15 октября. Бригадира вызывают к начальнику лагеря, он возвращается и объявляет: „Представляете, мне нужно набрать бригаду гончаров, потому что в моем документе стоит, что я - мастер гончар. Поблизости имеется, вроде, гончарня. Десять подсобных рабочих используются для заготовки глины и дров, к этому нужны специалисты, которые обладают навыками гончара. Ну, все же, Вольфганг, это похоже на твою специальность". Я отвечаю: „Гончарному делу я не учился. Все же, фаянс производится промышленным способом". Эрих, почти сердито: „ Но ты приведёшь, наверное, круг в движении, и центрировать ты тоже умеешь, определенно. Остальное - через час получится. Это теперь зависит от тебя, получим ли мы место работы, так как два специалиста - это условие". Мне не по себе от мысли, что придётся выдавать себя за гончара и не быть им. Но - сразу приятели зацепились, проявляют невиданное искусство убеждения: „ Все же, безразлично, выполним ли мы норму, главное дело мы будем иметь крышу над головой. Зима приближается, а в гончарне есть обжиговая печь, там мы сможем определенно греться время от времени". Спор тянется. Я долго не могу заснуть.
16 октября. Два охранника приводят нас к новому месту работы. Из лагеря идём слегка под гору. В долине уже издалека, из-за необычно большой дымовой трубы, мы видим маленький дом. Это должно быть гончарня. Рядом с ней двухэтажное здание. За ним простирается лес. Старый, согбенный при ходьбе человечек, принимает нас, идет без обиходов в сарай, даёт каждому в руку инструмент: мотыгу, лопату, секиры, топоры и пилы. Также деревянные заплечные носилки должны взять с собой. Он идет в направлении леса. Мы следуем. По истечении некоторого времени: „Остановка!". Маленький мужчина отмечает четырехугольник большими шагами. Мы должны убрать подлесок и свалить несколько деревьев. Затем в дело идут мотыги, ломы, лопаты, выбираем грунт. Мастер указывает на землю и говорит таинственно: Glina. Это значит: глина. Мы размахиваем пиками. По-видимому, мы должны изучить профессию гончара, в действительности, начиная с пики. К счастью, земная кора заморожена еще не слишком. Бесполезный верхний слой должен быть удалён.
Двумя днями позже серо-коричневая глина обнаруживается. Тогда мастер предписывает новое разделение труда. Четыре члена бригады копают дальше глину, четверо должны пилить брёвна на лесном складе на чурки, соответствующее размерам обжиговой печи, и раскалывать. Эрих, я и два приятеля направлены в гончарню, чтобы производить керамические сосуды. Теперь час правды наступает. Эрих происходит из гончарного центра Бунцлау. Он открывает мастеру в польско-русской языковой смеси, что имеется только один специалист. Все с нетерпением ожидают реакции. Но тот выслушивает это спокойно, говорит, что другие должны учиться быть гончарами. На полках стоят необожженные чаши, кувшины, кружки различных величин и форм. Звучит наше задание: производить бокалы. Эрих садится к одному из четырёх кругов и набирает скорость буквально в один миг. Мастер кивает признательно, просит нас, чтобы мы делали это же самое и покидает цех. Я втискиваю себя за круг, ставлю его в размах, центрирую сгустки глины и нажимаю на дыру в середине. Вместе с тем я нахожусь уже в конце своего гончарного искусства. Эрих говорит: „ Это уже хорошее начало". Он показывает мне несколько хитростей и приёмов. Постепенно это мне удается, тянуть вверх вращающуюся глину. Наконец, после нескольких напрасных попыток, похожее на бокал произведение возникает. Оба товарища смотрят внимательно и начинают на третьем круге также с попыток. Эрих помогает им. Я делаю, но не по размерам, выдаю изделие дилетанта. Примерно через час десять более или менее удавшихся заготовок бокала стоят на моей планке производства. Однако, рабочее место обоих неосведомленных в керамике приятелей похоже на одну из не мощеных улиц города Асбеста после ливня. Тут открывается дверь.
Мастер вступает в гончарню, рассматривает хаос «дуэта глиняных художников» и решает: конец, убрать. Он оценивает мой индивидуальный ассортимент бокалов мягко: „Delat dalsche! (делать дальше!)". Я могу продолжать. У меня падает камень с сердца. Безупречными сосудами Эриха мастер полюбовался и выдал оценку: Otschen choroscho (очень хорошо). Обеим удручённым присутствующим приятелям человечек приказывает, чтобы несли глину из подвала, разложили её на полу цеха и топтали. Он сам избавляет себя от валенок и портянок и топчет, начиная изнутри наружу - босиком в форме спиралей. При этом худой человечек не походит никаким образом на того большого процитированного русского колосса на глиняных ногах. Приятели следуют его примеру. Время от времени я поворачиваюсь к ним. Меня берёт дрожь. Но топтуны уверяют, что только сначала это холодное дело.
