Магический реализм Анны Матвеевой

Редакция «Кубань Информ» пообщалась с автором книги «Перевал Дятлова».

Что такое магический реализм как литературный жанр; смогла ли Анна Матвеева для себя найти разгадку перевала Дятлова, чем сегодня ей интересны встречи с читателями, и почему библиотекари и музейные работники — «последние святые на Руси», читайте в эксклюзивном интервью писательницы порталу «Кубань Информ».

Анна Матвеева

Российская писательница, журналистка, редактор.
Родилась в г. Свердловске (ныне Екатеринбург), окончила факультет журналистики Уральского государственного университета.
Публикуется с 1990-х годов.
Финалист премии Белкина за повесть «Перевал Дятлова»; премии имени Юрия Казакова за новеллу «Обстоятельство времени»; двукратный финалист «Большой книги» за сборники рассказов «Подожди, я умру — и приду» и «Девять девяностых» (за последний Анна Матвеева также получила приз читательских симпатий); финалист премии имени П. А. Бажова за книгу «Горожане».
Член Союза писателей России.

В рамках фестиваля «Александровская крепость», который организовал фонд Олега Дерипаска «Вольное дело», состоялась творческая встреча Анны Матвеевой с читателями на тему «Магический реализм или реальная магия?».

— Как фестиваль «Александровская крепость» перекликается с вашим восприятием преемственности поколений, традиций?

— Хорошо, когда люди не забывают прошлое, чтут традиции, помнят о выдающихся личностях, которых уже нет с нами (практика показывает, что ушедших забывают очень быстро). Но не менее важно осознавать себя в том времени, в котором мы живем сейчас, и хотя бы чуточку заботиться о будущем.

— Что, на ваш, взгляд, самое важное, ценное в этом проекте?

— Мне сложно оценить работу фестиваля в целом, так как я была в Усть-Лабинске, можно сказать, проездом — но работа литературной секции прошла на самом высоком уровне. Ну и сам город показался чрезвычайно милым — этакая пастораль с героическим флёром.

— В одном из интервью вы как-то сказали о читателях — «все разные, все клюют что-то свое». И книги ваши — они тоже разные. Вы и сами отмечаете, что в творчестве вам важно быть разнообразной. Насколько ваши собственные представления о том, кому «зайдет» та или иная ваша книга, совпадают с тем, кто приходит на встречи с вами, чтобы эти книги обсудить?

— Я так и сказала «клюют»? Надо же. Чего только не скажешь. Аудитория от города к городу, конечно, различается, как различаются между собой люди, живущие в теплом и холодном климате. Но есть и кое-что общее: на каждой встрече обязательно присутствует как минимум один поклонник «Перевала Дятлова» (не столько моей книги, сколько самого явления).

Еще высока вероятность, что придут начинающий писатель и местный поэт, который обязательно захочет подарить мне свою книгу. Порой удостаивают своим вниманием городские сумасшедшие. По поводу того, кому моя книга «зайдет», а кому нет, то никаких представлений об этом у меня не имеется — я об этом вообще не думаю.

Фото: Геннадий Дьячук

— Тема вашей нынешней творческой встречи — «Магический реализм или реальная магия?». Почему выбрана именно она, что вы планировали на этой встрече обсудить? И все ли получилось так, как вы изначально это представляли?

— Поскольку одной из тем «Александровской крепости» были сказки, я сочла логичным поговорить с публикой о чем-то максимально близком этому явлению. Мне так или иначе раз от раза приходится отдуваться за определение «уральский магический реализм», которым наградил мою прозу критик Виктор Топоров. На редкой встрече не прозвучит вопрос: «А что это, собственно, такое? Вот я и решила разобраться, наконец, с этим явлением и построила свое выступление» на истории этого жанра, начав со слов, что не люблю разговоров о жанрах и согласна с Гюставом Курбе: «Нет течений, есть только художники!». Прочитала фрагмент из красивой мансийской сказки про гору Отортен, после чего мы перешли к «Перевалу Дятлова» и другим магически-реалистическим сочинениям.

