Граждане Китая страдают от так называемой политики коммунистической партии Китая (КПК)«нулевой COVID» с тех пор, как она была впервые реализована в провинции Хубэй в январе 2020 года. Медицинские власти КПК выбрали политику сдерживания и ликвидации вместо смягчения последствий и лечения. Последствия были катастрофическими, но китайские власти не проявляют никаких признаков отмены строгих мер, несмотря на появившиеся данные о вирусе и пагубные последствия карантина по всему миру за последние 30 месяцев. Давайте рассмотрим эту тему.
Эти меры по борьбе с COVID были впервые внедрены и эволюционировали в Китае после первоначальной вспышки SARS-CoV-2 в Ухане в конце 2019 года. Китайские власти отреагировали типично драконовской тактикой коммунистов: практически вся провинция Хубэй была заблокирована, передвижения людей были полностью ограничены, поездки в город и обратно были запрещены, был разработан строгий режим тестирования и т.д.
Из этих ответных мер и статистики, удобно предоставленной китайскими медицинскими властями, вытекал миф о смягчении последствий за «две недели, чтобы выровнять кривую». Затем этот метод, основанный на «успехе Китая» в замедлении новых случаев заражения вирусом до уровней, управляемых системой общественного здравоохранения,переняли многие другие страны.
Никто точно не знает, сколько китайцев умерло от COVID по сей день (или от самих карантинов). Тем не менее, мир взял пример с КПК, у которой были скрытые мотивы в пропаганде «успеха» её мер общественного здравоохранения по борьбе с вирусом.
Ответные меры в Ухане представляли собой смесь стратегий ликвидации и смягчения последствий. В течение следующих двух с лишним лет политика «нулевого COVID» превратилась в первую очередь в стратегию ликвидации, которая включала эти меры:
• Изоляция (частичный или полный карантин, произвольно определяемый властями — от многоквартирных домов до целых городов — который призван практически исключить контакты с людьми).
• Рутинное ПЦР-тестирование (оральное и анальное).
• Карантин (изоляция инфицированных людей на 14 дней либо в их домах, либо в специальных учреждениях).
• Отслеживание контактов (что приводит к 14-дневной изоляции для близких контактов инфицированных людей, при этом «близкие контакты» произвольно определяются медицинскими властями).
• Скрининг в масштабах всего сообщества (распространение тестирования далеко за пределы мест проживания инфицированных людей, включая кварталы, районы, округа и целые города).
• Обязательные вакцины для всех китайцев (по состоянию на 4 июня 87% из 1,4 млрд человек в Китае были вакцинированы).
Люди выстраиваются в очередь на анализы нуклеиновых кислот на COVID-19 в финансовом деловом районе Пекина, Китай, 26 апреля 2022 года. (VCGviaGettyImages)
Для среднестатистического гражданина Китая это означает ежедневное столкновение с этими реалиями: карантин, инициированный в любом месте и в любое время без предварительного уведомления; пребывание в своих жилых помещениях (включая физическое запирание властями); отправка в карантинное учреждение при положительном результате теста на COVID; ограниченный доступ к больницам (или его отсутствие) или к медицинским учреждениям для проведения обычных медицинских процедур и неотложной помощи; снижение доступности продуктов питания и нарушение цепочек поставок продовольствия (зависимость от продуктов питания, предоставляемых государством); а некоторые продукты, заказанные массово для доставки — только если есть возможность или повезло.
И «выход» из домашнего карантина разрешён только для обязательных ежедневных тестов на COVID или предварительно одобренных экскурсий (редко).
Таким образом, немногие оставшиеся свободы, разрешённые КПК, приносятся в жертву тому, что КПК произвольно представляет как «общее благодля китайского народа», в данном случае пропаганде того, что эти меры устранят распространение вируса и спасут жизни.
Основной целью политики Китая «нулевой COVID» является кампания психологической войны КПК, нацеленная на внутреннюю и зарубежную аудиторию. Для китайских граждан эта политика усиливает контроль КПК над повседневной жизнью и безнадежность инакомыслия, когда целенаправленные карантины могут быть использованы для ограничения доступа к продовольствию и основным услугам.
Борьба с инакомыслием особенно важна для генерального секретаря КПК Си Цзиньпина и его политической фракции в преддверии 20-го Национального конгресса, запланированного на 16 октября в Пекине, в ходе которого, как ожидается, ему будет предоставлен беспрецедентный третий пятилетний срок на посту лидера.
Для иностранной аудитории цель такой политики и продолжающиеся карантины состоят в том, чтобы увековечить повествование о пандемии и посеять страх, который усиливает авторитарные меры, подобные «нулевому COVID», в других странах по всему миру.
В результате этого — остановка или, по крайней мере, продолжающееся замедление мировой экономики в интересах ориентированной на экспорт китайской экономики, а также психологическая подготовка масс к авторитарному контролю при будущем планируемом мировом лидерстве КПК.
Для обеих аудиторий государственные китайские СМИ, трубящие о политике «нулевого COVID», заглушают исследования, которые показывают пагубные последствия длительных карантинов и эффективность препаратов нового назначения, таких как гидроксихлорохин и ивермектин, в снижении риска смерти от COVID при раннем введении. А повсеместные маски для лица (механизм откровенного психологического и социального контроля), неэффективны в предотвращении распространения вируса и могут вызвать «ухудшение здоровья».
