Несправедливо, невовремя, невосполнимо – такие мысли вызвало известие о том, что ушёл из жизни Валерий Анатольевич Рубаков. Академик, г.н.с. ИЯИ РАН, лауреат Гамбургской премии по теоретической физике, один из неформальных лидеров российского академического сообщества, неутомимый просветитель и популяризатор науки. Было ему 67 лет.
Валерий Рубаков родился в Москве 16 февраля 1955 года. «Классе в седьмом попалась отличная книжка Григорьева и Мякишева «Силы в природе» по физике элементарных частиц. И меня здорово зацепило!» – вспоминал он. Дальше физфак МГУ (всегда был на первой парте и, случалось, поправлял ошибки лекторов), аспирантура ИЯИ, теоротдел (учителя – Вадим Кузьмин, Николай Красников, Альберт Тавхелидзе). В 32 года Рубаков – замдиректора института по научной работе, в 35 – членкор, в 42 – академик.
«Валерий Анатольевич был одним из самых выдающихся физиков, изменившим современные научные представления о происхождении Вселенной, – говорится в некрологе ИЯИ. – Эффект Рубакова, обнаруженный им в 26 лет, – один из красивейших и важнейших в современной теоретической физике».
Молодой учёный отправил тогда статью в Physical Review Letters и… получил отказ со словами «этого не может быть». Рубаков сделал вторую попытку – с «Письмами в ЖЭТФ». Решил: если отклонят, уйдёт из физики. «Приехал в Дубну на предзащиту диссертации. Скребли кошки: зачем это всё, не буду защищать… Позвонил в журнал. Взяли!» Лет 20 спустя тот самый рецензент просил прощения за ошибку.
Эффект описывает распад протона под действием магнитного монополя. Одно но – магнитного монополя в современном мире нет, его никто не обнаружил, и распада не происходит. А вот при зарождении Вселенной условия были иными, такой механизм мог работать и дать разгадку проблеме барионной асимметрии: почему частиц оказалось больше, чем античастиц, и существуют звёзды, планеты, атомы, мы с вами.
«Было бы крайне интересно, разглядывая Вселенную, понять, как она стартовала», – говорил Рубаков. Есть признанная теория космологической инфляции – первоначального расширения, в ходе которого появились атомы, галактики, вся крупномасштабная структура нашего мира. Но физикам этого недостаточно: моделей нужно несколько, чтобы подтвердить одну и опровергнуть другие. «Это всегда так: когда какая-то теория ещё не подтверждена экспериментально, хочется посмотреть, нельзя ли как-то иначе подойти к вопросу. Надо обязательно иметь спектр вариантов».
Одна из моделей – «с отскоком», сжатие в ней сменяется расширением. «Раннюю Вселенную можно сравнить с картиной полыхающего во все стороны огромного леса, – говорил Валерий Рубаков. – Сначала это была поляна с редкими деревьями, она была плоской, пустой и сжималась, а потом в какой-то момент начала расширяться, и вот тут-то лес вырос и пошёл гореть!» Предыдущий, пустой мир сменяется новым, полным материи и света. Но как?..
«Честный и отважный человек с ясным внутренним компасом, он делал именно то, что нужно было делать в России после кончины великих титанов, Гинзбурга и Зельдовича», – пишут коллеги. Рубаков создал научную школу (как говорил он сам, «можно составить пару футбольных команд с запасными»), преподавал в МГУ, редактировал журнал «Успехи физических наук», писал учебники и научно-популярные тексты, вёл активную общественную жизнь. В 2013-м заявил, что если Академию распустят, он не вступит в новую организацию. Радикальной реформы удалось избежать.
Академик Рубаков приносил свою науку «городу и миру» – живо, понятно, открыто. Для него не было чужой аудитории: журналисты, коллеги, студенты, школьники… «Мне интересно рассказывать про сложные вещи простыми словами», – говорил он. В прошлую пятницу учёный должен был читать лекцию в Троицкой школе преподавателей физики. А в среду, 19 октября, академика не стало. Одним из первых об этом узнал его коллега и соавтор, главред «ТрВ–Наука» Борис Штерн. (В прошлом году вышла их совместная научно-популярная книга «Астрофизика. Троицкий вариант».) «Валерий последние годы болел лейкемией –
сейчас это далеко не смертный приговор, но своего рода дамоклов меч, – объясняет Штерн. – При «растительном» образе жизни риск не так велик, но это не для Рубакова». Учёный выступал в Сарове, ему стало плохо, скорая до больницы не довезла…
То, чем занимался академик Рубаков, называется «новой физикой» – гипотезами за рамками Стандартной модели элементарных частиц, позволяющими лучше понять устройство Вселенной. Дело продолжают ученики, среди них члены-корреспонденты РАН Максим Либанов (директор ИЯИ), Сергей Троицкий, Дмитрий Горбунов. «Теория, которая описывает всё вокруг, завершена, но это не последняя теория, – говорил Рубаков. – Следующий шаг –
выяснить, что за ней».
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора
