С одной стороны, нам показывают примеры здоровой и даже спортивной старости: 90-летний мужчина с восторгом совершает прыжок с парашютом. С другой – как его же ровесник, еле передвигая ноги, бредет в магазин шаговой доступности. И то и другое правда. Мы восхищаемся одним и в глубине души осуждаем другого, мол, наверняка сам виноват, вел нездоровый образ жизни…
Никто в здравом уме не хочет превратиться в дряхлую развалину, но мы не знаем, как все обернется. Почему на старых людей оказывают такое беспрецедентное давление, беспардонно объясняя, какими они должны быть, почему в соцсетях размещают фотографии пожилых артистов из серии «какой прекрасной она была и во что превратилась» и никто не возмущается.
Исследования показывают, что мы все внутри ощущаем себя моложе своего биологического возраста. Старость – это то, что другие видят в нас. Мы узнаем свой возраст в глазах смотрящего. Между нашим личным ощущением и тем, как нас воспринимают, – пропасть.
Ричард Тун — диабетик самого опасного, первого типа. Когда в 1973 году он впервые услышал свой диагноз, ему было 23 года. врач искренне посоветовал молодому человеку не доживать до 60 лет.
Сейчас ему 73 года, и он не просто прожил с этой болезнью 50 лет, ему удалось избежать всех осложнений, а это почти невозможно. Осложнения диабета 1 типа – сердечные приступы, инсульты, ампутации конечностей, слепота и почечная недостаточность.
Он прожил так долго не из-за счастливой генетики или бешенных денег – здоровье в США стоит дорого. У него не было ни того, ни другого. Чтобы не умереть раньше времени, он переехал в Нью-Йорк в 1984 году и стал участником экспериментальной научной программы «Исследование по контролю диабета и осложнений» (DCCT), которое продолжалось почти 10 лет.
Исследование доказало, что жесткий контроль уровня глюкозы значительно снижает вероятность осложнений. Постоянный мониторинг требует усилий воли, но это неплохая сделка, чтобы прожить нормальную жизнь для человека с хроническим заболеванием.
Дожив до старости, Ричард обнаружил, что отношение врачей к нему изменилось. Раньше его побуждали контролировать здоровье, а теперь молодой врач, к которому он обратился за помощью, сказал, что в его возрасте не следует беспокоиться, заболеет ли он раком простаты – болезнь развивается медленно, и он почти наверняка умрет раньше от чего-то другого.
Такое отношение обескураживало. Ричард всю жизнь неукоснительно выполнял все предписания врачей, внимательно читал публикации, посвященные диабету. В «Стандартах лечения диабета» Американской диабетической ассоциации его заинтересовал раздел «Пожилые люди». В этой памятке черным по белому написано, что, если вы старше 65, можно уже ослабить контроль и перестать так тщательно следить за своими показателями.
Известно, что именно жесткий контроль помогает дожить с такой болезнью до таких лет. То есть в возрасте, который требует особо тщательного контроля за здоровьем, вам вдруг говорят – не стоит больше так сильно беспокоиться. Формально придраться не к чему, вас не лишают возможности лечиться, но явно намекают – расслабься, дорогой, ты уже вышел на финишную прямую дожития, ты в «расходной категории».
В США продолжительность жизни снижается. А у Ричарда растет. Ему нравится жить. Он столько лет прилагал невероятные усилия, чтобы жить, и что теперь? Проблема в том, что некоторым врачам не приходит в голову, что их пациенты –нечто большее, чем их болезни. Возможно они поймут это, когда сами станут пациентами и узнают, что тоже смертны.
По мере того, как мы стареем, потери становятся частью жизни, данностью. Организм стареет, меняется тело, физические возможности сокращаются. Все, чем жизнь с такой щедростью одарила нас вначале, постепенно уходит, и лучше с этим смириться, принять новую реальность, чтобы устоять и не разрушиться от малейшего дуновения.
Это жизненная философия 76-летней Дами Роэльс. Всю жизнь женщина проработала психологом c молодыми правонарушителями в тюрьмах для несовершеннолетних. Сегодня она сертифицированный коуч по здоровому образу жизни и писательница. Дети выросли и разъехались, у мужа диагностировали болезнь Паркинсона и деменцию.
Дами полностью взяла на себя уход за любимым человеком. Болезнь быстро прогрессировала, характер мужа изменился Он стал агрессивным, перестал ее узнавать. После его смерти, чтобы преодолеть горе, Дами начала ходить. Пешие прогулки на небольшие расстояния успокаивали и не давали возможности потерять связь с реальностью.
Раньше она по долгу службы советовала другим, как жить. Настал момент, когда вытаскивать пришлось себя. Растерянная, опустошенная, Дами отправилась в горный поход на 12 дней, а вернулась другим человеком, поняв, что жизнь не закончилась с уходом любимого человека. Одинокая? Да, но не выключенная из жизни. Это было то, за что она ухватилась.
Самое сложное, с чем сталкивается пожилой человек, помимо проблем со здоровьем, по опыту Дами, – это невидимость и невостребованность. Когда Дами спросила врача, как долго ей придется принимать очередное лекарство, врач пожал плечами – трудно сказать, для женщин старше 70 лет никаких исследований не проводилось «Я чувствую, что у меня впереди есть время, жизнь, но общество так не считает. Оно отправляет нас на дожитие».
Со всех сторон она слышит, что пожилые люди больше ни на что не годятся. Для нее это не так. Мозг работает хорошо. она получает удовольствие как от физической, так и от умственной работы и явно ощущает себя моложе своего биологическое возраста. Направить физическую силу, которую она приобрела в многочисленных походах, на добрые дела, понимание и сострадание к таким же как она, пожилым людям, – сегодня это кажется ей самым важным.
Пол Гарднер, 73-летний профессор колледжа на пенсии, рассказывает, что всегда любил ходить в тренажерный зал, заниматься кардио- и силовыми тренировками.
С недавних пор, несмотря на то, что по-прежнему чувствует в себе силы и желание тренироваться, ему приходится выдерживать борьбу с внутренним голосом: «Оглянись вокруг, ты всем здесь годишься в дедушки, ни одного ровесника, что ты смешишь людей, старик»? Полу кажется, что молодой тренер вот-вот попросит его больше не приходит на велотренировку, потому что он не в том возрасте.
Пол сопротивляется, он не чувствует себя стариком. «Когда-нибудь я стану слишком старым, чтобы делать многое из того, что я могу делать сегодня. Когда-нибудь мой внутренний старик и мой внешний старик соединяться в одну личность. Но не сегодня. Ещё нет».
Не позволять определять себя возрастом, записанном в паспорте, — лучший способ остаться в живых. Эта наша способность очевидно является актом подсознательного здорового сопротивления. Мы все состаримся и умрем. Других вариантов нет. Так давайте дадим возможность каждому стареть по собственному сценарию, без осуждения и раздражения.
Запись Что делать, когда ты хочешь жить, а с тобой обращаются, как с доживающим впервые появилась Милосердие.ru.
