Депутат Госдумы Яна Лантратова, говоря о законопроекте по борьбе с буллингом, призвала наказывать директоров за замалчивание проблем. По ее словам, многие руководители школ скрывают информацию об инцидентах, чтобы образовательное учреждение не падало в рейтинге. При этом ранее высказывались идеи создания индекса школ непосредственно по уровню распространенности травли. Эксперты отмечают, что подобные рейтинги в принципе очень противоречивый инструмент для управления системой образования. Насколько объективно составляются такие индексы и должны ли они влиять на финансирование школ, разбирались «Известия».
Рейтинговое молчание
Первый заместитель председателя комитета Госдумы по просвещению Яна Лантратова говорила о законопроекте о внесении понятия «травля» в законодательство и среди прочего заявила, что документ предполагает ответственность директора учебного заведения за замалчивание факта травли.
Она отметила, что в регионах есть рейтинги эффективности школ, из-за которых руководство может скрывать проблемы перед муниципальными департаментами, опасаясь падения образовательного учреждения в рейтинге. Поэтому, сказала Лантратова, с Минпросвещения уже договорились, что «этот момент уйдет из рейтинга».
Между тем в ноябре, напротив, предлагалось создать индекс школ по уровню буллинга на основании опросов школьников.
Сейчас единого рейтинга школ на уровне страны нет. На местном уровне, как правило, оцениваются именно образовательные результаты учеников, говорит старший научный сотрудник Центра экономики непрерывного образования ИПЭИ РАНХиГС Борис Илюхин.
— А вот в показателях эффективного контракта большого числа директоров школ фигурирует отсутствие жалоб родителей. Я считаю, что это главная причина замалчивания фактов травли, причем не только в сторону детей, но и травли учителей, — заявил он «Известиям».
Как составляются рейтинги
Зампред комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Людмила Скаковская напоминает, что хотя единого рейтинга школ в стране нет, несколько лет назад был впервые представлен ранж регионов по качеству школьного образования. Он был внедрен в попытке создать систему, которая поможет в поиске реальных проблем в конкретном учебном заведении и обеспечит более тесный контакт с руководствами субъектов при принятии управленческих решений в области образования, рассказала она «Известиям».
Еще одной причиной появления рейтинга регионов по качеству образования она называет «необходимость внедрения более объективных критериев оценки школ»: ранее в конкретном субъекте качество образования оценивали в основном по среднему баллу ЕГЭ, но, считает сенатор, это было не совсем правильно.
— В новом же рейтинге есть три главных критерия: результаты обучения в школе, практикоориентированность, а также эффективность управленческих механизмов в системе образования, — сказала она. — Необходимость такого рейтинга очевидна, но хотелось бы отметить, что многие эксперты уверены, что для более эффективного ранжирования регионов целесообразнее использовать несколько иные параметры: обучение во вторую и третью смены, долю детей, тратящих на дорогу в школу больше максимально допустимого времени, количество неблагоустроенных школ и т.д.
По словам экспертов, в региональных рейтингах для оценки школ чаще всего по-прежнему учитывается общая успеваемость учеников. Профессор Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина подчеркивает, что это объективные показатели достижений учащихся: результаты ЕГЭ, участие в олимпиадах (число конкурсантов и их результаты), средний балл аттестата.
Могут учитываться показатели, связанные с педагогическим персоналом, с инфраструктурной обеспеченностью школ. Субъективных показателей в таких рейтингах — минимум. Данные, по словам Абанкиной, передаются независимому рейтинговому агентству, которое и составляет список лучших школ. Есть также обязательства по достоверности предоставляемых документов.
Заместитель директора по внеурочной работе и дополнительному образованию школы «Новый взгляд» Елизавета Космидис наиболее известной рейтинговой системой школ называет аналитику от агентства RAEX. Руководитель направления рейтингов школ RAEX Дмитрий Ходырев рассказал, что организация оценивает школы по общему количеству обучающихся, зачисленных в топовые вузы, и по конкурентоспособности выпускников. В первом рейтинге чем больше выпускников учреждения поступили в ведущие вузы, тем школа выше. Здесь учитывается уровень вуза, при этом олимпиадники дадут больше баллов своей школе, чем те, кто учится за деньги. Второй рейтинг оценивает школы по наибольшей доле выпускников, зачисленных в лучшие университеты: число поступивших в вузы делится на общее количество выпускников. В этом рейтинге устраняется заведомое преимущество школ-гигантов над небольшими учебными заведениями.
— Регулярно возникают и другие менее масштабные рейтинги, которые распространяются только на территории отдельных субъектов или являются примером частной инициативы, — продолжает Елизавета Космидис. — В такие рейтинги включаются и другие факторы: средний уровень выпускных экзаменов, участие в олимпиадах, количество учеников-инвалидов, детей, состоящих на учете, и др. Такие рейтинги также не всегда комплексно отражают все компоненты, по которым можно оценить школу, и содержат больше риска для манипуляций, особенно в вопросах, которые еще нуждаются в формировании корректной системы оценивания — например, уровень распространения школьного буллинга или общей удовлетворенности учеников и учителей.
