Минобрнауки России уволило чиновника за отправку в вузы спорной программы подготовки специалистов по психологической помощи участникам и ветеранам СВО. Согласно плану, более 70 часов программы приходилось на лекции о политической обстановке, и всего лишь час — на изучение последствий пребывания военнослужащих в зоне боевых действий. О необходимости такой программы «360» побеседовал с психологами и военными экспертами.
Не психологи, а трансляторы
Как сообщил «Коммерсант», примерно неделю назад в базе ФГОС официально опубликовали программу, составленную в прошлом году Научно-практическим институтом религиозно-ориентированной психологии и психотерапии. Согласно ей, психологи должны «транслировать» пациентам и клиентам определенные духовные установки, обучить которым и нужно на уровне вуза.
Так, 71 час в программе «Духовная безопасность личности и традиционные российские духовно-нравственные ценности» предлагалось посвящать таким проблемам, как «Духовные, ментальные войны, которые ведутся недружественными странами против граждан России», «Традиционные российские духовно-нравственные ценности как фундамент в работе психолога с клиентами (пациентами)». Всего час при этом уделялся психологическим последствиям «нравственного или безнравственного поведения на войне».
По информации журналистов «Коммерсанта», в Минобрнауки эту программу разослали еще в ноябре прошлого года, потому были обязаны опубликовать ее на сайте ФГОС. Однако в министерстве подчеркнули, что реализацией программы остались недовольны, ответственный за рассылку письма чиновник Минобрнауки уже потерял место работы.
«Университеты вправе самостоятельно принять решение о включении или невключении модуля в образовательные программы — с учетом направленности образовательных программ и специфики конкретной сферы будущей профессиональной деятельности обучающихся», — заявили в министерстве, подчеркивая, что письмо в вузы имеет лишь рекомендательный характер.
Человечное, а не политичное
Организацией морально-психологического обеспечения армии и рядом других важных вопросов занимается Главное военно-политическое управление ВС России. Нашумевшая программа по оказанию психологической помощи участникам и ветеранам СВО на первый взгляд кажется очень даже необходимой, рассказала «360» психолог Ирина Кислицына. Но есть нюансы.
Вопросы возникают, когда начинаешь пристально всматриваться в саму программу инициативы. Тут, как говорится, накрутили так накрутили. Военным, конечно же, нужна помощь. Но это должно быть не навязано сверху, не быть какой-то обязаловкой.
Ирина Кислицына
психолог
Социальный психолог Александр Кичаев в разговоре с «360» вообще засомневался, что курс психологической помощи должен быть частью именно университетского образования, так как молодые выпускники, по его мнению, вряд ли подойдут для работы с участниками и ветеранами СВО.
«Посттравматическое расстройство случается у почти каждого второго участника боевых действий. В психологи для работы с такими случаями должен быть очень четкий отбор, потому что это не должны быть юные, неопытные люди, поскольку они не смогут даже на визуальном уровне вызвать желание с ними поделиться, не смогут создать впечатление людей, способных помочь. Это должны быть люди опытные, зрелые, вероятнее всего, это должен быть мужчина. Воину, возможно, будет легче открыться как мужик мужику, чем женщине, там могут сработать какие-то блоки», — заметил Кичаев.
Оба специалиста сошлись во мнении, что параметры психологической помощи должны зависеть от особенностей конкретной личности, а также ставить во главу угла безопасность и здоровье каждого клиента или пациента.
«Каждый защитник должен знать — если ему будет тяжело, то всегда найдется человек, который его выслушает и поможет. Психолог должен быть в первую очередь человечен. За каждым из нас есть свои истории и бэкграунд, в которых сложно копаться. Но для этого и существует профессия психолога», — поделилась Ирина Кислицына.
Александр Кичаев добавил, что главной задачей систем допобразования в этой области можно считать принцип «не навреди».
«Нужно знать, чему учить, какие должны быть дисциплины, как аттестовать специалистов, чтобы не было такого, что человек шел к ветерану и после общения с ним ветеран покончил с собой», — заключил он.
Сшивая ткани социума
Военный эксперт Борис Джерелиевский рассказал «360», что проблема возвращения участников и ветеранов СВО к мирной жизни — вопрос психологии только отчасти. Важным фактором он считает и социальную обстановку — готовность окружающих к принятию.
«Соматическая стрессовая реакция, которая возникает у значительной части военнослужащих, находившихся в зоне боевых операций, это реальность, к сожалению. И есть необходимость ее купировать и помогать людям адаптироваться к условиям мирной жизни. Мы видим, некоторые сложности случаются, крайне негативные. Но большая часть нашего населения поддерживает, сочувствует и всячески помогает бойцам», — заявил он.
Джерелиевский поделился собственным взглядом на возможную систему оказания психологической помощи участникам боевых действий.
«Есть проблемы психологические, зависят от степени посттравматической стрессовой реакции. И тут бывает нужна помощь психолога. Я думаю, что демобилизующиеся бойцы, комиссованные по ранению, кто находятся в госпиталях, уже на этом этапе должны получать помощь психолога. Психологи должны находиться при госпиталях: мало ли какая помощь кому может понадобиться. Военкоматы должны сообщать увольняющимся из Вооруженных сил, что есть такая помощь, ею можно воспользоваться, должна быть мощная и разветвленная система — разумеется, бесплатная для военнослужащих и членов их семей», — заключил он.
По словам Джерелиевского, если это станет всенародной программой, многих неприятностей и недопонимания можно будет избежать.
