать букеты онлайн в интернет-магазине цветов.