По ее словам, сейчас родители всё чаще ориентируются на рейтинги при выборе школы для своего ребенка, а учителя обращают внимание на них в процессе трудоустройства.
Проблемы рейтингов
Елизавета Космидис отмечает, что в Москве рейтинг напрямую связан с дальнейшим финансированием школы, поэтому он ограничен сбором количественных показателей, зафиксированных в официальной статистике, что уменьшает риск «утаивания» информации.
— В случае, когда рейтинг влияет на уровень финансирования и существенных для школы надбавок, вопрос включения в него может быть принципиальным и даже выступать в качестве ориентира при формировании стратегических целей школы — ориентация на академический успех и олимпиады вместо всестороннего развития ребенка и развития творческих направлений, — заметила она.
Председатель Единой независимой ассоциации педагогов Москвы Екатерина Морозова отметила, что в условиях зависимости дополнительного финансирования от рейтинга в Москве школы делают всё, чтобы войти в число лучших, но реального положения вещей такие списки часто не отражают.
— Например, в ситуации с ЕГЭ в 90% случаев с детьми занимаются репетиторы — и о каком рейтинге школы по среднему баллу за единый госэкзамен идет речь, если ребенка подготовил сторонний преподаватель или дополнительные курсы? — сказала она «Известиям». — Даже в «топовых» школах часто прямо говорят ребенку: нужна помощь репетитора.
Поступление в вузы в количественном выражении также не может считаться объективным показателем, считает Екатерина Морозова. В вузы могут поступить 90% выпускников, но сколько из них на бюджетные места, сколько из поступивших сохранят свое место в университете после первого семестра?
Третья проблема, на которую она указывает, — неравные условия, в которые изначально поставлены школы, соревнующиеся между собой. В некоторые из них нужно поступать, а за обучение — платить; и в то же время есть учебные заведения, в которых в первых классах едва ли не половина детей не знают русского языка.
— Абсурдно, что эти школы соревнуются друг с другом, — считает Морозова. — В итоге в первой двадцатке видим одни и те же учреждения. Возможно, для однозначно сильных школ нужен свой рейтинг, пусть они конкурируют между собой.
Еще одна проблема — родители и педагоги чаще всего не знают, как составляется рейтинг, обеспечить его прозрачность не удается, подчеркивает Екатерина Морозова.
Член профсоюза «Учитель», педагог из Нижегородской области Дмитрий Казаков замечает, что понять, какая школа лучше или хуже, в принципе крайне сложно: на это влияет слишком много трудно измеримых факторов, в том числе контингент детей, вовлеченность родителей в образовательный процесс и т.д.
Елизавета Космидис также называет рейтинг школ «противоречивым инструментом для управления образованием».
— Рейтинги совсем не идеальны. Например, в Москве при расчете рейтинга учитывается количество олимпиадников и «высокобалльников» ЕГЭ, что сразу отсекает все небольшие учебные заведения, — сказала она. — Проблема рейтинга заключается в том, какие показатели в него включать. ЕГЭ, ОГЭ, ВПР и олимпиады очень легко измерить, а вот измерить школьный климат, отношение учителей и учеников, вероятность буллинга — сложнее и дороже, поэтому они не вносятся в рейтинг. А это важный момент.
Екатерина Космидис подчеркивает, что рейтинг не дает возможности дополнительного финансирования учебным заведениям со средними и ниже среднего результатами: они обречены «выплывать» самостоятельно. Даже значительное улучшение результатов часто всё равно не позволяет попасть в топ школ.
— Получается, что результаты улучшились, но никакой поддержки школа не получила — «улучшайтесь еще больше», — замечает эксперт. — Поэтому сравнивать школы нужно не между собой (как и детей), а нужно сравнивать прогресс их развития относительно себя.
Екатерина Морозова полагает, что в рейтинги необходимо добавить критерий индивидуальной работы с учеником, который бы отражал способность школы улучшить результаты конкретного ребенка.
Как относиться к рейтингам
Елизавета Космидис замечает, что сейчас для семьи выбирать школу по рейтингу — это значит выбирать школу по ее академическим результатам.
— Если для семьи это главный фактор, то всё хорошо. Если семья оценивает также школьный климат, историю школы, ее профильность, то важно понимать, что большинство рейтингов это не учитывают, — подчеркивает она.
Ирина Абанкина считает, что рейтинги должны оставаться как нужный инструмент для родителей.
— Но важно наличие рейтингов на основании разных показателей и грамотная публикация их результатов, — подчеркивает она. — Они должны быть открыты, так же, как методика их построения — с хорошим развернутым объяснением. Главное — это прозрачность рейтингов, основанная на достоверной, максимально объективированной статистике.
При этом Ирина Абанкина указывает, что рейтинги нужны именно для школ, у которых есть потенциал достигнуть лидерских позиций. Одновременно требуется очень серьезная программа помощи и поддержки школ, в которых высока доля учащихся, демонстрирующих низкие образовательные результаты. С такими школами надо работать не с помощью рейтингов, а с помощью программ развития.
Фото: pixabay.com
Сергей Гурьянов
The post Ранг-манипулятор first appeared on Новый Взгляд.