На днях в Елоховской галерее» открылась выставка, посвящённая поэтам-имажинистам. Это довольно необычное событие, потому что страна живёт внутри есенинского культа, который предполагает, что был один рязанский гений в абсолютном вакууме и вокруг него не было никого и ничего не происходило. А потом ни с того ни с сего кровожадные жидомасоны и рептилоиды начали соревноваться друг с другом: кто быстрее, жёстче и эффективнее ликвидирует самого русского поэта. Владимир Ричиотти, В. И. Эрлих (вверху); Иван Приблудный, С. А. Есенин, Г. Б. Шмерельсон, С. А. Полоцкий (внизу). 1924 Ну такой дискурс нам навязывает абсолютное большинство литературоведов – и либералов, и почвенников. Поэтому, повторюсь, был немало удивлён, что фокус внимания сместился с Сергея Есенина на его друзей, товарищей, коллег и собутыльников из Московского Ордена имажинистов и Воинствующего Ордена петроградских имажинистов. Ну и ещё кое на кого – это отдельный разговор.
Я пошёл на эту выставку с большим воодушевлением. Наконец-то дело моей жизни и дело жизни самых крутых моих коллег стало достоянием общественности. Культурная Москва узнает-таки что-то новое про Мариенгофа и Шершеневича, Грузинова и Кусикова, Ройзмана и Ивнева, Ричиотти и Шмерельсона и т. д. – про людей, составляющих самую суть Серебряного века, самый воздух эпохи.
Александр Кусиков, Анатолий Мариенгоф, Сергей Есенин Но… увидев экспозицию, я был сильно поражён. Более непрофессиональной выставки нигде и никогда не видел. Скажем, приходилось наблюдать любительские домашние музеи различных есенинофилов – и там было намного интересней, чем в престижной Елоховской галерее».
В чём проблема?
Во-первых, устроители просто не знают материал. Поверхностное понимание – не считается. Они почитали мемуары имажинистов: Роман без вранья», Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги», Это вам, потомки!» Анатолия Мариенгофа, Великолепный очевидец» Вадима Шершеневича, Маяковский и литературная Москва», Сергей Есенин разговаривает о литературе и искусстве» Ивана Грузинова и Жар прожитых лет» и Богему» Рюрика Ивнева. Что-то подглядели в самых древних залежах есениноведения. И с этим багажом подошли к комментированию уникальных (как им кажется!) экспонатов.
Реферативные заметки – это, извините, уровень филолога-первокурсника. И никак не ожидаешь чего-то подобного на серьёзной выставке.
Перформансы и литературное хулиганство имажинистов, на которых делается упор, – красивая картинка, но как это связано с сутью Московского Ордена и духом эпохи, простой зритель вряд ли поймёт. Сопоставление с перформансами Владимира Гольцшмидта – уже хорошо, только в такой подаче это чистый плагиат (о чём – в конце). Практически полное игнорирование Георгия Якулова и в особенности Александра Тышлера, отсутствие Соломона Никритина, абсолютная путаница с девушками, близкими к Московскому Ордену, вычёркивание за пределы воронежских и можайских имажинистов, отдельных ярких личностей, близких к данному направлению, – просто необъяснимо. Владимир Гольцшмидт Во-вторых, нельзя брать книги столетней давности и подавать их как уникальные экспонаты. В Москве есть – Российская государственная библиотека, при которой находится замечательный Музей книги, где большая часть поэтических раритетов – это библиофильское собрание Анатолия Тарасенкова. В Санкт-Петербурге есть Российская национальная библиотека. По стране – десятки университетских библиотек, научных библиотек и т. д. А уж сколько отсканированного доступно в интернете, и говорить не стану. То есть заинтересованный читатель (не говоря уже о профессионалах) легко может всё это не только посмотреть, но и подержать в руках.
