Ежегодно потребляются тонны фруктозы, однако она может действовать как наркотик и так же вредна и вызывает привыкание, как алкоголь…
Фруктоза, что буквально означает «фруктовый сахар», звучит так мило и невинно.
И действительно, когда она включена в рацион в умеренных количествах в виде фруктов — по возможности всегда органических и сырых — она настолько чиста и полезна, насколько может быть чиста любая биомолекула, неразрывно связанная с витаминами, клетчаткой, стволовыми клетками растений, антиоксидантами и т. д., т. е. как цельный продукт питания.
Это не так для промышленно обработанной фруктозы в форме изолята, которая может вызывать привыкание, как алкоголь, и, возможно, даже морфий, и которую, согласно опубликованному в 2008 году исследованию Министерства сельского хозяйства США об основных тенденциях в структуре потребления продуктов питания в США в 1970–2005 годах, мы сейчас потребляем со скоростью не менее 25 кг в год.
Конечно, фруктоза попадает в наш рацион в основном либо через сахар (сахарозу), который представляет собой дисахарид, состоящий из 50% фруктозы и 50% глюкозы по весу, либо через кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы (HFCS), который в основном представляет собой смесь моносахаридов 55% фруктозы и 45% глюкозы, но в форме HFCS-90 достигает 90% фруктозы и 10% глюкозы.
Пастеризованные фруктовые соки являются ещё одним концентрированным источником фруктозы, но всё чаще даже пастеризованный фруктовый сок подделывают дополнительным сахаром или HFCS по причинам, которые в основном связаны с прибылью производителя.
Поскольку кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы содержит моносахариды фруктозы и глюкозы в свободной форме, его нельзя считать биологически эквивалентным сахарозе, которая имеет гликозидную связь, соединяющую фруктозу и глюкозу вместе, что замедляет её расщепление в организме.
Попытка производителей HFCS перемаркировать свой продукт как «кукурузный сахар», которая недавно была отклонена FDA, свидетельствует об их беспокойстве по поводу различий, а также о том, что общественность всё больше узнаёт о токсичных свойствах изолированной фруктозы.
Реальность такова, что фруктоза может нанести гораздо больший вред, чем глюкоза, и чтобы понять это, мы должны смотреть не только на калорийный эквивалент.
В то время как в периоды необходимости (например, голодание, истощение запасов гликогена после тренировки) фруктоза так же эффективно, как и глюкоза, восполняет запасы гликогена, в «гиперкалорийных» состояниях избыточного потребления она может привести к процессу, известному как гликирование, когда сахар связывается с молекулами белка или липидов, что часто приводит к повреждению клеток и тканей.
34563855 — крупный план списка ингредиентов мюсли с выделенными формами сахара
Например, исследования in vitro показывают, что фруктоза повреждает белки в семь раз быстрее, чем глюкоза, в результате процесса, известного как фруктозилирование белка, когда сахар вступает в реакцию Майяра с белком, что приводит к карамелизации (подрумяниванию) содержимого крови и тканей, «замутняя работу».
Например, если вы попробуете испечь тесто, приготовленное на фруктозе, а не на белом сахаре, оно будет коричневеть гораздо быстрее в результате этой реакции Майяра.
Фруктоза имеет большое сходство с алкоголем (этанолом). Она способна стимулировать выработку дофамина в нашем мозгу, а также имеет схожие метаболические пути и воздействие на печень (например, жировая печень).
Их большое сходство становится ещё более логичным, если учесть, что фруктоза легко превращается в этанол с помощью дрожжей для приготовления алкогольных напитков.
Зависимость от фруктозы и алкоголизм, на самом деле, имеют ряд параллелей. В статье «Фруктоза: метаболические, гедонистические и социальные параллели с этанолом», опубликованной в 2010 году в журнале Американской диетической ассоциации, Роберт Х. Люстиг, доктор медицины, сделал новый шаг вперёд, выявив большое сходство между этими двумя веществами:
«Уровень потребления фруктозы продолжает расти по всей стране и связан с ростом числа случаев ожирения, диабета 2 типа и метаболического синдрома. Поскольку ожирение приравнивается к зависимости, а также из-за их эволюционной общности, мы решили изучить метаболическое, гедонистическое и социальное сходство между фруктозой и её побочным продуктом — этанолом.
