«Я не буду менять линолеум, — сказал он. — Я передумал, ибо мир обречен». Сергей Довлатов
Около 10 лет Зоя Попова занимается системными проектами в благотворительности – более пяти из них как исполнительный директор фонда «Антон тут рядом», с 2020 года – как директор по развитию в фонде «Не напрасно». Одна из программ, которой она руководит сейчас, – «Доступная среда для онкологических пациентов в регионах» – целиком построена на комплексном подходе к поддержке тех, чью жизнь изменил рак, объединении усилий некоммерческих организаций, врачей, чиновников и бизнеса ради помощи на местах.
Но что происходит с системностью в секторе, как продолжать реализовывать социальные проекты тогда, когда привычные стратегии не работают, а любые усилия кажутся бессмысленными? Об этом колонка Зои Поповой.
Меня на днях поразила история Строгановского парка на Черной речке в Петербурге. Сейчас там пруд, деревья и Военно-морская академия, а начиналось все в XVIII веке с построек Ринальди, Воронихина и других (включая невероятной красоты дворец прямо на Большой Невке). Окружал их парк, водоемы, мосты и скульптуры — от последних остался только лев, который сейчас во дворе Строгановского дворца на Невском.
В начале XX века далекие потомки снесли усадебные постройки, на их месте появились доходные дома. Лопахина в это время, кстати, посетила аналогичная идея, но вишневый сад был все-таки не его (персонаж из пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» — Прим. ред.). В 60-х годах XX века снесли и доходные дома. В общем, был выдающейся красоты дворцово-парковый ансамбль, от которого стараниями потомков и советской власти не осталось вообще, совсем, абсолютно ничего.
Но еще более поразительным для меня стал такой эпизод — когда в тридцать седьмом году строилась Военно-морская академия, жители района объединились, чтобы выступить против уничтожения парка со старыми редкими деревьями. Военно-морскую академию построили, деревья уничтожили.
Но в тридцать седьмом году в Ленинграде люди нашли в себе силы выступить с гражданской инициативой в защиту деревьев и исторического наследия!
То есть, собственно, в защиту остатков инфраструктуры. Как это — «Живой город», но в тридцать седьмом году? У меня никак не получается это себе представить. Но теперь, когда я думаю о тщетности каких-нибудь своих профессиональных усилий, я вспоминаю этих ленинградцев, которые попытались.
Из ярких впечатлений дня сегодняшнего — статистика благотворительных сборов, собранная газетой, на которую нельзя ссылаться. Там приводятся цифры сборов — речь о более чем 100 млрд. рублей, это пожертвования, которые собраны в 2022 году на помощь военным — и говорится о росте числа НКО, которые помогают этой целевой группе. Частично этот рост — результат того, что создаются новые профильные НКО, частично — того, что перепрофилируются уже существующие: например, помогали онкологическим больным, а теперь помогают военным. Есть, как мы знаем, и другие организации и инициативы — которые помогают беженцам, например, «Дом с маяком» — а также многие другие.
Я нарочно взяла разнонаправленые векторы помощи — суть в том, что конкуренция НКО за ресурс жертвователя, а также за админресурс приняла новые формы и обострилась.
Есть очень много срочных потребностей и задач — например, но не только: одежда, лекарства, транспорт, жилье, еда, — в «закрытии» которых как у частных жертвователей, так и у компаний есть множество способов принять участие и увидеть быстрый, хоть и точечный, результат, а это, как известно, играет в мотивации жертвователя немаловажную роль.
Онкологические пациенты есть всегда, а военные и беженцы — вот именно прямо сейчас. Кроме того, такая помощь — способ хоть как-то на уровне реальных поступков повлиять на последствия того, на причины чего повлиять нельзя, и такое бессилие — источник бесконечной фрустрации.
Я в Фонде медицинских решений «Не напрасно» руковожу проектом «Доступная среда для онкологических пациентов в регионах». Мы запускались в августе 2021 и планировали с опорой на региональные НКО создать устойчивую инфраструктуру помощи онкологическим пациентам и их близким там, где они живут.
«Не напрасно» отбирает на конкурсной основе 5 региональных партнеров, оказывает им экспертную поддержку (обучение, менторинг) и поддерживает микрогрантами, НКО становятся устойчивее, в регионе появляется системный игрок, который консолидирует бизнес, сотрудничает с системой здравоохранения, обучает и вовлекает врачей.
Да, концепция проекта пестрила словом «системность». Через полгода про системность мы забыли, но наши региональные партнеры продолжили учиться, осваивать новые инструменты работы, искать новых жертвователей, вовлекать врачей.
Наверняка многие из начинаний нашего проекта ждет та же участь, что деревья в Строгановском парке. Но есть люди: сотрудники НКО, которые придумали, как находить деньги, когда фандрайзинг в регионе схлопнулся, как рассказывать про помощь, когда рамки безопасной коммуникации максимально узкие; которые вовлекают врачей, и врачи проходят стажировки при нашей поддержке, а потом рассказывают коллегам, и коллеги просятся тоже; пациенты, которые не доверяют онлайну, да что там, не доверяют врачам, и у которых никогда нет времени и ресурса на собственное здоровье — но до которых «дотягивается» помощь НКО, потому что сотрудники просто приходят к ним ногами, рассказывают, как можно получить маршрутизацию, сопровождают на всем пути получения помощи и реализации рекомендаций.
Вот для примера история пациентки из Чеченской республики, которая начала получать лечение благодаря совместным усилиям семьи, лечащего врача, экспертов службы “Просто спросить” и региональной НКО, или пациента из Дагестана, которому специалисты службы рассказали о возможностях выйти в ремиссию.
Конечно, все мы — Фонд, организации-партнеры в регионах, врачи — работаем для помощи пациентам. И видим результат: за время действия проекта в 9 регионах — а это такие разные регионы, от Калининграда до Чечни и Дагестана, где не всегда просто рассказать о своем диагнозе даже близким, — повысилась информированность о доступных инструментах помощи, более чем в два раза выросло количество обращений в наш сервис «Просто спросить».
Есть еще пациенты, которые прошли осмотры на выездных клиниках, направленных на раннее выявление онкологических заболеваний, и те, которые были маршрутизированы непосредственно региональными организациями, в частности для лечения в федеральных центрах. В общей сложности — 905 человек.
Но я стала видеть ценность и в каждом маленьком шаге, который делает каждый участник проекта. Не в «системности» результатов, а в непрекращении борьбы с энтропией, у которой мы все вместе отвоевываем людей — и эти люди не только пациенты, но и сотрудники НКО, и врачи.
Далеко от столиц и было трудно, а стало сложнее. Сейчас, чтобы оставаться на месте, надо идти в два раза быстрее. А у наших партнеров в регионах получилось даже движение вперед. 905 человек. Целых 905 людей. За этим результатом много желания учиться, работы, новых решений, рискованных шагов.
И нам не справиться без вас — нам очень нужна ваша помощь, чтобы не прекращать поддержку, сейчас нужна больше, чем раньше. И да — чтобы помогать, нужна инфраструктура помощи, хотя сейчас поддерживать инфраструктурные проекты кажется нелепым — ничего не исправить, руки опускаются, все бессмысленно.
Исправить ничего нельзя, но помочь одному человеку — можно. Это работает.
Поддержать людей с онкологическими заболеваниями в регионах можно здесь.
Сообщение Занимательное краеведение появились сначала на Агентство социальной информации.
