Со слов знакомой, учительницы начальных классов в одной из канадских школ (это практически детсад, по нашим понятиям).
"У нас много детей из семей иммигрантов. Есть из Африки, есть из арабских стран, есть из Индии, из Китая. Откуда только нет. Все новоприбывшие в первые дни или недели осторожничают, бывает - плачут, привыкают к школе, тем более - по-английски новички не говорят. А потом начинают играть со сверстниками, осваивают первые 3, 5, 10, потом 20 английских слов - и пошло-поехало, через год болтают по-английски чуть ли не лучше их учителей, и почти всегда лучше родителей.
И вот поступает к нам новый мальчик, 5 лет. Родители недавно переехали из какой-то арабской страны, кажется, Марокко. Сами говорят по-английски с большим трудом, а мальчик - только по-арабски, и больше никак. И этот мальчик у нас в группе был первым в нашей практике ребенком, который целых два месяца даже не пытался играть с другими детьми, а круглосуточно рыдал и пытался сбежать к маме каждый раз, когда открывалась входная дверь, кусая и царапая тех, кто не давал ему это сделать.
Наконец, исчезли все наши надежды, что мальчик постепенно привыкнет и успокоится, и мы позвали ребенка, его родителей, и переводчицу - студентку-арабку, проходящую практику в соседней школе. Мама нас уверяла (не знаю, насколько искренно), что ребенку все в школе нравится, особенно - что в школе много интересных игрушек и, приходя домой из школы, сын ей долго и восторженно эти игрушки описывает. Сын, по ее словам, никогда ей не говорил, что он боится учителей, или одногруппников, или чего-то еше в школе, и идет в школу довольно охотно, но начинает горько плакать, как только видит само здание школы.
Причина его плача ей непонятна. Отец к этому мало что мог добавить, судя по всему, он с маленьким сыном обшался нечасто.
Короче, ребенок рыдает по 6 часов каждый день, находясь в школе, и причина этого неясна никому!
Я пытаюсь обратиться к самому мальчику через переводчика: "Почему ты здесь плачешь? Ты меня боишься?"
"Нет!" "Ты боишься быть один без мамы?" "Нет!" "Ты боишься разговаривать с другими детьми?" "Нет!"
"А почему же ты каждый день плачешь, чего ты боишься?"
"Я боюсь шайтана!"
Ага! Шайтаны, иблисы, и джинны... Как же без них.
Очень актуально в последнее время.
Советуюсь с коллегой (испанцем).
Говорю: "Что будем делать? Лично у меня опыта борьбы с шайтанами пока не было. Даже с православными чертями дел не имела. Первый случай в моей богатой педагогической практике".
Коллега говорит: "Я с шайтанами тоже не общался пока. Может быть, муллу позвать? Или там, имама. Пусть с шайтаном что-то сделают. Это по их части. Школьный совет им даже заплатить может за это. По статье "продвижение культурного разнообразия в школах". Станем первой обесшайтаненной школой в нашем школьном округе. К нам всех мусульманских детей повезут".
Думаю, пока тот имам до нас доберется, этот мальчик в очередной раз попытается сбежать из школы, ему это, не дай Бог, удастся, он бросится на проезжую часть, и...
Нет, надо что-то делать прямо сейчас.
Спрашиваю мальчика: "А где находится тот шайтан, которого ты боишься?"
Показывает себе на область сердца.
Ага. Значит, по крайней мере, шайтан не во мне, не в директоре школы, и не в школьном туалете. Уже хорошо. Хотя, с другой стороны, может быть он имеет в виду свою психическую болезнь?
Эх, была не была...
"Вот, смотри" - говорю ему я. "Я подношу свою руку к твоему сердцу, вытаскиваю твоего шайтана у тебя из сердца, сжимаю кулак с шайтаном и - выбрасываю этого шайтана! Далеко-далеко! Понял? Его больше нет у тебя в сердце!"
Парень кивает мне и - бежит играть со сверстниками!
В этот день он больше не плакал!
Первая пара часов без слез за два месяца в нашей школе!
Мама сидит и смотрит на это квадратными глазами!
Да что мама - я и сама прифигела!
Коллега-испанец меланхолично сказал: "Можешь теперь помещать объявления в газете "Людмила из России! Успешный опыт изгнания дьяволов и шайтанов! Потомственный экзорцист!"
С нетерпением жду этого мальчика завтра..."
