Инфляция продолжает играть дестабилизирующую роль и оказывать всё большее давление на избирателей. Последние данные показывают, что в сентябре базовый индекс личного потребления, без учёта продуктов питания и энергии, вырос на 0,5% по сравнению с августом, что означает увеличение на 5,1% в течение 2022 года. За тот же месяц доходы американцев выросли на 0,4% без учёта инфляции, в то время как их общие расходы выросли на 0,6%.
В июне инфляция достигла 9,1%, что стало самым высоким показателем с ноября 1981 года. Годовая ставка за год, предшествующая сентябрю, составляет 8,2%.
По мнению некоторых экономистов, эти цифры в значительной степени являются результатом экспансионистской денежно-кредитной политики администрации Байдена, которая привела к тому, что слишком много денег погналось за слишком малым количеством товаров. Агрессивная покупка федеральным правительством казначейских облигаций обеспечила банки избытком ликвидных денежных средств для предоставления займов.
По мнению эксперта, самая тревожная цифра из всех и предвестник ещё более серьёзных экономических проблем в будущем, если не произойдёт резкого изменения фискальной политики, — это отношение федерального долга к ВВП (валовому внутреннему продукту), которое в настоящее время составляет 125%, то есть долги правительства значительно превышают всю стоимость товаров и услуг, произведённых страной за год.
Иван Понграчич, профессор экономического факультета Хиллсдейл-колледжа, считает эту цифру особенно тревожной по сравнению с показателем в 56% в 2000 году.
«За последние 20 лет мы увидели, что это соотношение более чем удвоилось, это невероятно, — сказал Понграчич в интервью Epoch Times. — Федеральное правительство тратит четверть всех доходов, получаемых в стране. На данный момент федеральный бюджет составляет около $6 трлн, а ВВП — около $22 трлн».
По словам Понграчича, если Республиканская партия преуспеет на промежуточных выборах и вернёт себе палату представителей и Сенат, одной из её неотложных задач будет стабилизация соотношения долга к ВВП. Это должно быть на первом месте в любой бюджетной повестке дня, если законодатели хотят предотвратить полномасштабный долговой кризис, но план действий потребует изменения нынешнего состояния апатии по поводу роста долга до таких невообразимых масштабов.
«Сейчас он составляет 125%, так что ситуация просто полностью вышла из-под контроля, и я думаю, что все стали довольно пресыщенными по этому поводу. Люди просто думают, что доллар — это мировая резервная валюта, и мы можем просто продолжать занимать без ограничений», — сказал он.
Отчасти проблема заключается в том, что американцы в прошлом не сталкивались с дефолтом, как в Греции, и некоторые, возможно, были убаюканы мыслями, что долг может продолжать расти без серьёзных последствий.
«Как далеко мы сможем продвинуться с таким уровнем долга, никто не знает, но в какой-то момент, если мы продолжим идти по этому пути, будет потеряна некоторая уверенность в способности правительства США обслуживать долг, то есть погашать долг по мере его поступления и продолжать выплачивать проценты», — говорит Понграчич.
«Если мы дойдём до этого момента, это приведёт к экономическому кризису, какой мы наблюдали в Греции, где соотношение долга к ВВП составляло около 150% до того, как у них случился масштабный кризис суверенного долга».
Некоторые люди, возможно, просто недостаточно информированы об экономике, чтобы увидеть такие параллели, или они воображают, что Соединённые Штаты пользуются брандмауэром из-за огромных размеров своей экономики. Понграчич считает, что такие предположения в лучшем случае наивны, а в худшем опасны.
«Люди говорят, что Соединённые Штаты — это не Греция, Греция — крошечная страна, а доллар — мировая резервная валюта, поэтому вы не можете сравнивать их. Но это вопрос восприятия со стороны кредиторов правительства, держателей облигаций. Если держатели облигаций почувствуют, что правительство не погасит свой долг в установленные сроки, мы столкнёмся с кризисом суверенного долга», — разъяснил он.
«Если правительство не сможет продолжать занимать, ему в очень скором времени придётся ограничить свои расходы, средства на которые получает в виде налоговых поступлений, и это будет означать внезапное резкое сокращение бюджета. Это достаточно тяжёлое время, с которым, возможно, придётся иметь дело, и это приведёт к экономическому кризису».
По словам Понграчича, проблема с таким искажённым соотношением долга к ВВП заключается не просто в том, что правительство задолжало много денег. Федеральной бюрократии становится всё труднее управлять расходами на обслуживание долга, и она должна постоянно всё глубже погружаться в свой операционный бюджет, чтобы выплачивать проценты.
Во время кризиса 2008 года и в период с 2001 по 2022 год в целом это было не так сложно сделать, потому что процентные ставки были на рекордно низком уровне, и то же самое относилось к процентам по государственным казначейским облигациям.
Сегодня картина совершенно иная: процентная ставка по базовым казначейским облигациям удвоилась с 2 до 4%.
«Растёт не только долг, что означает увеличение процентных платежей, но и процентная ставка по этому долгу. Таким образом, правительству придётся начать тратить всё большую и большую часть своего бюджета только на обслуживание долга, и ему придётся делать трудный выбор относительно сокращения своего бюджета», — предупреждает Понграчич.
