На днях прочел в фейсбучной ленте слова живущей в Минске френдессы, своей бывшей однокурсницы, которая призналась, что, начиная с 7 октября, не может отделаться от ощущения: она наблюдает некий беспрерывный ужастик, который невозможно выключить нажатием кнопки на пульте. Думаю, что подобное ощущают миллиарды людей на планете, независимо от «боления» за Израиль или за крошечный по территории палестинский анклав сектор Газа.
Видимо, именно кошмарные кадры с Ближнего Востока, а также неизбежное для абхазского общества обыкновение сопоставлять происходящее в горячих точках с нашими проблемами привели на днях художника и общественного деятеля Мадину Бигуаа к такому посту на своей странице в Фейсбуке (приводится с небольшими сокращениями):
«Последнее время меня все чаще посещает мысль - несмотря на долгий конфликт с соседями… закончившийся разрушительной войной 92-93 гг., с невосполнимыми утратами, незаживающими обидами… ну, не закончившийся, а продолжающийся, неразрешенный… мы (во всяком случае, я так вижу), и мы, и наши соседи, надо признать, все-таки сохраняем признаки человечности… не желаем смерти детей, не извергаем злобу при любой встрече, не исходим чудовищными проклятиями… Может, нам за это воздастся? И будет шанс… Нужно уточнить – в конфликте с соседями я без всяких оговорок вижу историческую несправедливость по отношению к абхазам. Мы наделали множество ошибок, но тут правда на нашей стороне. И она стала пусть робко, но начинает звучать в Грузии. Это тоже дает надежду».
Некоторые интернет-комментаторы ее поддержали:
«Да… в нашем случае, несмотря ни на что, человеческая жизнь пока еще что-то значит»;
«Согласна. Абхазский сегмент ФБ сочувствовал людям и при землетрясении, и при взрыве газа в Тбилиси, и при сходе оползня в Шови».
Но другие, не вступая с автором поста в прямую полемику, тем не менее возражали ей:
«Министр обороны Грузии Джуаншер Бурчуладзе заявил, что оборонный бюджет Грузии увеличивается на 260 миллионов лари (93 миллиона долларов) в следующем году…»;
«Нужно готовиться к войне. И чем организованнее и усерднее мы это будем делать, тем лучше для нас. Наша беспечность и надежды на умиротворение обойдутся нам очень дорого. Как только настанет момент – ударят по спящим городам и глазом не моргнут».
Автор поста на последний комментарий ответила:
«Как может, интересно мне знать, в современных условиях такая страна, как наша, подготовиться к войне? Смешно и грустно. Только верная внутренняя политика и дипломатия могут дать шанс».
Итак, контраст между сегодняшним ужасом-ужасом на Ближнем Востоке и состоянием грузино-абхазского конфликта на современной стадии порождает, как видим, в части абхазского общества ободряющие, внушающие надежды мысли о том, что у нас все же «не так все плохо». Что ж, все познается в сравнении. Ведь и на протяжении десятилетий после грузино-абхазской и армяно-азербайджанской войн начала девяностых годов в Абхазии не раз можно было услышать рассуждения, что накал взаимной ненависти в нашем случае не так велик, как во втором, у более южных соседей. Этому был целый комплекс причин… Только вот какая вещь: этот накал в зонах нерешенных этнополитических конфликтов – величина непостоянная, и всегда, конечно, велика здесь разница между мирным и военным временем.
В преддверии 30-летия победы в Отечественной войне народа Абхазии на Абхазском телевидении демонстрировался в течение нескольких недель большой цикл интервью под названием «Когда была война», которые нынешний председатель АГТРК Ирина Агрба брала лет десять назад у жителей Абхазии, побывавших под оккупацией грузинской армией, – в основном сел Очамчырского района. Почти все они звучали в свое время на абхазском языке, но теперь решили соединить их вместе и продублировать на русском, чтобы свидетельства были доступны для всех телезрителей. Об отдельных эпизодах я слышал еще во время войны, более тридцати лет назад, и даже сам писал о некоторых. Но вот все это вместе, изложенное участниками реальных событий их безыскусным языком, производило огромное впечатление. Начиная с того, как приходилось зимой идти по проселочной дороге в развалившейся обуви, обернутой полиэтиленовой пленкой, а то и вообще в обувке из этой пленки, до того, как по мере ожесточения в войне («ах, его племянник против нас воюет», «у-у, вчера абхазские партизаны нескольких наших убили»), бывшие соседи по селу, грузины, включая тех, с которыми жили душа в душу, делили и радость, и горе, взяв в руки автоматы, начинали охоту на абхазов-сельчан. Конечно, были и те, рассказывали собеседники Ирины Агрба, называя конкретные имена, кто спасал, прятал абхазских соседей, но были и те, в ком война порождала садизм и бесчеловечность… Я не буду пересказывать эти эпизоды, порой леденящие душу, уже хотя бы по той простой причине, что это способствовало бы нагнетанию межэтнической ненависти. Но помнить о том, что делает с людьми война, и не где-то там далеко, «по телевизору», а война, опалившая огнем твоих знакомых, друзей, родных, конечно, надо.