Выяснение метаболизма фруктозы в печени и действия фруктозы в мозге демонстрирует три параллели с этанолом.
Во-первых, печёночный метаболизм фруктозы схож с метаболизмом этанола, поскольку оба они служат субстратами для de novo липогенеза, и в процессе оба способствуют развитию печёночной инсулинорезистентности, дислипидемии и печёночного стеатоза.
Во-вторых, фруктозилирование белков с образованием супероксида может привести к воспалению печени, подобно ацетальдегиду, промежуточному метаболиту этанола. Наконец, стимулируя „гедонистический путь“ мозга как прямо, так и косвенно, фруктоза вызывает привыкание и, возможно, зависимость, что также аналогично этанолу.
Таким образом, фруктоза вызывает изменения как в печёночном метаболизме, так и в энергетической сигнализации центральной нервной системы, что приводит к порочному кругу чрезмерного потребления и заболеваниям, соответствующим метаболическому синдрому.
На общественном уровне отношение к фруктозе как к товару имеет сходство с этанолом. По аналогии с этанолом, усилия общества по снижению потребления фруктозы, вероятно, будут необходимы для борьбы с эпидемией ожирения».
Хотя параллель между потреблением фруктозы и алкоголя может показаться странной, тесная связь между тем, что мы едим, и нашим психологическим здоровьем начинает получать всё большее признание, особенно учитывая новые исследования, связывающие агрессию с потреблением трансжирных кислот, эпизоды острой пшеничной мании и широкое присутствие опиатов в обычных продуктах питания.
Томатный соус написал несчастную форму лица на хлебе на белом фоне. (JanyaSk/ Shutterstock)
Возможно, для многих это станет неожиданностью, но в биологии млекопитающих глубоко укоренилось увлечение фруктозой и опиатами, которое является предметом научных исследований с конца 80-х годов.
Исследование, опубликованное в Европейском журнале фармакологии в 1988 году, показало, что и глюкоза, и фруктоза способны антагонизировать обезболивающий эффект, вызванный морфином, вероятно, из-за прямого опиоидного действия этих сахаров или побочных продуктов их метаболизма на центральную нервную систему.
Фактически исследователи обнаружили, что фруктоза была более мощной, чем глюкоза, в достижении этих эффектов.
Могут ли наркотические свойства фруктозы или одного из побочных продуктов её метаболизма объяснить, почему мы потребляем в таких огромных количествах то, что по своей сути вредно для нашего организма?
Как оказалось, изучены не только разнообразные токсические свойства фруктозы, но и то, какие природные вещества снижают её негативное воздействие.
GreenMedInfo содержит исследования 21 природного соединения с ослабляющим токсичность фруктозы действием, в том числе:
В итоге идеальным вариантом будет избегать фруктозы в любой другой форме, кроме её естественной формы, встроенной в разумные и бесконечно сложные структуры пищи, например, фруктов.
В конце концов, за тягой к сладкому могут скрываться неудовлетворённые эмоциональные или духовные потребности, поэтому иногда лучше поискать ответы в себе. Или же использование натуральных некалорийных или низкокалорийных подсластителей, таких как ксилит или стевия, также может снять сильную тягу к сладкому.
Но помимо очевидного негативного воздействия изолированной фруктозы на здоровье человека, существует и «скрытый» вред, который фруктоза наносит здоровью окружающей среды/планеты.
Это происходит потому, что фруктоза из HFCS неизменно производится из генетически модифицированной (ГМ) кукурузы, которая требует огромного количества вредных пестицидов, глифосата, генных продуктов с возможностью горизонтальной передачи и других неустойчивых методов.