За редким исключением, администрация Байдена и законодатели находятся в состоянии «полного отрицания» ухудшающейся экономической картины и действуют так, как будто расходы на любое количество программ могут продолжаться неограниченно бесконечно, говорит Понграчич.
В то время как президент Джо Байден 21 октября обнародовал комментарии о снижении дефицита федерального бюджета до $1,4 трлн в текущем финансовом году с $2,8 трлн в 2021 финансовом году, важно учитывать это изменение в перспективе. Дефицит в размере $1,4 трлн всё ещё довольно высок, и снижение в основном связано с постепенным сворачиванием некоторых программ и политики, которые правительство использовало для борьбы с COVID-19, отметил Понграчич. Снижение не указывает на более высокий уровень экономии и осторожности со стороны администрации.
Помимо примера Греции в 2009 году, он упомянул, что текущие тенденции и возможные результаты побуждают его вспомнить, что произошло с народом Югославии после смерти национального лидера Иосипа Броз Тито 4 мая 1980 года.
Тито использовал свою значительную харизму, чтобы привлечь кредиторов и занять огромные суммы, но после его смерти Международный валютный фонд и другие кредиторы потребовали погашения долгов страны. Это побудило правительство напечатать огромное количество денег, чтобы расплатиться с кредиторами, что в конце 1980-х годов привело к одному из самых масштабных случаев гиперинфляции за последнее столетие, экономическому коллапсу и гражданской войне, в которой погибло 250 тыс. человек.
Другие экономисты в основном согласны с Иваном Понграчичем относительно шагов, которые гипотетическое республиканское большинство могло бы предпринять с января, чтобы вывести страну из экономического кризиса, но расходятся во мнениях по вопросу о том, насколько вероятна такая возможность.
«Я думаю, что фискальная и регулятивная политика может сыграть первостепенную роль в остановке инфляции, — сказал The Epoch Times Брайан Домитрович, профессор истории в Государственном университете Сэма Хьюстона. — Фискальные реформы, такие как незначительное снижение налогов и дерегулирование, имеют большие последствия с точки зрения увеличения производства, что приводит к снижению цен».
Гэри Вольфрам, коллега Понграчича в колледже Хиллсдейл, сказал, что резкое сокращение федерального дефицита может быть единственным способом обуздать инфляцию.
«Долгосрочное решение заключается в сокращении долга за счёт сокращения дефицитных расходов», — отметил он.
По словам Джеффри Хеймонда, профессора экономики в Университете Сидарвилля, ответственность за нынешнюю ситуацию в значительной степени лежит на администрации Байдена и её расточительных привычках, а также на её противодействии трубопроводам, от которых долгое время зависел энергетический сектор. Хеймонд видит, что жёсткие тенденции распространяются на сферу финансового регулирования, где проводится более жёсткое управление, чем при предыдущих президентах.
«Проблема не только в Байдене, но и в его администрации, приверженной этой повестке дня, которая направлена против бизнеса и против производства, и это затрагивает не только нефтегазовую отрасль. Взять в пример хотя бы нападение Комиссии по ценным бумагам и биржам на частный капитал. Они пытаются изменить сложившиеся правила прямо сейчас»,
— сказал Хеймонд, намекая на предпринимаемые Комиссией по торговле товарными фьючерсами усилия по ужесточению требований к отчётности для инвестиционных консультантов и предоставлению регулирующим органам радикально расширенных полномочий в отношении частных фондов.
По словам Хеймонда, администрация Байдена также сохранила постоянный надзор за крупными секторами экономики и жизнью граждан благодаря заявлению министра здравоохранения и социальных служб Ксавье Бесерры от 13 октября о том, что COVID-19 по-прежнему представляет собой чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения.
«Продолжение чрезвычайной ситуации с COVID-19 позволяет им предоставлять больше льгот людям, получающим пособие по программе Medicaid, что приводит к тому, что всё больше людей не могут вернуться на работу, потому что они получают больше денег, находясь на пособии по безработице. Прекращение чрезвычайной ситуации вынудило бы их устроиться на работу и что-то сделать для экономики страны, а не просто быть потребителями. Байден говорит, что хочет снизить уровень безработицы, но реальность такова, что рабочей силы крайне мало», — сказал он.
В совокупности эта политика способствует чрезмерному регулированию, чрезмерной расточительности и погружению всё глубже в долги, при этом экономический коллапс является реальной возможностью, если оппозиционные законодатели не смогут обуздать худшие тенденции и дефицитные расходы. Но даже при хорошем прогнозе, по словам Хеймонда, это неопределённая перспектива.
«Никто не думает, что республиканцы получат 60 голосов в Сенате. Они скорее могли бы получить 52 или 53. Но для победы им нужно 67, потому что Байден наложит вето на любые изменения в планах расходов», — сказал он.
Республиканцы должны быть в состоянии заблокировать новое законодательство, которое ещё больше ухудшит ситуацию. По словам Хеймонда, имея 53 голоса, они должны быть в состоянии остановить кандидатов, выдвинутых администрацией Байдена, и пресечь некоторые из худших эксцессов.
Майкл Уошберн, журналист, ведущий еженедельного подкаста Reading the Globe
