Куратор платформы цифрового искусства IOGINALITY Анна Буали и сооснователь консалтингового бюро Digital & Analogue Partners и платформы цифрового искусства IOGINALITY Екатерина Смирнова рассказали «Снобу» о развитии NFT-арта.
Рынок NFT, ставший настоящей сенсацией несколько лет назад, сейчас гораздо меньше обсуждают. Хотя серьезные коллекционеры как раз начали им интересоваться. Технология NFT появилась в 2014 году, а за рекордный 2021 год объем торгов на NFT-рынке, по данным NonFungible, вырос в 213 раз — с $82,5 млн до $17,7 млрд. Количество «активных кошельков» за тот же период достигло 2,5 млн. Но в 2023 году объем торгов снизился и составил $11,8 млрд. Это дало скептикам повод говорить о закате технологии, которая, по их мнению, была просто хайпом.
Однако утверждать так — значит не различать хайп и тренд. Их ключевое отличие в том, что первый сформирован вокруг нового явления за счет маркетинга и часто с нуля. Тогда как тренд — это ответ на глубокие и устойчивые социальные, политические или экономические изменения в обществе.
Смотреть на NFT и блокчейн стоит именно через призму тренда, и тогда мы увидим, что суть вовсе не в продаже на аукционе «крипто-обезьян». Эти технологии стали ответом на большой общественный запрос, и в первую очередь — запрос на децентрализацию. Кроме того, NFT — это решение проблемы с сохранением цифрового искусства. И наконец, это возможность зафиксировать портрет нашего времени — первой цифровой эпохи в истории человечества. Прибавьте к этому решение важнейшего вопроса цифрового искусства с определением подлинности, и вы увидите, что речь идет не о сиюминутном хайпе, а об универсальном инструменте для решения сразу нескольких задач современного арт-рынка.
Технология NFT применяется не только в цифровом искусстве, которое развивалось и раньше, но именно в этой сфере она стала по-настоящему прорывной. Здесь можно провести параллель с классической живописью, которая тоже существовала до использования холста, но именно холст сделал удобнее транспортировку произведений и увеличил срок их хранения в различных условиях, тем самым упростив коллекционирование.
Цифровое искусство, развивавшееся с 1960-х годов, с самого начала было вызовом музейному хранению из-за быстрой устареваемости носителей и своей экспериментальной природы. Жесткие или оптические диски очень хрупкие, и иногда срок жизни такой работы может составлять всего несколько лет. Сейчас мы знаем, что потери цифрового искусства 1990-х годов сопоставимы с потерями живописи XVII века. Произведения NFT за несколько лет сделали институциональный прорыв, войдя в мировые коллекции, например Центра Жоржа Помпиду или Эрмитажа. NFT стал оптимальной формой институциональной дистрибуции для многих форм медиаискусства. NFT — базовое условие не только для оборота медиаискусства на рынке, но и для его сохранения. Музей, фонд, публичная коллекция — это те институции, которые увеличивают шансы галериста, коллекционера и художника оставить след в истории. Поэтому можно говорить о том, что технология NFT дала ощутимый сдвиг во всей системе дистрибуции и сохранения цифрового искусства.
Подтверждением того, что NFT является ответом на устойчивый запрос мира цифрового искусства, стала история венгерской медиахудожницы Веры Мольнар. Она была пионером компьютерного искусства, начав эксперименты с ним еще в 1968 году. А в 2023 году Вера создала свою первую NFT-работу, приурочив это к своему 99-летию. В том же году ее художественная серия из 500 уникальных NFT под названием «Темы и вариации» была продана менее чем за час на аукционе Sotheby’s. Общая стоимость серии составила 631 ETH, или $1,2 млн. Этот пример показывает, что традиционно нишевое цифровое искусство, помещенное в форму NFT c ясным институциональным бэкграундом, может вызывать ажиотаж в мире коллекционеров.
Появление новых технологий расширяет творческие возможности. Так, до наступления глобальной цифровой эпохи большинство из нас выступало исключительно в роли потребителей контента. Профессионалы писали книги, эксперты создавали интернет-сайты, художники выставлялись в галереях. Но появление цифровых платформ все изменило. Теперь каждый стал не только потребителем, но и автором. Больше не нужно иметь договор с издательством или арт-дилером, чтобы стать признанным писателем или художником. И в этом смысле NFT сделал рынок цифрового искусства более демократичным. Для молодых художников или тех, кто находится за пределами мировых художественных центров, порог входа в индустрию стал ниже: достаточно выпустить токен, зафиксировав свое авторство, подлинность работы и ее место в блокчейне навсегда. Это подтверждается и тем, что в списке крупнейших и признанных NFT-художников мы увидим много имен, не известных миру до 2020–2021 года. Например, звезда торгов Christie's, художник из Нигерии Osinachi, создавший свои работы с помощью Microsoft word. Или Sasha Stiles, американская художница калмыцкого происхождения, которая вдохновила целую волну визуальных поэтов.
Возможности стали шире и для коллекционеров. Сейчас практически невозможно собрать качественную коллекцию живописи, способную занять свое место в истории, как это было, например, в 1950-е, когда на послевоенных рынках находили работы больших художников. И даже у тех, кто обладает внушительным капиталом, довольно мало шансов стать серьезным коллекционером: на крупных художественных ярмарках не так просто что-то купить. Приоритет часто отдается владельцам больших признанных собраний или тем, кто уже успел открыть свой частный музей. Но собрать коллекцию актуального NFT-искусства, которая будет отражать вашу индивидуальность и сделает вас заметным, все еще сравнительно легко. Это в своих интервью подтверждают, например, известные коллекционеры, которые входят в закупочный комитет МОМА. Харо Камбусян и Бильге Огут-Камбусян сознательно выбрали цифровое искусство, чтобы избежать высокой конкуренции в классических медиа. По их словам, большая часть актуального искусства нашей эпохи будет создана в среде, позволяющей художникам использовать гораздо больше способов для выражения своих идей. Важно, что NFT и цифровые технологии сокращают дистанцию с автором, предполагая механизмы прямой поддержки художника и этичного коллекционирования.
Все это стало ответом на запрос общества на децентрализацию и усталость от иерархий. Для людей во всем мире важно осознавать себя полноправными субъектами глобальных процессов: творческих, экономических, социальных. Это позволяет рассчитывать на то, что блокчейн не даст цифровому искусству закостенеть, повторив путь современного арт-рынка, где есть топ-10 имен и топ-10 галерей, которые задают вектор развития для всего мирового искусства. Участники NFT-рынка хотят видеть будущее, в котором новые имена поддерживаются локальным сообществом и коллекционерами, а художники живут в разных странах, но имеют равные возможности войти в историю искусства.
Технология NFT пережила хайп и стала неотъемлемой частью мира цифрового искусства, а значит, частью нашей цифровой эпохи. Рынок переходит от количественных показателей к качественным: среди покупателей NFT становится все меньше спекулянтов, на смену им приходят энтузиасты, для которых важна сопричастность к сегодняшнему дню и актуальным процессам. Все, кто активно занимается созданием, продажей, покупкой и коллекционированием NFT, четко осознают, что человек в современном мире — это еще и цифровая личность, которая тоже имеет свои потребности в творчестве и созидании. Это наша реальность, созданная технологиями. Через 300 лет нас никто не станет оценивать по тому, сколько стоили работы Пикассо и де Кунинга на рекордных торгах. Нас запомнят как поколение, открывшее новые формы искусства и создавшее для него среду, способную отвечать вызовам будущего.