— Какие у вас остались впечатления от встречи? 

— Впечатления прекрасные. О чем еще мечтать автору, если почти половина зала читала его книги и готова задавать вопросы по делу, а не о том, «где вы берете вдохновение»? Мне понравился общий тон беседы — заинтересованный, уважительный и дружелюбный.

— Перевал Дятлова — тема, которая волнует людей уже много десятилетий. Думаю, главный вопрос, с которого для многих начинается погружение в нее, — что на самом деле там произошло? Вам самой что было важно понять для себя в этой истории? Помимо того, чтобы найти правду, привлечь внимание к этой теме?

— Как и все прочие, я считала, что смогу найти разгадку, и лишь потом убедилась, что у меня это вряд ли получится. Но в полном соответствии правилам магического реализма я испытывала еще и некую ответственность за эту историю — как будто бы кто-то очень хотел, чтобы я ее написала.

— Почему, на ваш взгляд, эта история со свердловскими туристами сегодня получила такой международный резонанс? Что людей в других странах, далеких от нее, — и географически, и во временном интервале, и в менталитете — так в ней зацепило?

— Потому что это одна из самых странных, таинственных и необъяснимых историй в мире. Я с тех пор так и не встречала ничего настолько же загадочного. Кажется, что всё можно объяснить, а на самом деле ничего объяснить нельзя.

Фото: Геннадий Дьячук

— Вы как-то сказали, что вам нравится делать несколько вещей одновременно. Что вам интересно сегодня — как писателю и просто увлеченному человеку?

— Как писатель пытаюсь закончить работу над второй частью «Картинных девушек». Мечтаю завершить ее до нового года и потом приступить к работе над новыми рассказами. Как человек я сейчас увлекаюсь мыслью о том, чтобы посидеть дома (в Москве или в Екатеринбурге) хотя бы недели две подряд и завершить начатое. Но пока это не представляется возможным.

— Есть ли темы, за которые вы не возьметесь никогда? И почему?

— Я не буду писать о том, чего не знаю, если не смогу этого достоверно придумать. С воображением сейчас у меня как-то не очень. А между тем воображение — царица всех дарований, как считал Бодлер.

— Однажды вы сказали, что превращаетесь в детского писателя. Это было очень давнее ваше интервью. Сегодня вы каким писателем себя ощущаете, воспринимаете, позиционируете? 

— Писателем средней степени успешности, у которого, тем не менее, есть свои читатели. Точно не детским.

Фото: Геннадий Дьячук

— Вы любите бывать в библиотеках, причем самых обыкновенных, районных. Что интересного вы сегодня в них находите для себя — старые книги, архивы или современные публикации? И чем сегодня, как вы считаете, библиотеки могут заинтересовать современное поколения читателей?

— Мне недавно напомнили слова Дмитрия Сергеевича Лихачева о том, что библиотекари и музейные работники — это последние святые на Руси. Удивительные люди, на которых во многом держится современная культура. Сегодня благодаря библиотекам происходит контакт между писателем и читателями, и моя основная цель появления в библиотеках — это именно такие вот встречи.

Недавно побывала в уральском городке Качканаре по приглашению директора местной библиотеки. Если бы не ее энергия и организаторский талант, ничего бы не получилось. А так все остались довольны — и читатели, и я, потому что разговор вышел нестандартный, интересный обеим сторонам.

Как читатель я посещаю ближайшую к дому московскую библиотеку — вот буквально вчера вернула взятые книги (стараюсь не задерживать дольше указанного в формуляре срока). Там я беру те книги, которые мне нужны для работы, но которые не планирую покупать для домашней библиотеки.

— Что вы бы порекомендовали почитать сегодня другим — из старых, новых авторов?

— Читайте Тэффи. Она всегда ко времени.