Но и с сегодняшними межнациональными отношениями, в условиях так называемого замороженного конфликта, не все так просто. В любом народе есть люди, что называется, неконфликтные, настроенные на мир, и есть настроенные на драку. И вот свежий пример из тех же соцсетей.
На прошлой неделе на «Эхе Кавказа» сухумец Астамур Какалия – общественно-политический деятель, недавно занявшийся фермерством, поделился своими мыслями про демпинговые цены, по которым нелегально завозится кукурузное зерно в Абхазию через Ингур и которые наносят существенный вред развитию абхазского кукурузоводства. Он и ранее писал на эту тему как блогер на своей странице в Фейсбуке, и вполне доброжелательно обсуждал эту тему с ним интернет-пользователь из Грузии. Но спустя несколько дней после появления упомянутой публикации на сайте «Эха» Астамур ошарашенно писал в соцсетях:
«Никогда не думал, что публикация о кукурузе может навлечь гнев на целый народ, но это так. Яростные ее комментаторы поведали мне многое. Как выяснилось, я «перевертыш… апсуец… представитель народа зомби… манкурт, не знающий историю своей земли и фамилии… больной на голову… фашист… сторонник апартеида…». Всего не упомнишь, там еще много обвинений было со стороны совершено незнакомых со мною людей. Одним словом, судя по их комментариям, я гиблый человек. Я пытался приводить им данные о письменных упоминаниях моей фамилии в прошлые века в Абхазии. Писал, что могу подтвердить хрониками и документами историю предков. Это помогло лишь отчасти. Главный аргумент моих оппонентов состоял в том, что были древние абхазы, а потом спустились с гор «апсуйцы» и абхазов сделали апсуйцами. То есть «апсуйцы» стали именоваться абхазами. Но, на мой взгляд, получается еще большая нелепость, чем прежние на меня нападки. Получается, что я в любом случае абхаз и это в любом случае моя земля».
Похоже, Астамуру Какалия до этого просто везло, и он не сталкивался с тем, во что выливаются часто фейсбучные споры абхазов и грузин. Да что там споры… Бывает, видишь маленькую, совершенно безобидную, далекую от политики информацию о каком-то событии в Абхазии – и вдруг поток возмущенных комментариев грузинских пользователей. В чем дело? Оказывается, в этой информации профигурировало несколько фамилий с окончанием на «ия», «иа», а таких среди абхазов, наверное, около половины, – и вот снова начались совершенные алогичные упреки и обвинения в адрес их носителей…
Повторюсь: встретить в интернете высказывания представителей обеих сторон грузино-абхазского конфликта с призывами к миру и взаимопониманию – это всегда намного приятней, чем очередную перепалку с бесконечным повторением одних и тех же доводов (слова про апсуйцев вовсю звучали еще за несколько лет до грузино-абхазской войны), но надо оставаться реалистами. Стоит только от более общих слов перейти к менее общим… Вот на днях встретил такое интернет-рассуждение абхазской журналистки:
«За 30 лет ни Соглашения о мире, ни покаяния, ни компенсации в 13 млрд долларов за ущерб в годы войны... Ничего.... Хотя вера в хороших соседей умирает последней».
Можно не сомневаться, что подавляющее большинство граждан Абхазии именно так и мыслит. Но мне тут же представилось, как отреагировали бы на это, если судить по тем же соцсетям, граждане Грузии. Подавляющее большинство их, можно не сомневаться, едва не задохнулось бы от гнева – это мы, мол, должны каяться, изгнанные от своих домов? Словом, для взаимопонимания еще очень далеко. Не говоря уже о неурегулированности самого конфликта.
А в пламени войны люди гибнут независимо от температуры этого пламени – сто или тысяча градусов по Цельсию.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Подписывайтесь на нас в соцсетях
Facebook
Telegram
Instagram
X (Twitter)
Youtube