Пропаганда «нулевого уровня COVID» также маскирует китайские экономические проблемы, которые становятся все более очевидными для тех, кто наблюдает за Китаем.
По состоянию на 5 сентября Breitbart сообщил, что 74 китайских города, 14 из которых являются столицами провинций, «в настоящее время находятся под полным или частичным карантином, в том числе … Ухань [город происхождения вируса]». Включая Чэнду, столицу провинции Сычуань и крупнейший город, который был изолирован с тех пор, как 31 мая закончился полный карантин в Шанхае. И этому не видно конца.
Пустая дорога в Чэнду в китайской провинции Сычуань, поскольку столица провинции находится в карантине из-за COVID-19 2 сентября 2022 года.(CFOTO/Future Publishing via Getty Images)
Последствия этих карантинов варьируются от распространения общего беспокойства по поводу способности КПК справиться с вирусом до местных протестов против карантина, бойкотов, нарушения цепочек поставок и ослабления китайской экономики.
В качестве примера растущих экономических проблем, которые китайские СМИ прикрывают с помощью радужных историй о прогрессе, выполнении запланированных показателей, увеличении производства и т.д..
В отчётах иностранных наблюдателей говорится о колеблющейся экономике с серьёзными проблемами.
Крайний произвол политики «нулевого COVID» подтверждается карантином 27 июля, когда почти 1 млн человек в Ухане был изолирован из-за четырёх бессимптомных случаев COVID, а также сообщением FoxBusiness о людях, бежавших из магазина Ikea в Шанхае, который был закрыт, потому что было установлено, что один покупатель возможно вступил в контакт с 6-летним мальчиком, у которого был положительный результат теста на COVID (они не хотели попасть в карантин по COVID).
В результате этих и многих других инцидентов отдельные граждане Китая всё больше возмущаются карантином и высказываются открыто. В отчёте Breitbart цитируется мужчина из Чэнду:
«Лично я чрезвычайно сыт по горло этой политикой и не поддерживаю её. Но я ничего не могу поделать».
Возможно, жители Чэнду примут участие в местных протестах по поводу нехватки продовольствия, подобных тем, что имели место во время карантина в Шанхае в апреле.
Совсем недавно в Чунцине массовые протесты в районах Ляньфан и Тувань этого муниципалитета вынудили власти отменить строгие меры карантина 28 августа.
Люди, оказавшиеся взаперти, не могут вносить свой вклад в ВВП Китая, зарабатывать на жизнь и кормить свои семьи. Неудивительно, что протесты усиливаются по всему Китаю.
В апрельском репортаже было подсчитано, что «по оценкам, эквивалент 40% валового внутреннего продукта Китая находится под той или иной формой карантина». Включая двухмесячные карантины в Шанхае, финансовой столице Китая, которые, должно быть, привели к снижению ВВП страны, несмотря на статистику компартии Китая.
В статье от середины августа предсказывалось, что Китай не оправдает своих прогнозов роста и будет вынужден девальвировать юань, чтобы стимулировать китайскую экономику. Из того же репортажа:
«Розничные продажи в настоящее время отстают от оценок календарного года на 0,5%, а промышленное производство отстает на 0,7% и инвестиции в основной капитал отстают на 0,3%».
Согласно августовскому отчёту WorldEconomics SMI, «деловая активность в Китае всё ещё сокращается». Карантин «нулевой COVID» в десятках крупных производственных центров будет способствовать этому!
Такое сокращение, в значительной степени вызванное карантином, усугубило долговую проблему Китая. Изолированные работники не могут зарабатывать деньги, чтобы платить арендную плату и ипотеку. The Hill сообщила, что «идёт массовый ипотечный бунт, и по мере того, как банки терпят крах, протесты растут.
Сегодня 50 млн пустующих или недостроенных квартир, купленных «без предварительного контракта» в сотнях городских районов, могут никогда не быть достроены или оплачены, что эквивалентно одной трети всех единиц жилья в Соединённых Штатах».
Согласно сообщению RadioFreeAsia от 7 сентября китайский ипотечный бунт распространился на «119 городов и в общей сложности 340 проектов, а также на 2022 владельцев недвижимости».
В довершение всего Центральное информационное агентство Тайваня предоставило мрачный отчёт 7 сентября:
«Экономический спад в Китае, наряду с эпидемией Covid и другими факторами, истощили доходы местных органов власти. СМИ материкового Китая сообщили, что многие местные органы власти прибегают к штрафам без разбора, чтобы получить доход».
КПК упорствует в своей политике «нулевого COVID» в ущерб своим гражданам. Это потому, что COVID — это скорее политическая пандемия, чем кризис в области здравоохранения.
В то время как большая часть мира перешла к режимам смягчения последствий и лечения, Пекин по-прежнему фанатично привержен своим ненаучным попыткам сдержать и ликвидировать вирус.
«Нулевой COVID»— это политический контроль со стороны КПК внутри страны и увековечение экономических карантинов и связанных с ними социальных потрясений за рубежом, чтобы замаскировать экономические проблемы Китая — так же, как это было всегда.
Взгляды, выраженные в этой статье, являются мнением автора и не обязательно отражают взгляды The Epoch Times.