Устроители выставки попытались, помимо этого, дать книги с автографами и дарственными надписями – это совершенно другое дело. Беда только в том, что и здесь ничего по-настоящему интересного. Зрителю предлагаются книга Мариенгофа с дарственной надписью Айседоре Дункан или сборник стихов Шершеневича с дарственной – Марине Цветаевой. Всё это любопытно, мило, забавно, но…
Но когда в Москве есть великий (иное слово тут и не подойдёт) исследователь Шершеневича – Владимир Александрович Дроздков, у которого полдома занимает музей поэта-имажиниста и колоссальное собрание книг из домашней библиотеки Вадима Габриэловича, его курительные трубки, ножи, кольца, иконы, книги его и книги с автографами ему и т. п., и всё это остаётся без дела, выглядит ситуация странно. Вадим Шершеневич То есть сам этот домашний архив тянет на отдельную выставку. Но вот организаторы из Елоховской галереи» почему-то решили к Дроздкову не обращаться. И вместо этого обратились к чиновнику-олигарху Михаилу Сеславинскому. Нет-нет, он тоже кое-что понимает в библиофилии и коллекционировании, но… это понимание находится за рамками выставки про имажинистов.
Ещё одна попытка щегольнуть – дать самые настоящие уники, однако… никак не откомментированные. Допустим, на выставке есть рукописная книга Александра Кусикова или рукописный сборник некоего Дмитрия Кудинова. Если с Кусиковым всё более-менее понятно (хотя внятного собрания сочинений до сих пор не было; была интересная попытка у армавирских филологов, но она далека от идеала), то узнать, кто вообще такой Кудинов, почему он называл себя имажинистом, были ли у него какие-то контакты с Есениным и Мариенгофом, – необходимо. Просто интересно. Увы, организаторы выставки просто дали обложку книги – и всё.
Что ж, оторвусь от впечатлений и дам одно четверостишие из Кудинова:
Гроб любви в крематорий. Всё пепелящего в радости сердца, На плечах терпенья, на повязках нервов снёс я… Вместо нытья панихид – визг весёлых скерцо, Вместо чёрного траура зим – с венчальным пиром весны…
Любопытно же – можно было бы на выставке дать ещё отрывков, в отсканированном виде развесить их, а не просто… дать одну обложку.
Проницательный читатель этой рецензии уже чешет голову: а откуда Олег Демидов всё это знает? С чего бы вдруг такие претензии? Кто он такой вообще?
Олег Демидов Дорогой читатель, Олег Демидов уже полжизни отдал архивам, издал собрания сочинений Анатолия Мариенгофа и Ивана Грузинова (ещё, кстати, Ивана Приблудного – не имажиниста, но близкого к этой компании человека; и готовит собрание сочинений Владимира Ричиотти), участвовал в самых важных конференциях и проводил их, написал несколько десятков научных статей и первую в своём роде биографию Анатолия Мариенгофа – Первый денди Страны Советов». Словом, кое-что понимает в имажинизме.
Но абсолютно не понимает, почему его наработки не использованы на выставке. Если организаторы просто не знают о его существовании (как и о существовании Валерия Сухова из Пензы, Татьяны Терновой из Воронежа, Владимира Дроздкова из Москвы, Томи Хуттунена из Хельсинки, Захара Прилепина из Нижнего Новгорода), то это одна ситуация, и называется она – самый настоящий дилетантизм. В этом ничего страшного нет. Такое случается. Было бы желание, всегда можно подучиться и исправиться.
Но, может быть, дело в другом? Организаторы всё прекрасно знают; и в первую очередь о том, что… Олег Демидов – фашист, поддерживающий СВО»? Культуртрегер, печатающий настоящих поэтов-и-патриотов? Неравнодушный человек, борющийся с различными управдомами от большой литературы? И как такого – пусть и чисто на научном уровне – пускать в приличное место? Алексей Колобродов и Олег Демидов Ну хорошо. Устроители имеют право. Только ведь я пришёл, всё увидел своими глазами и, зная все источники, могу сказать, откуда что взято. И откуда взято – из моих книг (я ведь первым обозначил кое-какие нюансы).
Как бы то ни было, выставка выглядит странно. И её не спасает изумительное мультимедийное пространство: кинозал, фотографии (ох, могли бы и какие-то редкие кадры взять, а не набившие оскомину снимки!..), репродукции сборника Автографы», импровизированный крематорий» и т. д.
Но на кого всё это рассчитано? На обывателя? Школьники придут и будут в восторге. У студентов уже появятся вопросы. У старой интеллигенции – уже скорее возмущение. У профессионалов – презрение. Неужели именно этого добивались организаторы?
