Если нужно причину, то это причина
Меры, принятые в основном Банком России для стабилизации ситуации с валютами, притормозили падение курса рубля, но только на какое-то время. Если в августе превышение отметки в 100 рублей за доллар было не более чем тестовым, то сейчас всё может затянуться, и надолго.
И дело вовсе не в том, что для защиты рубля у регуляторов слишком мало долларов и евро. Важнее странная заинтересованность слишком многих в том, чтобы рубль как минимум оставался достаточно слабым. И прежде всего, ради того, чтобы свести концы с концами при формировании бюджета.
Он свёрстан правительством при вполне терпимом дефиците в 1,6 трлн рублей, который мог бы быть покрыт исключительно за счёт роста нефтегазовых доходов. Но по всем признакам, поскольку в этом нет острой необходимости, никто такого добиваться и не будет.
Тем более что многолетняя практика Центробанка при его нынешнем руководстве убеждает принимающих решения не особо волноваться о том, что слабый рубль работает против инвестиций. Но ведь в ещё большей мере – он и против хотя бы относительного благосостояния широкой публики.
В ближайшее время (не самое, но тем не менее) отложенный эффект роста цен практически неизбежен. А в ситуации с курсом в 100 рублей за доллар важнее, конечно, психологический эффект, и кажется, что только он и вынуждает ЦБ принимать хоть какие-то меры.
Впрочем, сотню за евро публика как-то пережила, и к сотне за доллар её, можно сказать, уже подготовили. На таком фоне не может не удивлять, когда в поисках причин падения рубля эксперты заговорили даже о том, что выросла доля российской валюты в международных расчётах.
В ответ на такое рубль должен бы был просто взлететь, а тут, будьте любезны, как заявил кто-то из экспертов: «власти оказались к этому не готовы и теперь не могут решить, как регулировать рубль в таких условиях».
Лишних денег много не бывает?
Не так давно все мы слышали слова президента о необходимости «четко понимать причины» ослабления рубля и «своевременно, не откладывая, принимать соответствующие решения». Банк России и принимает. Но как-то не помогает, потому что банковская техника плохо подкрепляется материально.
В ответ на обоснованную критику из ЦБ регулярно заявляют, что против курса рубля играет то, что рублей в обороте слишком много. Однако каких рублей – непомерно дорогих не по курсу, а по кредитной ставке? А такое вроде бы должно помогать национальной валюте укрепиться.
Сетуя на сегодняшние курсовые значения, не стоит, однако, забывать, что к ним валюты приблизились уже полтора месяца назад. И всё (точнее – почти всё) падение курса рубля было напрямую связано с ухудшением внешнеторгового баланса.
Но поскольку слабый рубль в данной ситуации играл роль спасателя, и оказался выгоден как экспортёрам, так и федеральной казне, никто его спасать даже не пытался. Пока на горизонте не показалась психологическая отметка «100», и пусть наши тезисы сколько угодно оспаривают в ЦБ и Минфине.
Пусть лучше на наши прямые вопросы ответят. Да, ослабление рубля обусловлено в первую очередь фундаментальными факторами. Текущий баланс с его сальдо счета текущих операций сильно не улучшился, хотя и поправилась нефтяная конъюнктура.
Правку ЦБ, не слишком афишируя это, осуществляет как раз через ослабление курса. Тем не менее при определённом консенсусе по валютному контролю между финансовыми властями и экспортерами и монетарными властями рубль можно было бы даже развернуть.
Однако вместо валютных соглашений решено просто закрыть ворота для экспорта бензина и дизеля. Что ж, ценики на АЗС после этого точно расти не будут – сбыт же нужен, но как бы не доиграться до снижения оборотов НПЗ, а там и до топливного кризиса недалеко. После него и вовсе экспортировать будет нечего, а рубль, прямо по Андрею Костину (напомним – главе ВТБ), точно выскочит под 150 по курсу.
Заплати налоги и... отпусти рубль
Сегодня эксперты наперебой напоминают, что сентябрьские надежды на укрепление рубля были связаны с налоговым периодом и вызванным этим ростом спроса на национальную валюту. Однако по всем признакам налогоплательщики справились с пополнением казны без существенного сброса валютных запасов.
Именно на это, скорее всего, рассчитывали в Центробанке и Минфине. Но ничего хорошего в адрес наших регуляторов и финансистов по такому поводу при всём желании сказать не получится. Они откровенно увлеклись теоретическими спорами о том, как бороться с инфляцией и с ростом валютных курсов в условиях снижающихся поступлений той самой валюты.
При этом какой-либо контроль за тем, что же происходит с рублёвой денежной массой, судя по тому, что произошло на рубеже сентября и октября, то есть третьего и четвёртого кварталов, был явно утрачен. И самое опасное, что процесс отката рубля даже не приостановился.
Или это так только кажется, и всё у ЦБ и Минфина, как и прежде, под контролем?
Однако, когда два денежных ведомства не могут договориться даже о том, сколько же валютной выручки выкупать у экспортёров, за свою валюту становится просто тревожно.
Даже с учётом того, что российский рубль, наравне с евро и долларами, в настоящее время неплохо устраивается за границей. И в качестве иллюстрации не только написанного выше, но и индийского примера вполне достаточно.
Говорите громче, вас не слышно
Трудно пока судить, насколько рублёвый экспорт мешает рублю укрепиться внутри России, но с фактами спорить трудно. Утечка капиталов принимает уже какой-то патологический характер.
Без прямого вмешательства регуляторов удержать курс рубля даже на нынешних отметках будет непросто. Ситуацию усугубляют и вполне откровенные намёки экспортёров и банкиров на то, что им никакая девальвация не страшна. Точнее – просто выгодна, даже очень.
О том, что слабый рубль выгоден и казне, тоже говорят многие, хотя и не так громко. На поверхность вплывают и явно устаревшие аргументы против укрепления валюты в стране, однозначно ориентированной на экспорт всего, что только можно, а зачастую и того, что нельзя.
